Читать книгу "Очередной конец света - Александр Прокопович"

В системе 6122СА, почти рядом, летит огромный корабль. Некоторых богов можно не только спасти. Их можно догнать.

Рукописи не горят

Это длится не дольше минуты. Запах. Другой. Через шестьдесят секунд ты уже этого не замечаешь. Только помнишь: когда ты первый раз вдохнул воздух новой планеты, то понял — здесь все иначе.

Ни я, ни Элли — не принадлежим к чудакам, которые предпочитают летать по планетам, где дышать можно ограниченное количество раз и каждый из этих раз с помощью приборов. Последний мой визит на планету, мало подходящую для жизни, состоялся благодаря милой шутке моих друзей по колледжу, подменивших билет. Я тогда сильно удивлялся — для чего нужен скафандр человеку, собирающемуся вот-вот оказаться на золотых песках Априлци. Загар я получил. Специфический такой — не затронутыми солнцем остались губы, нос и глаза. Дыхательная маска и очки спасли меня от ожогов по всему лицу. Мне советовали не снимать шлем, но я должен был убедиться, что я на Тартаре. Секунд пять я вдыхал чудесный запах сероводорода, этого оказалось достаточно, чтобы потом еще неделю ухаживать за обожженной кожей. Труднее всего было убедить Элли, что по своей воле я просто не мог поменять Априлци, где меня ждала она, на Тартар, где меня ждали ожоги второй степени.

Сейчас я стоял на трапе «Феи», только что приземлившейся на космодроме Мессе, и вдыхал запах планеты, на которой не был никогда. Пытался почувствовать разницу. У меня было время — Элли как обычно не торопилась. Еще бы — если она неправильно подберет гардероб, местные жители всю оставшуюся жизнь будут питать себя иллюзиями, что они отстали от имперской моды всего на пятилетку, а не на пару веков.

Впрочем, вряд ли мы увидим местных жителей. Потому что были не совсем на Мессе, мы были на ярмарочном острове, посредине которого возвышался Павильон — место, где проводится каждая вторая ярмарка из тех, о которых говорят. Если вы случайно попали сюда и в этот момент не проводится одна из ярмарок — ничего страшного, просто переночуйте в местной гостинице. Утром вы узнаете, что сегодня день открытия одной из них.

По местным меркам, нам достался номер не хороший, а лучший из лучших, пятидесятый этаж, роскошный вид на Павильон. Есть номера еще роскошнее, но для частных лиц такие апартаменты недоступны. В следующий раз, когда кто-то из нас будет президентом чего-нибудь крупного или хотя бы министром, мы тоже сможем себе позволить что-то из двух комнат, а то и с ванной.

Зато наш номер был с балконом. Вдвоем на нем было не поместиться, но важно было не это — сам факт его наличия говорил о том, что администрация отеля не пошла, а практически побежала нам навстречу.

В номере было все, вплоть до какой-то штуковины с девятью кнопками, крепящейся на витом проводе, предназначение которой так и осталось для меня загадкой.

Главным в номере была шикарная двухспальная кровать, не вставая с которой можно дотянуться до всего, что понадобится в этой жизни. Между дверьми в номер и кроватью было сантиметров тридцать, и это было единственное место в номере, где можно постоять на полу. Фактически, если бы мне удалось скатиться с кровати, это означало бы, что либо я падаю с пятидесятого этажа, либо лежу в коридоре. Туалет, душевая кабина присутствовали в прикроватной нише, и попасть туда было легко — просто встав с кровати в нужную сторону.

Я знал обо всем этом заранее, но действительность всегда жестче. Теперь я уже был не так уверен в своей правоте, когда, посмотрев на расценки, отказался от того, чтобы забронировать два отдельных номера. Кроме цены, меня смутила высота потолка в одноместных застенках. Вероятно, если человек живет один, то ему и вставать не надо, я вот не умею принимать душ сидя, но если бы оказался в таком номере — пришлось бы научиться. Где-то метр пятьдесят. Я вырос слишком длинным для того, чтобы чувствовать себя комфортно, когда потолок постоянно напоминает тебе, что у тебя лишних двадцать пять сантиметров тела, причем большая часть из них приходится на голову. В номерах на двоих — потолок на целых десять сантиметров выше. И это чувствуется гораздо сильнее, чем, например, разница между тремя метрами и тремя с половиной.

