Читать книгу "Рейд в ад - Анатолий Гончар"

— Я здесь лягу, — Шпак показал застеленное ковриком местечко между Лехой и Аллой.

— Спи, — подхватив рюкзак, я вышел из круга отдыхающих людей, поднялся повыше, нашел местечко укромнее и, сев на рюкзак, принялся наблюдать. Ближе к середине моего ночного бдения прилично посвежело, сонливость исчезла, и как-то сразу захотелось есть. Достав из рюкзака половинку лепешки и отрезав кусок вяленого мяса, я принялся жевать. Стояла тишина, в небе летел, подмигивая звездам, одинокий спутник и очень, очень хотелось, чтобы не по наши души. Очередная «звезда», падая, прокатилась по небу, и я снова не успел загадать желание. Время шло. Моя смена минула, но Леху я будить не стал, пусть спит. К концу следующих двух часов я прилично замерз, так что пришлось приседать и отжиматься.

Эдик, проснувшийся, по его словам, по внутренним биологическим часам, пришел мне на смену сам. Его даже не пришлось убеждать, что настало его время. Спокойно восприняв от меня полученную информацию, Эдуард Витальевич заступил на охрану лагеря. «Пост сдал, пост принял». Я вернулся к себе на коврик и, привалившись к боку спящей девушки, уснул сном праведника. Правда, сомневаюсь, чтобы снившиеся мне сны кто-то осмелился назвать праведными…

Утро наступило чересчур быстро…

За время нашего дальнейшего путешествия самолеты и вертолеты американцев появлялись над горами несколько раз, но каждый раз немного севернее. Видимо, противник решил, что мы идем в северном направлении, хотя на самом деле мы находились гораздо левее, и именно поэтому все его поиски оставались безрезультатными.

Солнце клонилось к полудню. Перевалив на западную сторону хребта, мы начали спуск в расстилающуюся у подножия гор обширную зеленую долину, разросшуюся на плодородных землях некогда процветающего, а сейчас полностью разрушенного кишлака.

Двигаясь по тропе, известной только одному Исмаил-Хану, наша разношерстная компания преодолела узкий, нависающий над пропастью, карниз, миновала скальник и теперь спускалась по следам некогда промчавшегося здесь селевого потока. Под ногами шуршала каменная осыпь, состоявшая из небольших, размером с мелкую дыню, округлых камней, так и норовивших выскользнуть из-под подошвы ботинок.

Неожиданно Исмаил резко ушел в сторону, еще не понимая, что произошло, я сделал то же самое и, вскинув к плечу автомат, затаился за небольшим темно-коричневым обломком скалы. Шедшие следом за мной повторили наш с Исмаилом маневр и тоже застыли, вслушиваясь — предохранитель снят, палец на спусковом крючке. Тишина. В лицо бьет ветер, одновременно принося и заглушая звуки. Что-то мелькнуло среди разнокалиберных валунов, разбросанных ниже по склону, но слишком быстрое, человек так не бегает. Палец расслабился, отпуская поджатый спусковой крючок, и в следующее мгновение в каких-то сорока метрах, словно взлетев, перед нашими изумленными взорами выскочило большое стройное животное. Заметив кого-то из нас, оно, затормозив всеми четырьмя копытами, встало, фыркнуло, повело рогами, словно угрожая неожиданно появившейся преграде, и, вскинув голову, понеслось прочь, с легкостью перепрыгивая встречающиеся на пути каменные преграды.

— Ух и напугал! — высказался Эдуард, поднимаясь на ноги.

— Вот скотина, — разглядывая порванную штанину, прошипел Ленька.

— Красивый! — прошептала Алла, завороженно глядя вслед убегающему зверю. — Олень? Олень, да?

— Козел, — продолжал ругаться Ленька.

— Мархур, — уважительно поправил Исмаил.

— Винторогий козел, — добавил я, возвращая предохранитель в крайнее верхнее положение.

