Читать книгу "Страх перед страхом - Анна Малышева"

– Да вот то самое, – с непонятным торжеством заявила Алина. – Они испугались, что Женя все-таки решится на аборт и провернет все дело сама. А она же была тогда несовершеннолетняя, значит, могла обратиться без их согласия только к нелегалу. Короче, они страшно испугались, всю ночь ее искали по подружкам и наконец нашли у вас.

– Так Женя тогда была беременна?

– Ну да. И не родила, насколько мне известно.

Татьяна едва переводила дух.

– Значит, она все-таки сделала аборт у нелегала?

Алина протянула:

– Думаю, что да… Иначе у Юли уже был бы внучок или внучка. Насколько я поняла, она бы от этого не отказалась. А согласия на аборт они так и не дали… Кончилось все слезами, Юля даже и сейчас прослезилась, когда вспоминала. Так что про синяки – и думать не думайте. Это не их работа.

– Тогда чья же? Неужели они ни разу не задумались, почему их дочь постоянно ходит избитая?

– Ну, найдется кому это сделать, если девушка бросилась во все тяжкие! – резонно заметила Алина. – А что могли поделать родители? Если Женька их не слушает, на все плюет, смеется в глаза… Никогда не думала, что она такая оторва… С виду всегда такая тихая, вежливая! Если бы не вы, я бы до сих пор думала, что она и близко к себе парней не подпускает. Сами понимаете, родители не станут афишировать, как себя ведет их дочка… Никто ничего и не знал.

– Но Женя ходила в синяках практически все то время, что я ее знала! Неужели все ее приятели избивали девчонку?

– Может, ей везло на таких, – возразила Алина. – Есть ведь понятие – «жена алкоголика». Слыхали о таком? Такие сами выбирают себе мужей, которые начинают пить. А Женя, может, искала крутых парней, которым ничего не стоит заехать подружке по морде… Короче, сама во всем виновата. И не стоит ее жалеть.

– А бывает ли Женя в той квартире – вы не узнали?

Алина с сожалением ответила, что про это ей так и не удалось навести справок. А кого она только не спрашивала! Конечно, в первую очередь она расспросила мать Жени, но та по-прежнему стоит на своем – если дочь и бывает в той квартире, то явно тайком. Сама Юля, дескать, впервые слышит об этом.

– Когда я упомянула про это, она сразу насторожилась, стала спрашивать про вас. – По голосу Алины было понятно, что она улыбается. – Наверное, вы ее здорово озадачили, когда расспрашивали. Ну я, конечно, вас не выдала. Она и не заподозрила – мы же с вами вроде как не знакомы. Я только сказала, что видела, как ее дочка туда входила, ну вот и интересуюсь.

– Спасибо, – смущенно ответила Татьяна. – Мне бы не хотелось, чтобы она лишний раз слышала обо мне.

– Я и так поняла, что вы не в лучших отношениях. Спрашивала я и бабку по соседству – пришлось орать, как ненормальной. Но она все равно ничего не знает. Куда ей! – засмеялась Алина. – Ей, может, и хочется подслушать, что творится за стеной, да только возможности уже нет… Слух падает, ноги не ходят, голова не соображает. Спрашивала всех соседей, кого удалось отловить. По квартирам я, понятное дело, не ходила, это было бы уж слишком… К чему позорить девчонку? Так, расспросила кого встретила, не вдаваясь в подробности. Никто о владельце квартиры ничего не знает. Даже в лицо его не видели.

– Это очень странно, – взволнованно произнесла Татьяна. – У меня создалось впечатление, что он живет там постоянно. Во всяком случае, он там ночевал, вышел чуть не в пижаме… И Женя вела себя в той квартире, как в своей собственной. Неужели никто из жильцов не обратил внимания на эту парочку?! Даже ее родители, которые живут этажом выше?!

Алина с сожалением ответила, что больше ничего узнать не удалось. Возможно, молодежь тщательно скрывалась от посторонних взглядов. Женщина даже осмелилась осторожно спросить – точно ли Татьяна видела там Женю и некоего таинственного мужчину? Может, она ошиблась, что-то напутала?

Та раздраженно ответила:

– Я пока еще не сошла с ума! Что видела, то видела, причем я там была не одна. У меня есть свидетель.

Она не стала уточнять, что свидетель этот уже мертв. Тем более что на Алину это замечание произвело впечатление – она сразу пошла на попятный:

– Да я же ничего и не говорю. Родители Жени могли просто ничего не знать. А что девица она двуличная – это я уже успела сообразить.

И женщина пообещала: как только ей удастся отследить кого-то, кто входит в ту квартиру, она незамедлительно свяжется с Татьяной. Та напомнила про коробку конфет, и Алина назначила точное время. Договорились, что Татьяна зайдет к ней, как только освободится на работе, около шести часов.

До поздней ночи женщина занималась уборкой – собирала грязное белье, вытирала пыль, осторожно передвигала сдвинутые с мест столы и стулья. Алексей не удосужился прибраться хоть немного, и это злило Татьяну больше всего. «Ушел, как с вокзала, будто это его не касается!»

Она вышла замуж рано, до замужества жила с матерью и отцом и никогда не испытывала, что такое настоящее одиночество – когда некого попросить помочь, не к кому обратиться, не с кем поругаться… Это состояние было совершенно новым, но пока не то чтобы тревожило – скорее, злило ее.

Она очень устала и легла спать, дав себе слово отдохнуть хотя бы несколько часов. Что бы ни случилось – жизнь продолжается! Лежа в постели, ощущая непривычную пустоту рядом с собой, она спросила себя – а чувствует ли она что-нибудь вроде ревности? Вроде оскорбленной любви? И с облегчением поняла, что ничего подобного не испытывает. Впрочем, облегчение было мимолетным. В следующий момент ей вдруг стало страшно. «Умерла дочь, а я будто каменная – все даже удивлялись, как я хорошо держусь. Что уж хорошего… Теперь ушел Алеша, а ведь он мне не чужой, он был единственным близким человеком в последние годы. А я? Ну поплакала, ну напилась… А теперь мне нисколечки не больно, ну ничуть! Что же это такое? Неужели у меня в самом деле нет сердца? И муж был прав, когда упрекал меня в бесчувствии?»

С этой тревожной мыслью она заснула – когда тьма за окнами стала постепенно наливаться молочной белизной.

* * *

– Устроят ее такие конфеты? – Татьяна протянула коробку.

Алина бросила беглый взгляд и отмахнулась:

– Да не хватало еще об этом беспокоиться! Все сожрет.

Татьяна невольно улыбнулась – так забавно это произнесла ее новообретенная знакомая. Та пригласила ее в комнату. Со времени последнего визита Татьяны тут произошли кое-какие изменения. Обои были уже наполовину наклеены, а в тех местах, куда у Алины руки еще не дошли, красовались свежие пятна просыхающей штукатурки. Та небрежно заметила:

– Завтра закончу.

– Вы все одна. – Татьяна обвела взглядом стены. – И вам никто не помогает?

– А кому помогать, – легко откликнулась та, ногой сгребая обрезки обоев, чтобы подойти к окну. Алина плотнее прикрыла створку, объяснив, что иначе, от притока свежего воздуха, обои будут сохнуть неравномерно. И так же просто, не требуя сочувствия, объяснила, что давно уже перестала ждать от кого-либо помощи.