Читать книгу "Мясо - Джозеф Д'Лейси"

В предубойном загоне, перед конвейером, они читали друг другу молитвы. Шанти сотни раз в день их слышал.

Ха, шу. Твое время пришло. Оно не могло не прийти. Встреть его с достоинством. Держи голову высоко перед этими умельцами с их сверкающими ножами и пилами. Пусть для тебя наступит ночь, прежде чем они возьмут у тебя то, что ты должен отдать. Мы, отдающие себя, мы, следующие за тобой, приветствуем тебя. В далеком завтра мы по-новому увидим друг друга. Мы увидимся на земле, где боли нет и в помине, где нас не попросят вновь принести себя в жертву. Ха, шу. Твое время пришло. Отдай то, что ты должен отдать, отдай без колебаний. Мы, приветствующие тебя, идем следом. Ха, шу. Для всех нас время пришло.

Ему было все труднее смотреть Избранным в глаза, спускать курок пистолета. Да и сам пистолет казался более тяжелым, чем раньше, этот пистолет, сделанный из свинца. Все эти годы он считал себя миролюбивым человеком. Призванным исполнить неизбежное с истинным состраданием и мастерством. Он не позволил себе проглотить ни одного куска мяса. И вот он снова на посту, но теперь с полным сознанием того, что делает. Он слышал, как трепетно Избранные готовятся к своей преждевременной и страшной смерти, встречая ее с благородством святых. Ни один проповедник «Велфэр» не мог и приблизиться к такой чистоте сердца. А жители Эбирна даже не догадывались о том, что городом правит зло. Город прогнил, и все в нем, за исключением горстки храбрецов, были червями, питающимися падалью.

Шанти знал, что в этом городе он самый гнилой червь. Он был забойщиком, палачом, которого уважали за его смертоносный талант. Шанти был убийцей, благодаря которому был возможен такой порядок в городе.

Все начиналось с него и на нем же заканчивалось.

Глава 10

— И чем еще ты забивал им голову?

— Меня их голова не интересовала. Я взывал к их душе. Люди изголодались, Магнус, но не по вонючему мясу, которым ты их снабжаешь. Они изголодались по правде и справедливости. Они хотят, чтобы душу переполняла радость. Они хотят свободы. А не тех продуктов, которые ты можешь им предложить.

— Чем большую чушь ты несешь, тем приятнее мне будет разделать тебя на куски. Ты самый наглый сукин сын из всех, кого мне доводилось встречать, но у тебя яйца еще не созрели, чтобы тягаться со мной. Я мог бы уважать настоящего мужика. А у тебя просто не все в порядке с головой. Ни одному психу я не позволю разрушить мою империю. Ни один псих не сможет повлиять на умы моих граждан. Но мне любопытно то, что я слышал от своих людей. Они рассказывали мне куда более странные вещи, чем то, что ты сейчас говоришь. Может, ты боишься выдать мне все свои секреты? Думаешь, что я их украду?

Коллинз расхохотался. Это был сиплый грубый хохот. И он никак не вязался с хрупкой внешностью мужчины.

— Заткнись, Коллинз, или я отменю нашу драку, и мы начнем разделывать тебя сию минуту.

Коллинз смахнул слезы, выступившие от смеха, и произнес:

— Все в твоей власти, Магнус. Ты можешь делать со мной, что хочешь и когда захочешь. Но будет жаль, если мне не удастся вышибить тебе все зубы.

«Проклятье, — подумал Магнус, — если так и дальше пойдет, я, пожалуй, начну привыкать к тому, что со мной разговаривают в таком тоне. Чем скорее мы покончим с ним, тем лучше. Этот парень, кажется, переигрывает меня, а этого я допустить не могу. Нет, нет, нет».

— Ладно, оставим, сынок. Расскажи мне лучше, чем ты питаешься.

— Не вижу смысла. Ты все равно не поймешь. Даже простейших принципов.

— Я и не собираюсь ничего понимать, Коллинз. Я просто хочу услышать это из твоих уст. Хочу убедиться, что меня снабжают правдивой информацией.

Коллинз пожал плечами.