— Все равно козел, — Шпак оставил штанину в покое и теперь глядел вслед убегающему животному сквозь прорезь прицела. — На шашлычок бы его…

— Тебя бы на шашлычок и сам ты козел, — обиделась за зверя Алла, — мархур — красиво.

— Пошли, — рассуждать о животном мире можно долго, но следовало как можно скорее спуститься вниз в «зеленку».

— Немного осталось, спустимся, отдохнем, — сообщил Исмаил, но на его лице я не увидел радости от предстоящего отдыха.

Спустились мы довольно быстро. Исмаил, отлично знавший дорогу, петляя среди часто растущих деревьев и огибая разрушенные дома, привел нас к небольшому на вид целому домику, стоявшему на берегу затерявшейся среди деревьев речушки с быстро бегущей и прозрачной до синевы водой. — Отдыхать станем здесь, — Исмаил сказал, словно сбросил с себя целый воз груза. Сказал, тяжело опустил на землю рюкзак, не сел, а буквально упал рядом. Упал, закрыл глаза и теперь едва заметно зашевелил губами. Будто молился, вот только была ли это на самом деле молитва. А если и была, то о чем?

Мы немного перекусили. Именно немного, путь предстоял еще неблизкий, и следовало экономить пищу. Хорошо хоть не пришлось экономить воду. Даже когда мы шли через горы, дважды нам попадались падающие со скал ручейки, которые, давая возможность спутникам утолить жажду и наполнить фляги, уже буквально через десять метров ныряли в расселину, чтобы вновь появиться на поверхности, возможно, лишь у самого подножья гор. Когда мы закончили трапезу, я огляделся и, привычно пересчитывая своих спутников, не досчитался Аллы.

Вспомнив, что она покинула нашу компанию довольно давно, я не на шутку встревожился. Прошлого раза мне хватило досыта, но решив не нервировать парней раньше времени, я сунул опорожненную кружку в рюкзак, встал и, никому ничего не сказав, отправился на поиски исчезнувшей девушки. Я надеялся, что она обнаружится тут же рядом, где-нибудь за стеной или в случайно сохранившейся беседке. Увы, около нашего убежища ее не было. Решив вначале обследовать одну сторону ручья, я, держа оружие наготове, двинулся вниз по течению.

Я отошел довольно далеко и уже хотел поворачивать обратно, когда впереди мелькнуло светлое пятно, я раздвинул ветви и замер в неподвижности, окаменел…

Нет, я не подглядывал, я созерцал красоту. Я никогда не видел более прекрасной женской фигуры. Я не хотел и не мог оторваться от открывшегося мне зрелища. Алла, закрыв глаза и запрокинув назад голову, стояла по щиколотку в воде, подставив свое обнаженное тело лучам жадно взирающего на нее солнца. Ее русые волосы, разметавшись по плечам, взлетали под порывами налетающего ветра. Стоять и созерцать дольше не было никаких сил, я развернулся и, стараясь, чтобы под ногой не хрустнула ни одна ветка, поспешно побежал прочь. Я не помню, когда у меня так барабанило сердце, даже в бою в минуты тяжелейших нагрузок оно стучало ровнее. «Вот дурак, зачем поперся на ее поиски? — И сам себе ответил: — А может быть, именно потому что… Нет, нет, я просто беспокоился… Просто? Ты стал бы так беспокоиться, если бы отсутствовал Леха? Или Эд? Вот ведь… Ты же… тебе же… Да она… Да и ладно, да и пусть. Все. Забыть, забыть, забыть. Скоро все это закончится. Все вернемся домой, к своим семьям… А у нее есть семья? Отец, мать? Муж… Муж??? Почему у нее не может быть мужа? У тебя же есть жена… Но мне сорок пять… А ей двадцать шесть или чуть больше… Я в ее возрасте давно был женат… Так, все. Забыть, забыть…»

— Михалыч, где тебя носит? — голый по пояс Эдик смотрел в мою сторону.