Читать книгу "1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 1. Апрель-июнь - Харуки Мураками"

— Мы не делаем ничего неправильного, — сказала хозяйка, глядя Аомамэ прямо в глаза.

Аомамэ легонько закусила нижнюю губу. И затем кивнула.

— Я знаю.

— Загляни в этот конверт, — добавила старушка.

Аомамэ взяла со стола конверт, извлекла оттуда семь поляроидных фотографий и разложила одну за другой, как зловещие карты Таро, перед антикварным чайником из голубого фарфора. На карточках изображались фрагменты обнаженного тела молодой женщины. Снято крупным планом. Спина, грудь, гениталии, бедра. И даже пятки. Не было только лица. На каждом снимке — синяки и кровоподтеки от жестоких побоев. Избивали, похоже, ремнем. Лобковые волосы сбриты, кожа в язвах, напоминающих ожоги от сигарет. Лицо Аомамэ перекосило гримасой. Подобные снимки ей доводилось видеть и раньше, но настолько ужасные — еще никогда.

— Такого ты, кажется, ни разу еще не видала? — спросила хозяйка, будто прочитав ее мысли.

Аомамэ кивнула:

— Вы, конечно, рассказывали, но вижу впервые.

— Его рук дело, — сказала хозяйка. — В трех местах переломаны ребра. На одно ухо оглохла — боюсь, что уже навсегда…

Губы хозяйки неожиданно отвердели, голос заледенел. Будто поразившись этой перемене, бабочка на ее плече проснулась, взмахнула крылышками и упорхнула неизвестно куда.

— Человек, вытворяющий такие зверства, не должен ходить по этой земле, — продолжала хозяйка. — Ни в коем случае.

Аомамэ собрала фотографии и сложила обратно в конверт.

— Или ты не согласна?

— Согласна, — ответила Аомамэ.

— Значит, мы действуем правильно, — резюмировала хозяйка.

Она поднялась с кресла и, будто пытаясь успокоиться, снова взялась за лейку. С таким видом, словно в руки ей попало оружие массового поражения. Лицо ее побледнело. Взгляд устремился куда-то в дальний угол оранжереи. Аомамэ попыталась отследить, на что именно он нацелен, но обнаружила только горшки с татарником.

— Спасибо, что пришла, — сказала хозяйка, сжимая ручку лейки. — Ты делаешь бесценную работу.

На этом, похоже, аудиенция заканчивалась.

Аомамэ встала, перекинула сумку через плечо.

— Спасибо за чай, — поблагодарила она.

— Тебе спасибо, — повторила хозяйка.

Аомамэ чуть заметно улыбнулась.

— Ни о чем не тревожься, — сказала хозяйка.

Ее губам наконец вернулась обычная мягкость, а глазам — теплота. Легонько пожимая руку Аомамэ, она повторила:

— Мы поступили правильно.

Аомамэ кивнула. Разговор завершался так же, как и всегда. Который уж раз она повторяет все это самой себе, подумала Аомамэ. Как мантру или молитву. «Ни о чем не тревожься. Мы поступаем правильно…»

Убедившись, что вокруг нет бабочек, Аомамэ приоткрыла дверь оранжереи, вышла, затворила за собой. Позади осталась хозяйка с лейкой в руках. Воздух снаружи был свеж, обжигающе чист, пахло травой и деревьями. То был запах реального мира. Мира, где время течет как положено. И чей воздух наконец-то можно вдохнуть полной грудью.

Тамару дожидался ее у выхода, сидя в плетеном кресле. С ключом от абонентского ящика в руке.

— Закончили? — уточнил он.

— Кажется, да, — кивнула Аомамэ.

Опустившись в кресло рядом, она взяла ключ и спрятала в сумочку.

С минуту они молчали, наблюдая за птицами на деревьях в саду. Ветра по-прежнему не было, и старушки ивы задумчиво свесили свои кроны, некоторые — до самой земли.

— А что с этой женщиной? — спросила Аомамэ. — Оклемалась?

— Кто? — не понял Тамару.

— Жена того парня, что помер в отеле от инсульта.

— Пока состояние неважное, — поморщился Тамару. — Никак из шока не выйдет. Почти не разговаривает. Нужно время.

— А что она за человек?

— Немного за тридцать. Детей нет. Красавица, общительная. Стильная во всех отношениях. Но этим летом купальника ей надевать, увы, не доведется. Да, наверно, и следующим. Поляроиды видела?

— Видела.

— Жуткое зрелище?

— Да уж.

— Обычная история, — вздохнул Тамару. — На взгляд окружающих — талантливый человек. Уникальная специальность, безупречное воспитание, элитный университет. Солидная общественная фигура…

— А домой приходит — как черти подменили, так? — подхватила Аомамэ. — Особенно если напился. Агрессия так и хлещет через край. Вот только руку поднимает лишь на женщин. Больше почему-то не трогает никого. А внешне — заботливый муж, приличный семьянин. Попробуй его жена рассказать, что он с ней вытворяет, ей просто никто не поверит. И он это знает. А потому для побоев выбирает места, которые под одеждой не заметны. Или бьет так, чтоб следов не осталось… Ну как, все сходится?

— Почти, — кивнул Тамару. — С одной только разницей: он не пьет ни капли. Жену избивает в трезвом рассудке и средь бела дня. То есть полный отморозок, дальше некуда. Она просила его о разводе. А он ни в какую. Может, любил ее как-то по-своему. Или такую доступную жертву из рук выпускать не хотел. А может, просто нравилось ее насиловать — вот так, с особым садизмом. Кто его знает…

Тамару снова чуть наклонился вперед — проверить, как сияют его туфли. И продолжил:

— Конечно, докажи она факт бытового насилия, могла бы развестись и без его согласия. Но это требует времени и денег. Если муж наймет адвоката половчей, можно огрести целую кучу неприятностей. В судах по семейным проблемам — вечный бардак, судей не хватает. Бывших мужей, которых все-таки вынудили платить алименты, можно по пальцам пересчитать. Большинство так или иначе отмазываются. Во всей Японии практически не найдешь тех, кого бы вызвали в суд за неуплату алиментов. Этот суд фиксирует только одно: «Намерение платить алименты подтверждается» — и отпускает нерадивого папашу на все четыре стороны. Иными словами, заплати один раз у них на глазах, а дальше делай что хочешь. Как ни круги, а в Японии мужчины до сих пор считаются высшей кастой.

— Тем не менее, — вставила Аомамэ, — пару дней назад этот любитель домашнего насилия успешно скончался от инсульта в отеле на Сибуе.

— «Успешно скончался»? — переспросил Тамару и цокнул языком. — Слишком прямолинейно. Лично мне больше нравится: «Получил от Небес воздаянье». Как бы там ни было, в причине его смерти сомнений нет, а сумма страховки не такая высокая, чтобы страховая компания в чем-то засомневалась. Наверняка жене выплатят все сполна. Уже это для нее — неплохие деньги, чтобы начать все сначала. Ни тебе трат на адвокатов, ни проволочек с разводным процессом. Ни самих бюрократов, ни проблем от их же решений. Все условия для нормальной психической реабилитации.

— Не говоря уже о том, что это отродье больше не сможет ходить по земле и выбирать себе очередную жертву, — добавила Аомамэ.