Читать книгу "Картонный воин - Андрей Ильин"

— Вот спасибо! — обрадовался Иванов. — Я не люблю работать один, люблю, когда есть люди на подхвате, потому что всегда нужен кто-нибудь менее квалифицированный, кто возьмет на себя самую грязную работу.

Большой Начальник, соглашаясь, кивал. То, что Иванов любит работать в команде, он уже знал. Потому что был знаком с обстоятельствами его побега из французской тюрьмы. Там у него тоже были помощники на подхвате, которые подготовили ему побег и подали веревку. И которых он потом за это “отблагодарил”.

Впрочем, это его дело. Если он столько “котлов” зачистил и до сих пор жив и на свободе, то учить его, как обставлять такого рода дела, глупо.

— Вам нужно будет что-нибудь еще? — спросил Большой Начальник.

— Ну, может быть, инструменты? — секунду подумав, сказал Иванов.

— Какие вы предпочитаете — наши или импортные? — уточнил Большой Начальник.

— Лучше наши, я к ним больше привык, — выбрал Иванов.

Это было патриотично. И было профессионально. Настоящий специалист не будет клевать на красивые западные игрушки, настоящий специалист будет работать только с тем “инструментом”, который хорошо знает, который проверил в деле.

— Ну что ж, я очень рад, что мы нашли общий язык, — сказал, завершая встречу, Большой Начальник. — И я уверен, что вы не будете сожалеть о вашем выборе.

Иванов сказал:

— До свидания.

И встал и пошел к двери. И пока он шел. Большой Начальник смог рассмотреть его еще раз. Иванов был весь какой-то нелепый, неказистый и невзрачный... Был такой, что если точно не знать, то никогда просто в голову не придет, что на его счету больше сотни “отремонтированных котлов”.

Но, может, и хорошо, что не придет, потому что настоящие “ремонтники”, наверное, такими и должны быть. Такими, что никому и никогда в голову не придет!..

Глава двадцать четвертая

Генерал Трофимов и майор Проскурин готовились к худшему, к тому, что из этого подвала им уже не выйти. Судя по всему, в их услугах больше не нуждались, и, значит, с минуты на минуту можно было ожидать расчета. Окончательного расчета, который не печать в трудовой книжке и не благодарность в личном деле, а пуля в затылок вот у этой или той стенки.

Бах — и ты уже на небесах...

Что, конечно, печально, но вполне закономерно и даже банально — отработанный материал всегда утилизируется. В данном конкретном случае отработанным материалом стали они.

Впрочем, можно попытаться “поторговаться” с тем, чтобы продать жизнь дороже номинала. Дождаться палачей, сыграть испуг и растерянность, сблизиться и разбить об их головы стулья или воткнуть в лица острую щепу от сломанных накосую ножек табурета или... В общем убить, завладеть оружием и... И все равно умереть, но умереть легче, потому что в бою.

Ну что, может, попробовать?..

Майор Проскурин уже начал обшаривать помещение глазами в поисках импровизированного оружия, но генерал Трофимов, все поняв, лишь покачал головой.

Нет, не получится легче... Нельзя им кидаться в драку, руки у них связаны. Сильнее, чем наручниками и ремнями, потому что семьями связаны! Если они прихватят на тот свет кого-нибудь из палачей, то как бы те, осерчав, не отправили туда же их близких.

Так что не пригодятся им стулья и накосую отломанные ножки табурета. Увы...

Генерал Трофимов и майор Проскурин молча сидели на полу, ожидая неизбежного...

Но их не поставили к ближайшей стенке и не сожгли в топке местной котельной, развеяв прах по окрестностям, как они предполагали. Их подняли, отряхнули и отконвоировали в соседнее помещение.

— Ждите, — приказали им. А чего ждать?..

Спустя несколько минут в дверь вошел Петр Петрович.

— У нас небольшие перестановки, — долго не интригуя, сообщил он. — С сегодняшнего дня с вами буду работать не я...

Новость была, конечно, более приятной, чем ожидалась — чем просьба встать лицом к стенке, но все равно была не из лучших. Новые метлы, как известно, метут по-новому, и метут очень рьяно.

— У вас теперь будет новый начальник, приказы которого вы должны выполнять, как раньше мои. Выполнять беспрекословно.

Ну это понятно.

— Чем вызвано наше переподчинение? — все же решился спросить генерал.

— Скажем так — производственной необходимостью.

И это понятно. Понятно, что не их ума это дело. Не генеральского ума. Уж такие нынче в государстве завелись порядки, что любой дядя в пиджаке может гонять боевого генерала, как сопливого новобранца, а тот отвечать “так точно”.

— Вам все понятно?

— Так точно! — козырнул генерал.

— Тогда разрешите вас представить... Петр Петрович нажал на кнопку в стене. В коридоре застучали шаги. Генерал Трофимов и майор Проскурин подтянулись, автоматически проверив, застегнуты ли на кителях пуговицы. Шаги оборвались.

— Ваш новый командир, — строго сказал Петр Петрович, показав на дверь. — Прошу любить и жаловать.

Дверь открылась. У генерала Трофимова и майора Проскурина одновременно отвалились челюсти.

Вот тебе и не хрена себе!!..

Если бы это был сам министр обороны, они бы удивились меньше. И даже если бы это был министр обороны Соединенных Штатов Америки — тоже меньше.

В дверях, смущенно улыбаясь, разводя руками и нервно теребя обшлага нового пиджака, стоял Иванов.

Ну точно, ну полный аут!

— Это ваши новые подчиненные, — показал Петр Петрович на генерала с майором, приветливо и даже как будто почтительно улыбаясь навстречу Иванову.

Иванов не понял. Иванов тормозил.

— Вы ведь, кажется, просили подручных для выполнения черной работы? — напомнил Петр Петрович.

— Да, — судорожно кивнул Иванов.

— Ну так вот они, — вновь показал на обалдевших офицеров Петр Петрович.

И на всякий случай, обращаясь к генералу и майору, повторил:

— Вы оба поступаете в распоряжение Ивана Ивановича.

Теперь, если следовать армейским порядкам, офицеры должны были представиться.

— Генерал Трофимов, — чувствуя себя полным идиотом, сказал генерал Трофимов.

— Майор Проскурин, — глухо стукнул каблуками гражданских ботинок майор.

— Иванов, — растерянно сказал Иванов.

И с нескрываемым страхом посмотрел на своих недавних угнетателей, ставших его “мальчиками на побегушках”.

Потянулась долгая, неловкая пауза.

Иванов, часто моргая, смотрел то на генерала, то на майора.

Генерал и майор, закаменев лицами, смотрели строго перед собой.

Петр Петрович растерянно поглядывал на Иванова и на остекленевших генерала с майором.