Читать книгу "Легкие шаги в Океане - Наталья Солнцева"

— Поздравляю тебя, маленькая фея! — прошелестел Ольвиус. Казалось, он потирает руки от восторга. — От чего ты бежала, к тому и пришла. Храм Света не спас тебя от пагубных мыслей, моя дорогая. Зато ты получила величайшее озарение: бегство — движение по кругу. Эта дорога будет приводить тебя в одну и ту же точку до тех пор, пока ты не станешь сильнее.

— Сильнее чего? — прошептала застигнутая врасплох Ния.

— Сильнее собственных страстей…

Глава 26

Москва. Наше время

В эту пятницу Калитин явился к ужину вовремя. По кухне распространялся запах жаркого из индюшки, а хозяйка в прекрасном расположении духа накрывала на стол.

— Я думала, ты раньше одиннадцати не придешь, — улыбнулась она. — Приятно, что ошиблась.

— Голодного волка ноги не носят, — пошутил Марат. — Мне сегодня не удалось ни позавтракать, ни пообедать. У нас вино есть?

— И белое, и красное. К мясу лучше красненькое.

За едой самое милое дело обсудить прошедший день.

— Ты виделся с Широковым? — спросила Ангелина Львовна. — Он показал тебе нож?

Калитин кивнул с набитым ртом.

— И что ты об этом думаешь?

— Дивная штуковина…

История с Широковым занимала их обоих. Что-то в ней было зловещее.

— Лучше тебе не связываться с этим человеком! — не выдержала Ангелина Львовна.

— Я только консультирую его. Охраной занимается Демин, мой бывший сотрудник из «Барса». Так что… не волнуйся. Павел Иванович не похож на зарвавшегося дельца. Он мне нравится. Вежливый, спокойный, знает себе цену и не любит суетиться. Не терплю суетливых мужчин. Если бы он прятался и дрожал от страха, я бы не стал ему помогать. То, что с ним приключилось — довольно необычно.

— Нож красивый? — полюбопытствовала она.

— Уникальный. Настоящая редкость. Лезвие, орнамент, рукоятка — все выполнено с блеском, мастерски. Такая вещь стоит уйму денег, а преступник оставляет кинжал в квартире Широкова. Зачем? Значит, он вкладывает в свои действия некий смысл. Еще вопрос: почему он осквернил портрет Эльзы Малер, бывшей подруги Широкова? Ведь ее уже нет в живых. Хотел показать свою осведомленность? Мол, знаю о тебе все — каждый твой вздох под моим контролем.

— Может быть, — кивнула Закревская. — Это здорово подавляет психику, когда кто-то следует за тобой по пятам, след в след, дышит в затылок.

— Слишком просто! — не согласился Марат. — Тут кроется что-то более тонкое. Кто такая Эльза? Что связывало ее с Широковым? Только ли чувства? Надо ехать в Латвию, к родителям девушки.

— В Латвию?

— Только туда и обратно, — улыбнулся он. — Неизвестно, живы ли они.

— Эльза была их единственной дочерью?

— Кажется, да.

— Отчего она умерла?

— Вроде болела. По крайней мере, в бумагах Багирова причиной смерти девушки указана болезнь.

— А сам Широков что говорит?

— Я предпочел обсудить это с бывшим участковым врачом. Тот подтвердил, что здоровье у нее с детства было хрупкое, а потом… простудилась, ну и… в общем, врач считает, что смерть Эльзы Малер наступила по естественным причинам. Он уже на пенсии, внуков нянчит у дочери в Мытищах. Еле разыскал старика. Но Эльзу он вспомнил.

— Видно, незаурядная была девушка, — заметила Ангелина Львовна. — Или случай необычный. Я своих пациентов далеко не всех запоминаю. Зачем ты встречался с врачом? Сомневаешься, что Эльза умерла своей смертью? Думаешь, Широков ее убил? И теперь кто-то решил ему отомстить?

Марат пожал плечами.

— У Широкова неприятности. Должен же быть повод?

— Зачем ему убивать Эльзу Малер? — удивилась докторша. — Судя по всему, они любили друг друга.

— Любовь — штука коварная. С ней об руку идут обида, ревность, неутоленная страсть, измена… Множество поводов для мести.

— Сколько лет прошло…

— Ненависть и жажда возмездия срока давности не имеют.

Закревская покачала головой.

— Не думаю, чтобы Широков стал убивать Эльзу. Ты же сам говоришь, что он тебе нравится. Будь он душегубом, ты бы почувствовал.

— Широков далеко не прост.

— Но убить девушку, с которой у него случилась первая любовь… нет, — возразила Ангелина Львовна. — Откуда такая жестокость у обычного паренька с городской окраины?

— Это Павла Широкова ты считаешь «обычным пареньком»? Жаль, что вы не знакомы. Очень интересный персонаж, уверяю тебя. Он не похож на «нового русского», вышедшего из криминальной среды. Широков — настоящий вельможа.

— Вижу, он очаровал тебя.

— Не стану отрицать.

— И все же ты подозреваешь его в убийстве любимой девушки?

— Я обязан все проверить, — вздохнул Марат. — Хотя согласен, что-то тут не вяжется.

— Вот видишь? Покушение на Широкова скорее имеет отношение к его бизнесу, чем к личной жизни.

— А вот тут позволь тебе возразить, дорогая. Кинжал, который мне показал Павел Иванович, путает все карты. Это уникальная, эксклюзивная вещь. Боюсь, она не имеет аналогов. Этот нож — пришелец из другого мира.

— Откуда ты знаешь?

— Я догадываюсь, — сказал Марат. — Поэтому буду помогать Широкову, чем смогу. Я хочу раскрыть его тайну. А она есть, поверь! Возможно, она важна для меня. Наши пути пересеклись не зря.

Ангелина Львовна промолчала. Молчал и Калитин.

— Кстати, о Казакове, он ходит на твои сеансы? — после паузы осведомился он.

— Нет. Уже две недели не показывался.

— Эта его невеста, Лена, — интересная дама. Оказывается, она знала убитого Христофора Граббе. В словах Казакова есть доля правды. Лена Слуцкая посещала мастерскую реставратора: она сдавала в починку старинные часы. Если предположить, что она убила старика… Но зачем? Куда ни кинь, везде клин! — с сердцем произнес Марат. — Вернемся к Широкову. Происходит немыслимое: всплывает какой-то Пилин, — хулиган и пьяница с Заводской улицы, — и «заказывает» Павла Ивановича. Смешно? Багиров пытается разыскать Пилина и погибает.

— Это уже серьезно.

— Набор фактов, каждый из которых сам по себе выглядит досадным недоразумением, — сказал Калитин. — А все вместе — просто театр абсурда. Дело даже не в том, могла Слуцкая убить этого Граббе или не могла. В жизни и не такое бывает. Вопрос в другом. Зачем ей это надо? Она не похожа на истеричку или психопатку. Но больше всего меня сбивают с толку две вещи: нож и карта, найденная в мастерской Граббе.

— Карта Атлантиды?

— Да.

Докторша возмущенно фыркнула.