Читать книгу "Вспышка молнии - Рексанна Бекнел"

Эбби не нужно было повторять дважды. Должно быть, Таннер был в дурном расположении духа, и, по мнению девушки, у него было на это полное право. Более того, ей казалось, что она ведет себя глупо и ей следует привести свои чувства в порядок.

Эбби стояла да обочине дороги, глядя, как мимо проплывают повозки. Ну, ладно. Несколько дней он проведет в их фургоне. Она сможет спать под фургоном, вместе с отцом. Приготовить лишнюю порцию еды — не проблема. Она может стирать ему белье и осматривать ушибы.

Но сможет ли она провести столько времени рядом с ним? Сможет ли она находиться вблизи от него и при этом сохранять самообладание?

Эбби припомнила их единственный поцелуй и вздрогнула от смущения. Она страстно, всем своим существом желала близости с Таннером, огонь страсти обжигал ее. Но и сердце ее не оставалось равнодушным.

Ветер разметал волосы Эбби, и она приподняла руку, чтобы откинуть их назад. Шляпка осталась в фургоне. Передника и вовсе не было. Простоволосая, она стояла в скромном платьице на обочине дороги. Неожиданно девушка подумала, что, если бы добропорядочные обыватели Лебанона нечаянно увидели ее, они бы ее не узнали. Кожа на руках огрубела, ногти были неухоженными. Долгий и тяжкий путь сделал ее гибкой и сильной, округлые формы сгладились. Волосы ее были в беспорядке, а одежда — пыльной и грязной.

Но внешние изменения не шли ни в какое сравнение с переменами внутренними. Она была влюблена и вожделела. И этим все сказано. Эбигэйл Блисс испытывала похоть. Ей неожиданно пришло на ум именно это слово, произнесенное Таннером. В голове у нее крутились обрывки «Песни песней» Соломона, а тело воспламенялось самыми неприличными чувствами. Но нелепая ирония заключалась в том, что ее возлюбленный был убежден, что они друг другу не подходят, отец почитал ее избранника подлецом, хотя именно «подлый» Таннер прервал их поцелуй, а не она.

Эбби откинула волосы назад и зашагала вдоль дороги,

— Мама, как бы я хотела, чтобы ты была со мной! — произнесла она вслух. — Я так нуждаюсь в твоем совете.

Отец признался, что вовсе не был потрясен мамой с первого взгляда, но со временем полностью изменил свое мнение о ней. Может быть, и ей удастся изменить мнение Таннера о себе? А ведь она даже не пыталась этого сделать. Должно быть, это трудно.

Эбби слышала, что ее окликнули, но не отозвалась. Ей надо подумать. Ее окликнули снова. Ее звала Марта Маккедл.

— Эбби, постой!

Поди прочь, хотелось ответить Эбби, но она сдержалась. Шага, однако, девушка не убавила. Когда Марта наконец догнала Эбби, она едва не задыхалась.

— Что… что стряслось? И как себя чувствует бедняжка. Таннер?

Она интересуется Таннером? Глаза Эбби превратились в узкие щелочки.

— Боюсь, что его сильно помяло, — буркнула она.

— О Боже! Тогда мне надо принести ему эликсир, который я готовлю по специальному рецепту. Он хорошо снимает боль.

Ее эликсир. Эбби смотрела прямо перед собой, а воображение подсказывало ей, как вдова Маккедл обольщает Таннера, принимая соблазнительные позы.

— Я все сделаю сама! — отрубила Эбби.

Марта издала смешок, который заставил девушку повернуть голову в сторону соперницы.

— Лучше не перебегай мне дорогу. Лучше держись за, своего преподобного отца, Эбигэйл Морган. Таннер не для такой, как ты.

Слова Марты, чудесным образом повторяющие то, что сказал Таннер, вывели Эбби из равновесия.

— О какой женщине ты говоришь. Марта? О той, кто готовит еду, которая нравится Таннеру? О той, которая перевязывает ему раны? О той, которую он целует? — она оборвала свою речь, пораженная своей откровенностью и грубостью своего тона.

Губы Марты сжались, а ноздри расширились, вся она походила на быка, приготовившегося к смертельной схватке. Если бы у Марты был хвост, подумала Эбби, она бы возбужденно водила им из стороны и сторону, вся источая ярость.

— Ты… маленькая шлюшка… — изрыгала ругань Марта. — Корчишь из себя добропорядочную, набожную христианку, а сама мокра от похоти.

Эбби не была готова к такому нескрываемому выражению злобы, но, к своему собственному огорчению, она понимала, что имела в виду Марта. «Мокра от похоти». Она и сама замечала в себе странные проявления чувства к Таннеру, но слова, которые выбрала Марта, опорочивали ее искренние чувства, делали их грязными.

— Можешь болтать что тебе угодно. Марта Маккедл. Мне все равно. Все знают, кто ты такая.

— Неужели? Ничего, скоро все узнают, кто ты. Что за скверное создание эта женщина! Сплетница. Врунья. И… неряха!

Эбби глубоко вздохнула, потом еще и ещё раз, пока гнев ее не улегся и она не смогла снова контролировать свои чувства.

Она вовсе не шлюшка. Это Марта шлюха. Но Эбби понимала, что в словах Марты была доля правды. Она, действительно, хотела Таннера; Нечего было притворяться, что это не так. И она, действительно, становилась… мокрой. Это слово было самым приличным из тех, которые правильно передавали смысл происходящего с ней. Она вся становилась мокрой, и внизу у нее горело, как только Таннер оказывался поблизости. И даже когда его не было рядом. Одна мысль о нем заставляла Эбби лезть из кожи вон.

Похоть. Блуд. Именно это слово употребил Макнайт. Правда, он относил его к мужчинам. Но если так можно сказать о женщине, то именно это и испытывала Эбби. А теперь Марта разнесет это по всему каравану.

Эбби устало шла вдоль дороги, на которой, поднимая пыль, катились повозки. Девушка пыталась держаться подальше от пыльной завесы, но выбирала места, где трава росла не очень густо и можно было бы разглядеть змей, если бы они там были. Она уходила все дальше и дальше от своего фургона и проблем, которые ждали ее в повозке.

Таннеру лучше не становилось. Ему удалось ополоснуть себе лицо, руки и верхнюю часть туловища. Не то чтобы мытье способствовало исцелению, но ему не хотелось вызывать у Эбби отвращение. Дурак ты, ругал он себя, прополаскивая тряпочку в прохладной воде, дурак, который ищет беду на свою голову.

С козел доносился голос отца Эбби:

— …еще апостол Павел снова и снова подчеркивал, что женщина более мужчины подвержена соблазну и греху. За ней должен неотступно следить сперва отец, затем муж.

Декстер Харрисон отвечал Роберту Моргану значительно более спокойно:

— Мы обязаны вдумчиво и осторожно относиться к современной трактовке Библии. Как вы понимаете, многие отрывки из Библии Эбигэйл могла бы цитировать в свою пользу, притчу о добром самаритянине, например.

Отец Эбби пришел в раздраженное возбуждение:

— Добрый самаритянин мужчина, а не женщина. Я уверен, что он обдумывает свои поступки значительно серьезнее, чем это делает моя дочь.

Продолжения разговора Таннер не расслышал. Но он и сам знал, что мог бы сказать отец Эбби. Роберт Морган хочет, чтобы он, Таннер Макнайт, держался как можно дальше от его дочери.