Мы прилетели на Мессе из-за книг. Завтра здесь начиналась книжная ярмарка, на которой Элли решила себе прикупить томик-другой. Есть куда более простые и понятные способы потратить небольшое состояние, но — у богатых свои причуды, Элли собирает книги. Дома у неё настоящая библиотека, то есть не привычный файловый архив, а книги — из бумаги, кожи, пластика и текстиля. Томов сто. Это у них общее с отцом хобби, тот, правда, пытается собирать энциклопедии. Я одну видел — если есть книги, предназначенные для того, чтобы визуально показать, как тяжело быть умным, то это одна из них. Смотришь на толстенный том — один из тридцати двух — и поневоле закрадывается мощное желание прожить эту жизнь безграмотным и счастливым человеком.

Элли собирает сказки. Старается найти что-нибудь про фей, но не брезгует ведьмами, колдуньями и прочей нечистью женского пола. Обязательно с картинками. На этой выставке заявлено три экземпляра, которые по всем параметрам просто обязаны стать частью ее коллекции, и Элли уже предвкушает борьбу.

Дело в том, что моя девушка не одна такая — собирателей книг довольно много, и есть одна вещь, которая убеждает в том, что они не чудаки, а жесткие прагматики. За последние сто лет книги ни разу не падали в цене и каждый год становятся только дороже. Завтра на выставке особый день, не просто открытие — завтра аукцион десятилетия, на котором книги, очень дорогие, будут продаваться еще дороже. Зато на аукцион привозят все самое лучшее, чего на обычных ярмарках не найти.

Аукцион десятилетия — это не потому, что лучший, а потому, что единственный в своем роде. Раз в десять лет уже который век на Мессе проводится этот аукцион. Если ты собираешь книги и ни разу на нем не был — жизнь прожита зря.

Утро получилось ударным. В прямом смысле. Я попытался встать. Как оказалось, потолок был не согласен с этим моим скромным желанием. Уже снова лежа, я вспомнил, где мы и почему не нужно выпрямляться во весь рост.

От гостиницы до ярмарки идти недолго, и всю дорогу я наслаждался расстоянием до неба. Элли было проще. Её рост чуть меньше метра шестидесяти, и её неудобства носили чисто психологическое свойство. Ну, то есть хотела бы попрыгать в номере — а никак.

На Мессе всегда ветер, если повезет — только ветер. Огромный океан этой планеты редко где глубже полутора метров, и в переводе его длинное мелодичное название Дорогороим означало понятно откуда взявшееся — лужа. Снизу лужа, сверху небо, которое готово к дождю всегда. Надо было побыстрее проскочить эту зябкость, чтобы нырнуть в огромный Павильон.

Для тех, кто прилетел на Мессе, именно Павильон и был Мессе. Для коренных жителей планеты это было единственное место с приличным климатом и приличными деньгами. Некоторым даже удавалось заработать достаточно, чтобы помахать родной планете ручкой.

Павильон — это просто огромный шатер, который накрывает почти целиком ярмарочный остров. Даже космодром находится в нем. А вот гостиницы — нет. В Павильоне аренда дороже, поэтому от гостиницы до Павильона надо идти, надеясь, что ветер не снесет тебя в лужу. Можно ехать. Бесплатно. От каждой гостиницы ходит шаттл на ярмарку, но лучше пешком. Шаттлы у гостиниц общие, и поехать в Павильон означает для начала объехать все уголки ярмарочного острова, забирая всех желающих, и только после этого отправиться к цели. Мне как-то проще пешком. И Элли тоже. Мы совпадаем редко, но это как раз тот нечастый случай.