— Я питаюсь Господом. Все очень просто. По-другому и не объяснишь. Можно сказать, что я дышу и насыщаюсь светом, но на самом деле я питаюсь Господом.

Взгляд Коллинза смягчился. И это встревожило Магнуса': Никто еще на него так не смотрел. Что было в этом взгляде? Сочувствие? Симпатия? Сострадание?

— Мне бы хотелось, чтобы вы тоже испробовали это на себе, мистер Магнус.

«Теперь он само почтение, — подумал Магнус. — Что же это за фрукт?»

— В мире нет ничего подобного. Я знаю, это изменит ваше представление обо всем на свете, если только вы попробуете. Вот в чем прелесть моих упражнений. Любой, абсолютно любой человек может их выполнять. И именно поэтому я вас не боюсь. Именно поэтому я не боюсь смерти.

Магнус ответил не сразу. Можно было долго спорить о взглядах. Для думающего человека всегда были открыты просторы мысли. Беда в том, что Магнус не любил думать. Он предпочитал действовать. И по действиям оценивал человека. До сих пор Коллинз был просто болтуном. Его странная миссия в заброшенном гараже была не более чем болтовней, и то, что происходило сейчас между ними, тоже было болтовней. Но разница между ними заключалась в том, что Магнус был человеком дела. Это он послал своих людей разыскать Коллинза и привезти его сюда. Когда их тет-а-тет закончится, Магнус приступит к делу и воплотит в жизнь свои угрозы. А пока даже вызов на поединок, который бросил ему Коллинз, был не более чем трепом, и Магнус не сомневался в том, что парень попросту тянет время.

Однако, несмотря на бред, который нес Коллинз, было в нем что-то такое, что нельзя было назвать безумием или психическим отклонением. Такой человек, как Коллинз, если его не остановить, мог бы изменить сознание людей. Магнус был рад, что ему удалось вовремя изолировать пророка, не дожидаясь, пока тот учинит что-то вроде революции. Несомненно, Коллинз обладал даром убеждения. И не был обыкновенным шизофреником. Некоторые его слова пробили брешь в обороне Магнуса. И как раз сейчас он это обдумывал. Каким-то чудом человеку на коленях удалось заинтриговать его.

Впрочем, у Магнуса была сильная воля. Никому — и Коллинзу в том числе — не под силу было заразить его своими идеями и изменить его сознание. И все же… что-то странное происходило сейчас. В этом тщедушном малом было нечто такое, что влекло к нему. Магнусу хотелось с ним говорить. Он был достаточно силен, чтобы позволить себе поговорить чуть дольше отведенного времени. Ему просто хотелось выяснить все до конца, удовлетворить свое любопытство. А потом он мог разделаться с Коллинзом и забыть его навсегда.

— Хорошо, что я не религиозен, — сказал Магнус. — А то мог бы обвинить тебя в богохульстве. Ты противоречишь всему, что сказано в Книге даров. Господь даровал нам своих детей, чтобы мы могли питаться. Он не призывал нас к тому, чтобы мы ели его.

— Только Господь и есть пища. Только его плоть и есть источник пропитания.

Магнус разочарованно покачал головой.

— Не надо, Коллинз. Со мной это не пройдет. Не пытайся строить из себя чокнутого проповедника «Велфэр». И не читай мне проповеди, я ведь не идиот. — Магнус присел на край возвышения, на котором помещался его стол, и теперь его глаза оказались на одном уровне с глазами его пленника. — Лично я не верю ни единому слову из Псалтыри живота, как и из любой другой священной книги. Я не глупец. Я знаю, что держать проповедников у власти очень важно. Я знаю, насколько важно поддерживать порядок. Я знаю, что правила нужны и религия тоже играет свою роль. Но мне плевать на все эти догмы, и я хочу, чтобы ты знал это. Да, я призываю своих рабочих читать Книгу даров, но лишь потому, что хочу порядка, чтобы все шло как по маслу. Религия «Велфэр» помогает моему бизнесу. А бизнес — это основа основ нашего мира. Он превыше любви, превыше человека и превыше Бога. — Он вытянул шею, чтобы снять напряжение. Он расслаблялся. — Но то, что ты рассказал, интересно. Интересно настолько, что мне хочется узнать чуть больше.