Читать книгу "Тайна булавки - Эдгар Уоллес"

Мисс Эрдферн утвердительно кивнула.

— А то, что искали вы, — тоже?..

— Не знаю. Иногда мне кажется, что И Линг что-то нашел, хотя он уверяет, что в бумагах Трэнсмира не оказалось ничего для меня интересного. Я думаю, что он не говорит, потому что щадит меня. Но ничего, когда-нибудь я все узнаю…

Они сидели в тени вековой липы на зеленой лужайке. Рука мисс Эрдферн играла свесившейся цветущей веткой. Тэб осторожно к ней прикоснулся, и она не отняла руки.

— Урсула, — едва слышным шепотом сказал Тэб, — Урсула! Понимаете ли вы, что происходит в душе человека… который любит?

— Мне кажется, да… — После паузы так же тихо ответила она. — А понимаете ли вы, что женщина, изображающая в течение многих лет на сцене влюбленную восемь раз в неделю, считая утренние представления, может в такую минуту разрыдаться?.. Нет… Нет… Тернер может увидеть! Не надо!.. Не целуйте меня!..

Если бы Тэба спросили, что произошло потом, он не смог бы ответить: он помнил лишь, как прядь любимых волос коснулась его губ, помнил пленительный холодок милой щеки…

— Завтрак подан, барышня, — провозгласил внезапно появившийся перед ними дворецкий, пожилой человек с бесстрастным бритым лицом. Он, казалось, не видел ни Тэба, ни своей госпожи.

— Отлично, Тернер.

После того как он ушел, она сказала:

— Тэб, я думаю, что мой дворецкий никогда не простит себе того, что поступил на службу к актрисе! Хорошего же он будет мнения обо мне!

— Да, это ужасно! Единственное, что может спасти вас в его глазах, это объявление о нашей помолвке.

Тэб вернулся в город счастливейшим человеком. Придя в редакцию, он засел за длинное письмо своей невесте. Ночной редактор, заглянув в дверь, решил, что он готовит объемистую статью — на столе Тэба лежало с полдюжины исписанных листов. Недоразумение выяснилось лишь к одиннадцати часам. Не удовольствовавшись посланием, Тэб прибавил еще семь страниц «постскриптума».

На следующее утро погода испортилась: лил дождь, температура упала до двенадцати градусов. Несмотря на это, Тэб с удовольствием отправился бы на мотоцикле в Стон-коттедж.

Подавив в себе это желание, он пошел навестить Рекса. Лендер стал рассказывать Тэбу о своей стройке.

— Вы знаете, где я решил построить новый дом? Я построю его на холме, поблизости от виллы мисс Эрдферн.

— Как же, как же! — с усмешкой прервал его Тэб. — Я знаю его… Но, увы… Он уже занят…

— Вы имеете в виду И Линга? — пренебрежительным тоном промолвил молодой миллионер. — Я перекуплю у него этот участок вместе с его дурацким храмом…

Тэб покачал головой.

— Боюсь, что вам едва ли удастся убедить И Линга продать участок. Он не меньше увлечен своей стройкой, чем вы своей…

— Пустяки, — рассмеялся Рекс. — Вы забываете, что я теперь весь состою из кредитных билетов…

— Ну что вы, отнюдь. Но я слишком хорошо знаю И Линга!..

— Жаль! Мне так нравится это место! В первый раз я увидел его давно, еще до того как узнал, кто такая мисс Эрдферн и что она живет рядом. И подумал, как хорошо было бы выстроить себе дом на этом холме!.. Кстати, как поживает мисс Эрдферн?

Тэб немного помолчал, а затем спокойно сказал:

— Она — моя невеста.

Рекс опустился в кресло и долго смотрел на своего приятеля бессмысленным взглядом. Опомнившись, он вскочил с места и с преувеличенной горячностью пожал Тэбу руку, а потом несколько театрально и восторженно произнес:

— Счастливец! В то время как я путешествовал, он ухаживал за предметом моей страсти! По этому случаю нужно выпить! Я искренне рад за вас, старина, и желаю вам счастья…

Тэб вздохнул с облегчением, он боялся огорчить приятеля.

— Расскажите же мне подробнее о вашей помолвке! — продолжал Рекс, раскупоривая шампанское. — Конечно, я буду вашим шафером…

Когда друзья выпили по бокалу, Рекс все с той же нелепой восторженностью заявил:

— Как жаль, что участок этот занят… Я подарил бы вам свой дом!.. Да! Это был бы достойный свадебный подарок! Я еще попытаюсь его убедить!

На следующий день Тэб поспешил в Стон-коттедж.

— Я все рассказал Рексу!

Улыбка мгновенно исчезла с лица мисс Эрдферн.

— Вы недовольны, Урсула? — смущенно спросил Тэб. — Вы не хотели, чтобы я говорил ему об этом?

— Он был очень огорчен?

— Как это ни странно, нет!.. Он еще слишком молод, чтобы чувствовать глубоко!..

Лицо мисс Эрдферн озарилось улыбкой, и Тэб, глядя в ее прекрасные глаза, сказал:

— На месте Рекса я возненавидел бы несносного Тэба Холланда!..

— Рекс благоразумнее, чем вы думаете! А теперь пойдемте в сад: мне о многом нужно с вами поговорить… Чем дольше я буду откладывать, тем труднее мне будет потом вам все рассказать…

Когда Тэб усадил свою невесту в плетеное кресло, она внимательно на него посмотрела и уверенным голосом произнесла:

— Тэб! Я убила Джесса Трэнсмира…

26

Ошеломленный Тэб вскочил.

— Что?!

— Я убила Джесса Трэнсмира, — все так же спокойно повторила мисс Эрдферн. — Я убила его не собственными руками… Но я виновата в его смерти так же, как если бы убила его собственными руками…

Тэб побледнел.

— Что с вами? Я, быть может, напрасно сказала вам это так, без всякой подготовки… — Она схватила его руку.

— Объясните мне… я хочу знать все…

— Хорошо… Только, пожалуйста, успокойтесь… — Мисс Эрдферн усадила его в кресло.

— Я уже давно собиралась рассказать вам… И зря откладывала… Я уже как-то говорила вам, что когда-то была посудомойкой. Но я не говорила вам, что я выросла в сиротском доме… Моя мать была убита, и отец был казнен за это убийство…

Она посмотрела на Тэба своими глубокими, печальными глазами, и он нежно взял ее руки в свои.

— Я плохо помню свое детство, — продолжала она, задумчиво глядя вдаль. — Сейчас у меня перед глазами бесконечно длинный и холодный дортуар, где спали сорок девочек, толстая воспитательница и две строгие няни. Одна из моих подруг подслушала разговор воспитательницы с кем-то обо мне, так я узнала, как умерли мои родители… После выхода из сиротского дома я получила место посудомойки у великосветской дамы… Она тратила тысячи фунтов на благотворительность, но взвешивала каждый съеденный нами кусок… Я служила в этом доме месяца три, когда впервые встретилась с Трэнсмиром… Я как сейчас это помню: был холодный и ветреный день… Одна из горничных велела мне идти в гостиную. Помню, что я испугалась Трэнсмира: он был один в комнате и, ничего не говоря, стал разглядывать меня с ног до головы.