Читать книгу "Мистерия убийства - Джон Кейз"

— Я тоже думал об этом, — проговорил мой отец, обнимая маму за плечи.

Эта мысль была для меня нестерпима, и я изо всех сил гнал её прочь. Я не мог представить, как некий современный доктор Менгеле экспериментирует с моими детьми. Пусть они лучше умрут. Да и я тоже.

— Версию близнецов я проверила, — сказала Джуди Джонс, — и могу заверить, что за последние двадцать лет было мало дел, связанных с похищением двойняшек. Или их пропажей. И ни одно из них не похоже на наш случай.

— А как насчёт тех мальчиков из Лос-Анджелеса? Лопес, кажется… Одним словом, какое-то латиноамериканское имя… — Это возник Джек.

— Близнецы по фамилии Рамирес, — ответил я.

— Думаю, Алекс знает, почему тот случай никак не соотносится с нашим делом, — кивнула Джонс в мою сторону.

— Полиция схватила похитителя и нашла тела мальчиков, — пояснил я. — А преступник покончил с собой.

— И дело, насколько я понимаю, было закрыто, — заметила Джонс. — Итак…

* * *

Мать Лиз прилетела из штата Мэн, и после прорыва через толпу журналистов, было впору снова отправлять её в больницу. Хотя следовало признать, что толпа эта по прошествии недели начала редеть.

Сочувствующие добровольцы вливались в поисковые группы, продолжавшие (когда позволяла погода) прочёсывать территорию вокруг ярмарки. Когда у нас появлялась возможность, мы, то есть Лиз, Джек, Маргрэт, отец и я, присоединялись к поискам. Облачившись в созданные для работы в зарослях костюмы, бесплатно полученные нами из компании «Туристическое оборудование Тенлиаун» (компанией владел друг моего друга), мы, доехав за полтора часа до Кромвеля, расходились, присоединяясь к разным поисковым группам. Всеми нашими действиями, естественно, руководила полиция.

Слабое зрение не позволяло маме бродить по лесу, спотыкаясь о валуны и цепляясь за ветки, и она оставалась дома, чтобы помочь нам молитвой во Всемирной паутине вместе со множеством объединённых одной идеей людей. Программа была запущена её подругой, работающей на крупном почтамте.

К телефону в моём кабинете власти подключили десяток других аппаратов, имевших тот же номер.

— Если вдруг позвонит похититель, — объяснила мама членам одной из своих групп, — мы обязаны предоставить ему возможность дозвониться с первого раза.

Телефон трезвонил не переставая. Когда мы были дома, то все бросались к трубке, чтобы ответить и занести в специальную карточку имя звонящего, номер его телефона и цель звонка.

* * *

Как-то дней через десять после исчезновения детей ко мне заглянул Шоффлер. Все другие были чем-то заняты, и мы сумели поговорить тет-а-тет.

Во-первых, он сообщил, что ему удалось собрать дополнительную информацию о человеке с собакой.

— Вокруг этого парня всё время крутились детишки. Видимо, из-за собаки. Очень славный пёс, выступавший в роли магнита. Притягивал к себе детей.

— Я это как раз и видел. Кучу гладивших собаку детей.

— Один из кассиров у ворот сообщил, что помнит, как двое мальчиков уходили с ярмарки в компании парня с собакой.

— Помнит, как они уходили? Неужели? И где же раньше был этот кассир?

— Он не рвался в свидетели, поскольку имеет приводы. Мы заставили его дать показания, сам бы он наверняка не пришёл. Мы явились к нему вторично (идёт повторный опрос всех служащих) и спросили в лоб: не видел ли он, как с ярмарки уходил высокий человек с собакой и парой ребятишек? Вообще-то кассир неплохой парень и законопослушный гражданин, если не считать его увлечения травкой. Он нас боится. Задал нам кучу вопросов. А что случится, если он ничего не скажет? Будет ли это означать, что он нам солгал? Будет ли это считаться помехой следствию? Не привлекут ли его к ответственности? Одним словом, он дал показания.

— Хм…

— Я тоже был настроен весьма скептически. Как он мог это запомнить? Мимо него ежедневно проходят тысячи людей, добрая половина которых облачена в наряд отца Тука или короля Артура. Да и событие произошло больше недели назад.

— Десять дней.

— Верно. Но, так или иначе, парень сказал мне следующее. Близнецов он не помнит. Помнит лишь пару ребятишек примерно одного роста. Он в них особо не вглядывался. Запомнил только потому, что компания показалась ему довольно странной.

— Компания?

— Да. Двое ребятишек, мужчина и собака. Я спросил, что он имеет в виду. Ведь мимо него постоянно валят рыцари, принцессы, отряды готов, менестрели и всё такое прочее… а он вдруг находит странной какую-то крошечную группу. Почему она показалась ему странной? Какого рода странность он увидел? И знаете, что он мне сказал? Ему показалось странным, что на мужчине был исторический костюм, на собаке был костюм, а на мальчиках не было. Он счёл это бессмыслицей, поскольку обычно все бывает наоборот.

— Хм…

— Когда он все это изложил, я решил, что его история заслуживает внимания. Такие вещи обычно не выдумывают. Кроме того, он опознал собаку.

— Уиппет?

Шоффлер достал записную книжку и нацепил очки. Я давно обратил внимание, что детектив страшно привязан к своим блокнотам и заносит в них чуть ли не каждое слово. Иногда во время разговора он обращался к своим записям по нескольку раз. По-моему, блокнотов у него не меньше сотни. Шоффлер шутит, что когда-нибудь напишет мемуары.

— Вот оно, — нашёл он нужное место. — Когда я спросил его о собаке, парень ответил, что она похожа на грейхаунда, только не такая большая.

— Верно.

— Когда я спросил, как был одет хозяин пса, парень ответил буквально следующее: «Я же вам сказал — в костюм». Я поинтересовался, какого рода костюм? Он ответил, что работу для него подыскала сестра, а сам он в этом «дерьме эпохи Возрождения» ничего не смыслит. И справедливо заметил, что люди не ходят на эту ярмарку в одежде ковбоев или суперменов.

— Верное наблюдение, — согласился я, не понимая, почему обычные слова привели Шоффлера в такое возбуждение и куда он клонит.

— Парень устал от моих вопросов, — продолжал детектив, — а я все давил на него. Не мог ли он высказаться конкретнее? Оказалось, что высокий человек не был в костюме короля. Не был он и рыцарем. Кассир не знал, чей костюм был на хозяине собаки. Ведь его наряд, так же как и наряд костлявого пса, практически состоял из одного здоровенного воротника. Затем кассир сказал мне, что на человеке были колготки, а в руках он держал флейту. — Шоффлер взглянул на меня поверх очков и продолжил: — Я спросил: «Постой, какая флейта?» Я слышал о музыкальном инструменте и от другого источника, но не придал информации значения. Парнишка оживился, словно к нему вдруг пришло озарение, и заявил: «Вспомнил! На нём была куртка четырёх разных цветов, и в руке — флейта». И теперь я знаю, под кого он косил. Это был так называемый Дудочник в пёстром костюме. Флейтист-соблазнитель из поэмы Браунинга.