Читать книгу "Холодные сердца - Антон Чиж"

– Но ведь это не совсем прилично…

– Чиновнику сыскной полиции, как врачу, говорят все.

Оглянувшись, словно их могли подслушать, Стася шепотом назвал два имени.

– Но прошу вас, никому, – добавил он.

Ванзаров обещал хранить чужую тайну, как свою.

– Значит, Жарков деньги тратил без счета.

– Я такого не говорил, – ответил Стася. – Жалованье, конечно, прогуливал. Но вещи не закладывал. У меня частенько занимает.

– Добрый друг – главное богатство. Под веселье не рассказывал, что торгует секретами Оружейного завода?

Стася не понял, о чем спрашивают. Пришлось растолковать напрямик.

– Иван? Шпион? Полная глупость…

– Не сомневаюсь, – ответил Ванзаров. – К вам, Стася, будет большая просьба. Если что-то вспомните о господине Жаркове, может, среди застолья вдруг что-то такое вырвалось, или еще какая-то странность, дайте мне знать. Я в участке остановился…

Ванзаров поднялся, чтоб распрощаться, но тут за забором появилась фигура, которая отчаянно махала фуражкой, словно подавала сигнал бедствия. Студенческий сюртук был распахнут во всю ширь.

– Ваш приятель?

Стася только взглянул и отвернулся.

– Не знаю, кто это. Понятия не имею. Ошибся, наверно. Это не ко мне…

Сигнальщик намерился перемахнуть через забор, приподнялся на руках, но тут разглядел в саду крепкого господина в светлом костюме. Тут же присел, как от выстрела, и побежал, неудобно согнувшись, будто редкие доски могли его скрыть.

– Опять резво пошел, – сказал Ванзаров. – Чего доброго, не угонишься. Какой забавный. Жаль, что не знаете его фамилию.

– Не знаю, – согласился Стася. – Простите… Господин… Лазарев… А зачем вы расспрашивали о Жаркове? Неужели юноша на него жалобу подал?

– Мелкие неприятности… Ну, вы знаете, где меня найти.

В Нижнем парке настал час послеполуденных гуляний. Дамы с детьми, дамы с подружками и просто дамы с зонтиками расхаживали по дорожкам, делая вид, что их больше всего на свете интересуют листочки в ореоле солнечного света и лоскутки голубейшего неба, что разбросаны меж ветвей. На самом деле наблюдения за прелестью природы их не интересовали. Истинной целью было выяснить, не появилось ли, не дай бог, какое новое платье у знакомых, малознакомых или просто столичных барышень, отдыхавших в их городке. Далее – оценить его со всей строгостью и вынести суровый приговор. А если дама сама появлялась в обновке, то ее, конечно, страстно интересовало: сколько завистливых, восторженных или просто неравнодушных взглядов собрало это новое произведение портнихи или модистки. Дамы мило кивали друг дружке, улыбались, приятно беседовали, но за этой мирной картиной так и чудился звон скрещенных мечей, полыхала невидимая битва. Жертвы, получив удар по самолюбию, кусали губки, еле сдерживали слезы зависти и поскорее сворачивали прогулку, а на лавочках и тропинках оставались только победители. Парк принадлежал им.

Настя Порхова была фаворитом. Она не знала, что это такое – вырывать новое платье у мужа, экономя на обедах детей. Царить в парке было для нее так же просто, как дышать. Новые фасоны и шляпки, только появившись в последнем журнале, через неделю оказывались в гардеробе Анастасии Игнатьевны. Ради этого обкалывали пальчики местные модистки. Но и петербургские салоны, даже салон мадам Живанши, известный более как «Смерть мужьям», были рады дорогой гостье из уездного городка. Настя надевала новое платье с таким же спокойствием, как офицер мундир. Она знала, что снова будет лучшей и все взгляды в Нижнем парке будут устремлены на нее. И, конечно, похвалы – лживые, неискренние, но такие приятные. Настя любила прогулки в парке, как лекарство от хандры. Когда у нее делалось плохое настроение, она шла к гардеробу, занимавшему целую комнату, выбирала что-нибудь из последних приобретений и шла в парк. Благо от дома до целебного источника хорошего настроения было совсем недалеко. Даже коляску брать не надо.

Оправившись от вчерашних слез, она ощутила потребность развеяться и взбодриться. Позвав горничную, Настя долго выбирала между белым в цветочек, кремовым в полоску и светло-голубым с кружевами. Наконец остановилась на нежно-розовом с воланами и приказала одеваться. Велев передать маменьке, чтобы к чаю ее не ждали, она вооружилась шелковым зонтиком и отправилась в парк.

Настя шла по главной аллее, раскланивалась и наполнялась хорошим настроением. Платье произвело нужный эффект. В этот день гуляющие почему-то предпочли белый цвет. Появление Насти в розовом платье, да еще в широкополой шляпке, какую позволяли себе немногие, было встречено единодушным порывом зависти. Даже парочка столичных штучек были неприятно удивлены, что в заштатном городе, оказывается, понимают в моде не хуже их. Настя стремительно приближалась к окончательной победе, с каждым косым взглядом набирая очки. Еще немного пройдясь по тенистым дорожкам, она поняла, что никто не может сравниться с ней. Это было чудесное, легкое и беззаботное ощущение заслуженного счастья. Немного утомившись, она присела на скамейку. Отсюда открывался дивный вид на парк. Победительница могла искренне наслаждаться пейзажем. А что еще делать барышне, когда соперницы разгромлены, а мужских взглядов в таком месте ждать не приходится?

Она лениво вертела головкой. К скамейке приблизилась парочка в скромных платьях, кажется, дочери какого-то чиновника. Настя не помнила их фамилию, и тем более имена. Барышни-сестрички выразили полный восторг модному шедевру, чем заслужили право присесть рядом. Началась милая женская болтовня, в которой трудно уловить смысл, – кажется, что сами участницы не понимают, о чем речь, наслаждаясь звуками, как птички – чириканьем. Разговор шел о мелких городских сплетнях, кто на кого имеет виды и какие симпатичные дачники обнаружены в городке. Между делом одна из дочерей спросила, что Анастасия Игнатьевна думает об ужасном происшествии. Настя ничего не думала, и даже ничего не знала, потому что целый день не вылезала из кровати. В чем и призналась с милой улыбкой.

– А что случилось? – спросила она.

Сестры переглянулись, словно решая, кому достанется жребий. Жребий выпал старшей. Перейдя на шепот, барышня сообщила, что совершено ужасное и таинственное преступление, на пляже найдено растерзанное тело. Подробности были опущены, однако было замечено, что убийца действовал каким-то невероятным образом, о чем пристав запретил болтать, но весь город уже знает. Насте были глубоко безразличны таинственные убийства. Она знала, что отцовский дом надежнее любого пристава. Но для приличия и чтобы не обидеть девушек, и так обиженных судьбой, лишившей их новых платьев, Настя спросила, кто же пострадал. Наверно, какой-нибудь бедный человек или дачник. На что получила еле слышный ответ: оказывается, жертва вовсе не пьянчуга или нищий, а уважаемый инженер Оружейного завода, к тому же молодой и довольно симпатичный. Младшей этого показалось мало, и она доверительно сообщила, что инженера зовут Жарков, личность известная хотя бы тем, что не женат.