Читать книгу "Зловещее проклятие - Виталий Гладкий"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нехорошо, молодые люди… Нехорошо… Да-с…
– Что значит – нехорошо? – спросил Дубравин.
Он был не на шутку встревожен выражением лица старого ювелира.
– Обманывать нехорошо, – с осуждением сказал Крутских. – Что вы мне подсунули? Или вы думаете, что меня, опытного ювелира, можно провести, как мальчишку?
– О чем вы говорите, Модест Савватиевич!?
– Это же не “Магистр”! А то вы не знали…
Крутских окинул с ног до головы уничижающим взглядом стоящего ближе всех Дубравина.
– Как – не “Магистр”?! – в один голос воскликнули Дубравин и Белейко.
– Очень просто. Не “Магистр”. Да-с…
– Послушайте… – подступил к нему совершенно сбитый с толку Дубравин. – Вы ведь сами недавно определили, что это “Магистр”, уникальный бриллиант. Наконец, перстень по описанию – и вашему, кстати, – тот самый…
– Вы что, и впрямь ничего не знаете? – недоверчиво спросил Крутских.
– Чего не знаем?
– Ну да, тогда понятно… Прошу меня извинить… Да-с…
Крутских повертел перстень в руках и небрежно бросил на стол.
– Это подделка. Красивая, чистая, выполненная талантливым мастером, но подделка. Страз.
– Но, Модест Савватиевич, ответьте: это тот перстень, который вам приносила Ариадна Эрнестовна, или нет?
– Нет. Все выполнено искусно и настолько точно, что я диву даюсь. Схожесть поразительная. И все же – страз. А где подлинник?
Дубравин вопросительно посмотрел на побледневшую Ольховскую, которая не отрывала испуганных глаз от перстня.
Актриса заметила его взгляд. Сложив лодочкой руки на груди, она жалобно сказала:
– Честное слово! Честное слово… я об этом не имею ни малейшего понятия.
– Если бы я знал, где этот подлинник…
Нечеловеческая усталость вдруг охватила Дубравина, и он тяжело опустился на стул.
– Страз… Блин! – выругался он сквозь зубы. – Не было печали…
– Я догадываюсь, чья это работа…
Модест Савватиевич снова принялся рассматривать подделку через лупу.
– Я даже знаю наверняка. Да-с…
– Чья? – встрепенулся в надежде Дубравин.
– «Короля» ювелиров Содомского.
– Где он живет, адрес?
– Ах, молодой человек, знать бы, есть ли там адреса… Содомский – мой учитель, – с гордостью вскинул голову Крутских. – В двадцать первом году… бандиты… саблями…
У Модеста Савватиевича подозрительно заблестели глаза.
– Великий был мастер, несравненный…
– А-а… – разочарованно протянул майор. – Дела давно минувших дней… Содомский… Но куда же девался подлинник?!
– Если вы позволите, я вам расскажу кое-что. Возможно, это вам пригодится.
Крутских с участием посмотрел на Дубравина.
– Случилось сие в марте семнадцатого года в Гловске… – начал он свой рассказ.
Спустя час Дубравин и Белейко остались в кабинете одни. Оба сидели молча, подавленные и вялые.
– И все-таки, куда подевался “Магистр”? – наконец нарушил молчание майор.
– Спроси что-нибудь полегче…
– Ольховская?… Но зачем, зачем!?
Дубравин обхватил голову руками.
– В башке все перепуталось, тупею на глазах. Бриллиант на глазах превращается в страз. Мистика… И какое отношение к этой истории имела Новосад?
– Слушай, Женя, а что ты думаешь по поводу рассказа Крутских?
– Не могу сосредоточиться… Нужно подумать.
– А что думать? Ехать туда нужно. Покопаться в архивах.
– Идея неплохая. Если, конечно, там что-нибудь сохранилось.
– Можно рискнуть. Шанс мизерный, но…
– Ладно, считай, что почти решено. Посоветуемся еще с Драчом. Но поедешь ты. И не больше, чем на двое суток.
– Не возражаю…
Отступление 3. КУПЕЦ ВИЛЮЙСКИЙ
Купец Вилюйский был трезв и хмур.
Положив здоровенные кулаки на стол, он сидел, уставившись своими лупатыми глазищами на полный штоф, и о чем-то сосредоточенно думал.
В горницу сквозь подтаявшее оконце сеялся неяркий серый свет.
На сундуке, укрытом полосатым домотканым ковриком, разлегся огромный рыжий кот, мурлыча и потягиваясь.
Перед внушительных размеров иконой Георгия Победоносца в серебряном окладе чадила лампадка.
Под полом шебаршились мыши, пробуя на зуб дубовые доски.
В дверь осторожно постучали.
Вилюйский медленно поднял лохматую голову, потер виски и хриплым басом спросил:
– Чавой там?
– Батюшка, к тебе ить…
В образовавшуюся щель просунула голову худая старушонка в черной косынке с пергаментно-желтым сморщенным личиком – какая-то дальняя родственница жены купца, приживалка.
Таких старых ворон в доме Вилюйского кормилось добрый десяток – до очередного запоя хозяина.
Тогда он скалкой вышибал всех вон, на улицу, и спускал злющих кобелей, которые с неохотой, похоже, больше для виду, чтобы потешить хозяина, легко покусывали эту черноюбочную рать за худые мослы, гнали приживалок до мостков через речку.
Переждав где-то буйство своего благодетеля, старушки снова сползались в дом, тихо и незаметно рассасывались по многочисленным каморкам и клетушкам двухэтажного купеческого особняка с пристройками и амбарами.
По трезвому Вилюйский старался их не замечать – он не был скуп и жаден до неприличия, как некоторые его сотоварищи по купеческой гильдии. Да и пользу старушки приносили кое-какую – работали, сколько хватало сил…
– Кто?
– Вьюнош…
– А-а… Зови его сюда. И на стол чаво сообрази. Да живей поворачивайся, золотая рота! Мать твою… – Добавил непечатное вслед.
В горницу, шумно притопывая скрипучими хромачами (стряхивал мокрый снег; хотя март был на исходе, на улице пуржило), вошел Капитон, кучер княгини Сасс-Тисовской.
– Здоровья и благоденствия вам!
Уверенным движением, без излишнего подобострастия, он склонил свою темно-русую голову перед Вилюйским.
– Какое там, в Христа… Бога… и его пазуху… благоденствие…
Купец облегчил душу в заковыристой брани.
– Беспорядки, смута, анархия, Расею-матушку треплют все, кому не лень. Голытьба, а туды ж… Власть Советам… Временное правительство… А до какого, спрашивается, времени?! Ась? До какого времени купечество будут зобижать?! – Он грохнул кулаком по столу.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Зловещее проклятие - Виталий Гладкий», после закрытия браузера.