Читать книгу "Враги моих друзей - Ирина Волк"

– Какое лихачество на московских дорогах, папа?

И правда, вырулив из аэропорта, они почти тотчас же угодили в пробку.

– Как Ксения? Держится?

– Держится. – Наташа старалась не смотреть на отца. – Вот вчера ее чуть в убийстве не обвинили, а она хоть бы хны. Ксения только с виду нежное создание, она, если надо, еще парочку человек держать может…

– Подожди, это слишком быстро для меня. В каком убийстве?…

– Горничной. У нас тут что ни день, то труп… Ты не пугайся, Ксения ни при чем… Но как-то все слишком быстро происходит. Боюсь, в таком темпе мы скоро будем удивляться, если завтрак уже подан, а очередной труп еще не нашли… Ксюша ревновала к ней мужа, ну и теперь главная подозреваемая.

– Ну-ка, расскажи мне все и не ерничай, – потребовал Николай Алексеевич.

Рассказ Натальи получился кратким и больше похожим на отчет.

– Да, дела… – признал Николай Алексеевич. – Хорошо, что у Хомутовых серьезный адвокат. Я Ефима Марковича давно знаю… Так ты думаешь, Миша умер не от инфаркта?

– Я не знаю, папа. Я верю фактам. Экспертиза ничего не нашла. Это факт. Но, когда происходят два убийства, а между ними инфаркт, как-то в инфаркт не веришь… Конечно, попытка рейдерского захвата не сахар, но думаю, в начале девяностых дядя Миша сталкивался и не с таким.

– Сталкивался. Что правда, то правда. И тогда от инфарктов никто не умирал. Все больше от АК-47 и ТТ – такие странные болезни. Мне нужно будет поговорить со следователем и тем оперуполномоченным, который ведет дело. А то, что Ксения способна на убийство… И все эти рассказы о другой женщине – сплошная нелепица. Ерунда!

– Да, и еще одно: дядя Миша просил тебе передать…

Наташа перегнулась и достала с заднего сиденья сумочку. Конверт так и лежал во внутреннем кармане.

– Папа, посмотри, ты хоть понимаешь, что это может значить?

Конверт был открыт, а ключ тщательно осмотрен.

– DHL в этой стране еще не закрыли?

– Кажется, нет… А какое это имеет отношение к ключу?

Николай Алексеевич выдержал паузу, явно задумавшись, стоит говорить Наташе правду или нет.

– Это ключ от камеры хранения в аэропорту Хитроу. Мы с Мишей не один раз там вместе вещи оставляли. У них такие ключики характерные… Честно говоря, не представляю, что Миша мог там оставить. Место, прямо скажем, не самое надежное, что-то ценное надо было в банке хранить… До завтра потерпит?

– Наверное.

В молчании доехали до Новой Риги. Евгений углядел машину еще в окно и, несмотря на промозглый холод, выскочил на улицу. Схватился за спортивную сумку, потащил было и тут же присел под ее тяжестью.

– Тише-тише, надорвешься! – Николай Алексеевич легко перехватил багаж, и они все вместе вошли в дом.

Ксения встретила их в прихожей. Бледная, с темными кругами под глазами, она выглядела постаревшей и очень усталой. Темное платье, светлые волосы уложены в строгий узел.

Наташа с облегчением увидела, что, судя по всему, сегодня подруга решила пренебречь коньяком. И то хорошо…

– Здравствуйте, Николай Алексеевич, – поздоровалась она. – Привет, Наташа. Спасибо, что приехали…

* * *

В церкви было душно. Лица восковые. Ксения, полуприкрыв глаза, тяжело прислонилась к Николаю Алексеевичу. По щекам текли слезы. Людмила Кондрашенко тоже плакала, ее губы беззвучно шевелились, выговаривая слова молитвы.

Наташа задыхалась от запаха ладана, пропитавшего шубку и волосы под тонкой косынкой. Она расстегнула ворот, чувствуя, что от душевной боли и духоты вот-вот потеряет сознание.

– Выйди на воздух, Натка, – прошептал отец. – Подыши. Служба долгая.

Она покорно кивнула и стала пробираться сквозь толпу. Рядом, поддерживая под локоть, шел Воронцов. Она была рада, что он рядом с ней. С Володей было спокойно и надежно.

В Новодевичьем монастыре, где шла поминальная служба, яблоку было негде упасть.

Наташа узнавала знакомые лица, но не отвечала на слабые кивки и приветствия – голова кружилась.

Выйдя из церкви, она вдохнула полной грудью холодный и обжигающий воздух.

– Тебе лучше? – Володя протянул ей бутылочку с водой. Наташа сделала несколько глотков. Головокружение постепенно проходило.

– Вова, это ведь совпадение, что его хоронят на Новодевичьем, – сказала она после паузы.

– Какое совпадение? – не понял Володя. – Насколько я знаю, это самое престижное кладбище Москвы. Звучит, конечно, жутко, но тем не менее…

– Я не об этом. – Запрокинув голову, Наташа смотрела на небо. – У этого кладбища особая история. В восемнадцатом веке здесь хоронили светскую и церковную знать. Потом пришла очередь купечества. В тридцатые годы прошлого века сюда перевозили прах русских писателей, художников и актеров – Гоголя, Аксакова, Левитана, Ермоловой, Булгакова. Здесь же хоронили самых известных революционеров.

– Так что тут странного?

– Дядя Миша любил бывать здесь, – призналась Наташа. – Он говорил, что только на русском кладбище русский человек чувствует себя спокойно.

– Спокойно?

– А ты не замечал, как здесь спокойно дышится? Здесь и воздух особый. И тишина такая, что не хочется уходить. Если долго стоять, на тебя спускается благодать. Все волнения уходят.

– Ты так говоришь, словно сама здесь бывала.

– Бывала. Вместе с дядей Мишей. Я как-то приехала к нему за советом. А он меня сюда привез. И решение пришло само собой… Он приходил сюда часто. Зимой, когда все в снегу. Летом, когда трава и земляника. Помнишь, как у Цветаевой? «Кладбищенской земляники крупнее и слаще нет». Осенью, в самый листопад. Вот только в такую погоду, как сейчас, не бывал. Ему не нравились слякоть и размытые дорожки. Горькая ирония – хоронят его именно в такую погоду. И именно там, где он так часто бродил.

– Он не перестает меня удивлять. – Володя прижал ее к себе, укрывая от порыва промозглого ветра.

– Давай вернемся, – сказала Наташа вместо ответа. – Мне, кажется, уже лучше.

После отпевания траурный кортеж двинулся на кладбище. Наташа смотрела на дорогой черный гроб, который несли секьюрити, и плакала. Рядом шла Ксения в черном пальто с меховым воротником. Мокрый снег падал на светлые волосы, стянутые в конский хвостик.

– Холод какой… Ни единого просвета. – Наталья взяла подругу под руку. – Ты не простудишься?

– Ничего не чувствую, – призналась Ксения. – Словно закаменела. Иду и вспоминаю, как мы встретились, как познакомились, как любили друг друга… Если бы у меня был ребенок от Миши, наверное, было бы легче.

Рядом шли Николай Алексеевич, Володя и Людмила.

– После похорон поминки, – мертво сообщила Ксения. – Люда организовала. Они будут в ресторане. Домой мы решили никого не звать. Как представлю, что они по дому будут ходить…