Читать книгу "Демон против Халифата - Виталий Сертаков"

— Я в курсе, — перебил президент.

— Карамаз давил на нас с Людой, чтобы искали вакцину, мы синтезировали, без конца смешивали, но… Без нормальной лабораторной базы вакцину не создашь — как ему объяснить? Китайцы продали сколько-то ампул, удалось загасить болота в самой Турции и здесь, в Греции, но мало. Тогда он вспомнил про Малахитовые врата. Это наше сверхоружие, такая пушка, что стреляет один раз. Карамаз вспомнил про врата потому, что о них как-то проведал эмир Сайд. Эмир при первой встрече вел себя нагло, дал понять, что только они, на полуострове, — истинные мусульмане, а мы — шваль, предавшаяся пороку. А потом что-то произошло, и Карамаза с парнями пустили в страну. Ну, я уже рассказывал… Не только пустили, но прокатили, угостили, принимали во дворце, в Эр-Рияде. Эмир был сама любезность, обещал непременно помочь в священном походе на север. Обещал золота и верблюдов, дал и того и другого. Только патронов и железа не дал, ни единого ствола. А после хаммама стал раскручивать наших относительно ворот. Издалека речь повел, как медом по маслу накатывал. Такая штукенция выходит, у них там, в пустыне, вроде как святой живет, периодически вещает. Ну вот, про ворота эмиру навещал, что, мол, находка пострашнее любого ядерного гриба… Эмир сразу смягчился, с Карамазом иначе заговорил. Предлагал совместно тему ворот разрабатывать, мол, джинны испокон веков дело с ними, с арабами, имели. Ясное дело, ничего Сайду не обломилось, хотя Карамаз ему сорок бочек арестантов наобещал. С вакциной, правда, эмир не помог, да у арабов вакцины и нет. Они своих больных СПИДом просто порубали в клочья в свое время, вот и вся вакцина. Зато Карамаз вернулся, окрыленный идеей, — просить у джиннов средство от болот. И мы спустили на веревке пацана, хорошего пацана, не гопника, но тупого как валенок. Он под каннабисом об одном мечтал — о средстве против Желтой дряни…

Дробиченко снова сплюнул, брезгливо отодвинулся от клетки. Ее обитатели затеяли драку за тухлую рыбину.

— Мы веревку держали постоянно в скважине. Как дернется — тянули. Иногда странные штуки доставали, но не оружие. Все тащили к Карамазу, у него в Стамбуле склад теперь. Людей доставали без голов. Все на месте у человека, даже в одежде, а головы нет… И ходит при этом, руками машет. Сразу зарубали, никто не решился таких связывать… Однажды вытянули этого, с семечками. Уже не верили, что вернется. Вернулся, засранец, правда постарел лет на десять, но ничего не помнит.

— И что с семенами? — подался вперед Артур.

— А что с семенами? — саркастически хмыкнул визирь. — Высадили в Италии, у самой границы болот, по прямой триста километров до Рима. Хорошо, догадались не испытывать в самой Турции… А благодаря Желтой напасти пришлось бы наступать в обход, с севера, половину армии в драках с дикарями-католиками потеряли бы… Карамаз тогда поклялся, что, если джинны не обманут, он отгрохает в Стамбуле новую Софию, а в Италии обратит в истинную веру пять тысяч дикарей. Либо всех прикончит.

— Как я догадываюсь, с семенами вышла та же история, что и с оленихой? Джинны снова пошутили?

— Да уж… — поежился Сергей. — Могло бы все кончиться куда хуже, если бы не огнеметы. Семена, посеяли в мае, а в июне болото начало засыхать. Причем не край болота подсох, а разом ушла вся вода, образовалась пустыня, эдакое пятно, километров двадцать в поперечнике. В июле там задули настоящие самумы, подохла вся растительность. Из посаженных семян выросли миленькие, короткие такие цветочки, вроде эдельвейсов. А в почву проросли корни толщиной с водосточную трубу.

— Да, сильно…

— Не то слово, сильно. Я доложил Карамазу, что Желтые болота отступают. Болота действительно отступали, они просто пересыхали. Подохли черви, комары, рыбины с ногами. Выяснилось, что почва в некоторых местах промокла на глубину двадцати метров. Камни и глина превратились в подобие гипса, изъеденного термитами. После того как корневища наших чудо-семян высосали жидкость, все это стало видно. Я не соврал Карамазу, что болота гибнут, но также начал гибнуть виноградник и трава у границы болот. Мы устроили раскопки. Корневища наших невинных эдельвейсов вымахали до размеров баобабов и уходили на глубину, недоступную лопатам. Когда в трехстах метрах от бывшего Желтого болота пересох ручей, мы забили тревогу.

— И вызвали огнеметы?

— Мы их еле остановили, эти кустики. Можно сказать, что успели в последний момент. Еще немного, и они бы захватили всю Италию. Желтым топям настал бы конец, осталась бы голая пустыня, развалины городов и эдельвейсы… Правда, к северу их остановило Вечное пожарище, там когда-то рванула атомная станция. Да уж, радиация никого не жалует! Цветочки накапливали воду, а наружу не отдавали ничего. Подземные бутылочные деревья, целая роща… После этого мы не использовали пленных. Карамаз был здорово напуган. Вниз опустили девицу, родственницу одного вассального халифа. Ей пригрозили, что вырежут всю семью, если попытается обмануть. Ей приказали думать и просить только об одном — о маленьком платочке.

— О платочке?!

— Да, о платочке. Карамаз забраковал сотню вариантов, наверное. Ему очень хотелось попросить у джиннов оружие, но эта девка могла ошибиться и взорвать всех нас, например. Тогда он плюнул на оружие и велел просить невинный платочек…

— И… что? — разинул рот Карапуз.

— И ничего, — отрубил витязь. — Она не вернулась. Два раза мы вытащили скелет. Без головы. Очень старый скелет, но не нашего человека.

— Как это не вашего?

— Очень просто. Мертвая старая женщина, татуированная, в платье, без головы.

— Ты про женщину не говорил! — напустился на визиря Махмудов.

Тот отступил, съежился, снова ожидая побоев.

— Я обо всех не помню…

Они переместились к третьей клетке и затихли надолго. На прутьях скорчилась, свернулась щетинистым ежом темная горячая масса. Ближе двух метров находиться было тяжело, начинали слезиться глаза, могли затлеть волосы. Артур приказал поднять лампы и факелы повыше; странное существо забеспокоилось, чуточку шевельнулось, обдав непрошеных гостей невидимым языком жара. Коваль еле успел отвернуть лицо, заработав на локте и на затылке легкие ожоги.

— Матерь божья, это что за дрянь? — не вытерпел Карапуз. Он тряс рукой, дул на пальцы, случайно коснувшиеся решетки.

— Это то, что с натяжкой можно назвать оружием, — мрачно произнес Дробиченко. — Когда оно выпорхнуло из скважины, солдаты потыкали саблями. Было холодное, как кусок пластилина, дергалось слегка. И вот, выросло… Хорошо, догадались в клетку запереть, пока не разогрелось.

— И верно, похоже на пластилин…

— Что такое пластилин, герр президент?

— Это такое… такой материал, вроде глины, — объяснил Коваль. — Погоди-ка, а чем вы ее кормите?

— Почему «ее»? — удивился визирь.

— Потому что это женская особь, — медленно произнес президент. — Вы слышите, как бьется ее сердце? Она нас боится… И она очень голодная. Если ее не покормить, она скоро умрет…