Читать книгу "Прикоснуться к дракону - Наоми Лукас"

племени. Но ни одно племя на побережье за последние десять лет не родило мужчину. А те, что есть, обещаны другим. Я должна быть последней из моего народа, и из-за этого… — она украдкой смотрит на меня своими голубыми глазами, — я отправилась в джунгли только из-за слухов.

Последняя. Я не могу себе представить, чтобы это был последний дракон моего вида или моего пола во всех близлежащих землях. «Моя пара несет на своих плечах тяжелую ношу».

— Вот почему, — вмешивается Тулия, — видеть тебя — такое потрясение. Ты не должен существовать, человек-дракон. Наблюдать за твоим существованием — это чудо. — Ее голос обрывается на шепот.

— Почему ты мне не сказала?

Мой взгляд все еще прикован к Иссе.

Она хмурится.

— У нас на уме было совсем другое.

Это правда. Пыхтя, я наконец устроился у костра сам.

— Да… совсем другое.

Между нами воцаряется тишина, и единственными звуками, нарушающими наши мысли, являются бушующая снаружи буря и треск пламени.

Я не знаю, что я чувствую, чувствуя Иссу так глубоко внутри себя — зная, что она обременена и напряжена — я не могу не чувствовать чувство эгоистичного облегчения, что она моя, полностью, и нет мужчины, который мог бы попытаться украсть ее у меня. Мой дракон радуется, в то время как мои человеческие эмоции онемели.

«Ее народ теперь мой народ. Ее бремя — мое. И если у нас будут дети, я не хочу, чтобы они видели, как их народу приходит конец. Я не хочу, чтобы этот стресс лег на их плечи».

— Мы принесем новое поколение, — объявляю я, мое зрение обостряется от похоти, глядя на мою женщину. — У нас будет много детей, и в их жилах будет течь драконья кровь, делающая их сильными. Будет много сыновей и дочерей, и они пойдут в каждое племя, пока ваш человеческий род снова не восстанет.

Ее губы приоткрываются.

— В тебе уже мое семя, женщина. Твоя ноша исчезла, сменившись постоянной тяжестью моего семени, — рычу я, поднимаясь на ноги.

Наблюдая, как Исса напрягается, вытягивая шею, чтобы посмотреть на меня, я приближаюсь к ней, стоя в нескольких дюймах от ее фигуры.

— Уходи, Тулия, — приказываю я другой женщине. — Мы с Иссой должны многое сделать.

Желание пронзает меня, и тонкий аромат возбуждения моей женщины начинает цвести в воздухе. Только ее запах способен отправить меня в бездну.

Тулия приближается к двери, но задерживается, отодвигая кусок дерева.

— Этого будет недостаточно, — говорит она, прежде чем открыть дверь.

— Это будет началом, — говорю я, не сводя с Иссы пристального взгляда и слыша, как снова колотится ее сердце. Для меня. — Скажи остальным, если здесь есть другие, чтобы готовились к следующему поколению. Они придут раньше, чем позже. Очень скоро.

Я слышу, как уходит Тулия, но не отвожу взгляда от моей пары.

Она совершенна. Моя, полностью. Я никогда не понимал, насколько одинокой была моя жизнь раньше, пока она не вошла в нее, никогда не думал, что есть что-то большее, чем защита моих земель, выживание и ожидание… Ожидание чего?

Ее.

Снаружи гремит гром. Дождь с силой обрушивается на мой новый дом.

— Больше никаких секретов, — бормочу я, опускаясь на колени рядом с Иссой.

Она облизывает соблазнительные губы.

— Это никогда не должно было быть тайной. Мужчины моего вида, многих видов, вымирают с тех пор, как прилетела первая комета. Я не думала…

Я обхватываю ладонью ее щеку, поворачивая ее голову ко мне.

— Есть еще что-нибудь, что я должен знать?

Ее прекрасные глаза широко распахиваются.

— Знать?

— Прежде чем я объявлю это место и твой народ своей собственностью, своей территорией, — заявляю я.

Может ли ее взгляд стать шире? Ее рот больше не приоткрывается красиво?

— Каос… — Ее голос мягкий и удивленный. Мне это нравится. — Им придется принять тебя, — она делает паузу, сглатывая. — Но они примут тебя, если ты примешь их. Они будут сбиты с толку и зададут много вопросов.

Я киваю. Это понятно. У меня самого тоже много вопросов.

— Все в порядке.

— Ты действительно думаешь, что мы можем изменить ход событий? — спрашивает она.

Пристально глядя ей в глаза, я беру ее руку свободной и прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Ты готова к этой задаче? — мой голос понижается, углубляясь сам по себе.

Эта задача — то, чего я с нетерпением жду вместе с Иссой, и только с Иссой.

— Да, — отвечает она хриплым шепотом.

Жар, не похожий ни на что другое, взрывается в моем сердце. Несмотря на дождь, это похоже на то, как солнце катится к земле, стремясь прямо ко мне: великолепное, яркое и чистое. Я беру ее руку и прижимаю к своей груди.

— Исса, — говорю я, — мое сердце горит ради тебя.

Не знаю, как еще описать это чувство. Это чувство дает мне только она.

Я с пьянящим изумлением наблюдаю, как ее глаза смягчаются, а на губах появляется сладчайшая улыбка. В ее доме, в этом мире, нет ничего, что могло бы разлучить нас. Чувство внутри меня становится сильнее, когда я чувствую, что оно исходит и от нее.

Она утыкается носом в мое лицо и берет меня за руку.

— Мое сердце тоже горит для тебя, дракон.

— Касание.

— Простое касание.

— Дало мне жизнь, — добавляю я.

Мои губы касаются ее щеки.

Мы будем править этими землями вместе, и я позабочусь о том, чтобы она никогда не увидела, как ее народ погибнет. Теперь, когда я здесь, вымирание — это старый кошмар.

Драконы — самые могущественные существа. Почему бы не использовать эту силу, чтобы сделать мою пару счастливой?

— Я люблю тебя, Каос.

Ее губы ловят мои.

Любовь.

Это самое подходящее слово. Жжение в груди взрывается.

«Я тоже люблю тебя, Исса».

Эпилог

НАЧАЛО

Дождь продолжается и на следующий день, хотя гром и молния давно исчезли. Мы были заперты, и одна вещь, которую я узнала о жизни с человеком-драконом, это то, что они не любят тесных, ограниченных пространств. Они это ненавидят.

Но ни драконицы, ни альфа-дракона с моря не видно, и Каос уверяет, что мы видели их в последний раз.

— Венера — огромный мир, в конце концов, — говорит он мне. — Они не будут гнездиться рядом с людьми.

И все же я беспокоюсь за Лейта, Аиду и Охотничьи угодья. И хотя мне приходится ждать, пока буря пройдет, прежде чем я смогу найти их, погода не мешает мне готовиться к путешествию. Держать руки занятыми, это единственное, что я могу сделать, единственное, что