Читать книгу "Та, что правит балом - Татьяна Полякова"

— Возьми только самое необходимое, — напутствовалон.

Проводив его до двери, я почувствовала себя скверно, на сейраз в банальном физическом смысле, и бросилась в туалет. Минут пять меня рвало,и я, умывшись, буркнула, глядя на себя в зеркало:

— Эк тебя от любви-то плющит…

Оказалось, в самую точку. Ближе к обеду я догадалась найтисвой календарик, уставилась в него и присвистнула:

— Время-то как бежит. Надо больше внимания уделятьсвоему здоровью.

В общем, вместо того чтобы собирать вещи, отправилась вклинику. Счастье на моем лице читалось так явственно, что врач сразу жепредложила решить мою проблему на следующий день. Мы договорились о времени, ия потопала к Виссариону.

— Я со скорбной вестью, — заявила я ему. —Увольняюсь.

— Откуда?

— Отсюда. Хочешь, найду тебе кого-нибудь на роялеиграть?

Он головой покачал.

— Друзей не выбирают, они сами приходят.

— Ага. А я вот ухожу.

— Это по велению сердца? — подумав, спросилон. — То, что ты собираешься сделать?

Я тяжко вздохнула, но, странное дело, соврать не решилась ипокачала головой.

— Ну, и чего путного ты тогда ждешь от жизни? —изрек Виссарион и, разумеется, оказался прав.

— Ладно, не умничай, — осадила его я. — Вотключи от моей квартиры и деньги хозяйке за год вперед. Все сразу не отдавай,пропьет. Сделаешь?

— Конечно. Не хочешь расставаться с квартирой? —спросил он, хотя вопрос должен был звучать так: «Уверена, что придетсявозвращаться?»

— Команданте не хочет, — ответила я. —Идейному борцу не пристало жить в моем новом доме. Ладно, салют. Девкам привети пожелания хорошей погоды.

Я пошла домой и по дороге позвонила Олегу.

— Машину сегодня не присылай. У меня тут дельценарисовалось на пару дней, я позвоню, как управлюсь.

— Какое, к черту, дельце? — заорал он, парню нетерпелось быть героем.

— Личное. К тебе отношения не имеет.

Через полчаса он был у меня — несмотря на занятость. Глазагорели, физиономию перекосило, скандала было не миновать.

— Что происходит? — с преувеличенным спокойствиемспросил он.

— Ты собираешься устроить мне сцену, вот что, —ответила я.

— Я требую объяснений.

— Лучше не надо. Поверь, в самом деле лучше.

— Позволь мне самому решать, — начал он, а явздохнула.

— Хорошо. Я беременна.

Он плюхнулся в кресло, глядя на меня с таким видом, точноподозревал, что я валяю дурака.

— Беременна? — переспросил так, как будто подобноеслучается раз в две тысячи лет при удачном расположении звезд и долгойкропотливой работе.

— Ага.

— И ты…

— И я собираюсь на пару дней отлучиться с известнойцелью. Теперь все?

— Ты.., это… — Великому адвокату вообще-то не присталомямлить, но именно этим он сейчас и занимался, а взгляд его метался по комнате,избегая моего взгляда.

— Не ерзай, — посоветовала я.

— Я бы хотел знать…

— Зачем? Любопытство одолело?

— Подожди, я просто хочу знать. Я ведь имею на этоправо?

— Будь я порядочной женщиной, непременно бывозмутилась, но так как я шлюха, то не стану принимать твои слова близко ксердцу.

— Это мой ребенок? — все-таки спросил он. —Какой срок?

— Одиннадцать недель. Будешь загибать пальцы?

Хоть он и смутился, но, безусловно, высчитывал. Что за народэти мужики… Спрашивается, на кой черт это ему?

— Ты ведь.., я хотел сказать…

— Отправляйся на работу, у тебя дела.

— Это мой ребенок, и ты намерена от него избавиться,даже не посоветовавшись со мной.

Очень хотелось взять его за шиворот и, к примеру, выброситьв окно, но я скромно устроилась на краешке кресла и сказала:

— Давай посоветуемся. Посоветовались? Отлично.

— О, господи, — тихо произнес он. — Кем тыменя считаешь, а? Законченным подонком?

— Разумным человеком, которому вдруг пришла охотаповалять дурака.

— Идиотка, — покачал он головой. — Идиотка,ты так ничего и не поняла.

— С моей стороны было бы величайшим свинством поотношению к своему ребенку позволить ему родиться, и ты знаешь почему.

— Хорошо, давай говорить по-деловому. В конце концов,это в твоих интересах. Даже если мы расстанемся, с твоей прежней жизнью будетпокончено, ребенок станет тому гарантией.

Я присвистнула.

— Конечно, мне далеко до порядочных людей с их идеями,но я никогда, слышишь, никогда не буду использовать собственного ребенка… Детейрожают, потому что хотят их, а вовсе не для того, чтобы добиться каких-тоцелей, по крайней мере в этом я убеждена. Может, я скверный человек, но любойподлости есть предел. Все, проехали.

Он тяжело поднялся и пошел к двери, а я вздохнула соблегчением. Но вечером Рахманов появился вновь, на этот раз со своим шофером.Тот скромно томился в прихожей, косясь на плакат, а мы прошли в комнату.

— У меня несколько вопросов, — деловито началРахманов. — И я прошу ответить на них откровенно, по возможности «да» и«нет».

— Валяй свои вопросы, — поникнув головой, сказалая.

— Ты меня любишь?

— Да.

— Ты хочешь быть со мной?

— Да.

— Тебе не претит мысль, что я отец твоего ребенка?

— Как элегантно вы поставили вопрос.

— Отвечай.

— Не претит.

— Ты считаешь, что способна быть ему хорошей матерью?

— Да.

— Ты готова отказаться от прежних обид, вычеркнуть ихиз памяти и просто радоваться, что бог послал тебе…

— Конечно, да, черт бы тебя побрал, — не выдержалая.

— Тогда поехали.

— Куда?