Читать книгу "Парашют-убийца - Сергей Зверев"

Слушая его, Батяня смотрел вдаль. С плато открывались захватывающие виды гор, долин и джунглей.

Президент сделал паузу. Перед ним пронеслись годы жизни – взлеты и падения.

– Ведь ты погляди, майор: я родился в крестьянской семье венесуэльской провинции – случай небывалый в истории. Обычно президенты латиноамериканских стран – это выходцы из совершенно иных кругов. С ранней юности я начал военную карьеру, которая для многих венесуэльских бедняков является способом решения экономических проблем. Денег нет, земли нет, куда податься? Да-да, в военные. Если выдержишь, конечно. Сам знаешь, этот кусок хлеба надо потом и кровью полить.

Батяня, соглашаясь, кивнул. Уж ему-то это было прекрасно известно.

Привалившись спиной к скале, команданте нервно теребил в руках стебелек сорванного цветка и поигрывал желваками. Нетрудно было догадаться о том, какие мысли обуревали главу государства. Еще бы – в то время, когда ты являешься президентом неслабой страны, которая берет на себя смелость противостоять натиску представителей «мирового порядка», когда ты в расцвете сил и славы, почитания собственного народа, неожиданно все меняется, и ты вынужден, как крыса, отсиживаться под скалой…

– Так что вы думаете, господин президент, – поинтересовался Батяня, – что бы все это значило?

У Лаврова уже имелись кое-какие соображения, но, конечно, лезть «вперед батьки» он не собирался – невежливо.

– Пока не знаю, – как-то глухо сказал руководитель Венесуэлы, – казалось бы, жизнь научила меня реагировать на реальность соответственно, но сейчас я что-то не в форме.

Как человек здесь чужой, не обладающий необходимой информацией, майор начал рассуждать, исходя из обычной логики.

– А ведь, похоже, господин президент, что зачинщиков надо искать именно среди ваших ближайших помощников. Армия…

– Нет! – нервно воскликнул Уго. – Это исключено. Армия не может меня предать, я в это не поверю. Да ведь я и армия – одно целое! Нас же невозможно разъединить. Я же первый десантник страны.

Далее он пустился в пространные рассуждения по поводу того, как он сам, своими усилиями, потом и кровью поднимался «из грязи в князи» и что все в армии его любят и так далее. Батяня скептически слушал, тая усмешку в уголках губ. Все эти лирические отступления для него были совершенно излишними. Сейчас он в очередной раз убедился в том, как все-таки важно в непростой ситуации взглянуть на происходящее свежим взглядом. Как следовало из горячих и сбивчивых речей Уго, у него глаз несколько замылился.

– Как же тогда с нами? – попробовал вернуть его майор на грешную землю. – Два нераскрывшихся парашюта – это слишком…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Да здесь и так ясно. Тенденция, однако, вырисовывается. Кто-то же сумел это подстроить. Соответственно, человек не с улицы. Где, к примеру, господин президент, готовили ваш парашют?

– Как это где? В Арсенале, – уверенно произнес собеседник.

– Вот, что и требовалось доказать. Я прошу меня простить за прямоту суждений…

– Да говори смело, майор! – поощрил его команданте. – Чего тут комедию разыгрывать, когда мы с тобой оба – десантники, ты мне жизнь спас, да и вообще, кроме нас, здесь ни души. Ты что, думаешь, мне интересно слушать то, что отстоит далеко от правды?

– Так вот, из истории известно, что одна из самых распространенных причин потери власти, а часто вместе с ней и жизни, происходит оттого, что находящийся у руля слишком полагается на всенародную любовь и поддержку во всех слоях. Вы же сами говорите о том, что врагов у вас предостаточно. За рубежом – это понятно, но и в стране их немало. Так что будем рассуждать трезво…

– Убедил, майор, – в конце концов с вздохом сожаления сказал президент.

Как ни тяжело ему было признать, но он вынужден был согласиться с доводами майора о том, что мерзавец находится где-то в его ближайшем окружении. Наморщив лоб, он углубился в размышления о том, кто же эта крыса.

Батяня, видя, что президента лучше на некоторое время оставить наедине с его нелегкими мыслями, полез в карман за портсигаром. Достав его, Лавров увидел, что приземление прошло для вещицы не так успешно, как для ее владельца. Майор ударился о скалу и, как оказалось, именно портсигаром. Металлическая коробочка в результате соприкосновения с камнем сильно погнулась. С трудом открыв портсигар, Батяня увидел несколько странную картину. Внутри находились клочья влагопоглощающих пакетиков, но не было ни одного силиконового шарика. Присмотревшись, майор заметил на сигаретах, которые, к счастью, уцелели, какие-то пятна.

– Что за черт? – вслух произнес он, разглядывая странные последствия приземления.

Впрочем, рассудил он, пакеты ведь могли порваться, когда портсигар погнулся, шарики выкатились. И вообще – стоит ли ломать голову над всякой чепухой, когда можно, наконец, покурить! С наслаждением затянувшись помятой, но целой сигаретой, Батяня немного расслабился, глядя на красоты, расстилавшиеся внизу.

Глава 22

– Садитесь, полковник, – Ортез указал посетителю на кресло, – прошу вас, давайте без церемоний.

– Благодарю вас, генерал, – кивнул тот, присаживаясь у окна, – душно сегодня, не правда ли?

Усевшись в глубокое плетеное кресло, Арисменди достал из нагрудного кармана платок и принялся вытирать вспотевшее лицо.

– И не говорите, солнце жарит словно в преисподней. Прохладительного, сигары? – хозяин поместья выказывал образцовое радушие.

– Да уж, от чего-нибудь холодного я бы не отказался, – кивнул гость.

– Прошу вас, угощайтесь.

Держа в руке запотевший стакан, гость с видимым удовольствием сделал несколько глотков сока.

Сидя в гостиной, офицеры глядели друг на друга. Оба, естественно, прекрасно знали друг друга. Несмотря на разницу в званиях, каждый с полным правом считал себя независимым, так что разговор шел практически на равных.

Прищурившись, полковник держал паузу, не спеша приступать к разговору.

– Да, очень хорошо! – наконец произнес он.

– О чем это вы? – подозрительно уставился на него генерал.

Он пытался определить, с чем же пожаловал к нему начальник охраны президента. В складывавшейся ситуации все это было несколько…

– Я говорю, очень хорошо в такой денек выпить холодного сока. Душно, – сказал Арисменди, со стуком поставив стакан на столик, рядом с графином.

– А-а… Так с чем же вы ко мне, полковник, пожаловали? – не выдержав, осведомился Ортез. Нервы у него были напряжены.

– Дела, генерал, нынче такие, что приходится побеспокоить вас, – развел руками начальник охраны. – У меня к вам есть весьма важный разговор. Скажите, не замечали ли вы чего-либо странного в последнее время?

– То есть? – облизал Ортез вдруг пересохшие губы.