Читать книгу "Государство против революции - Павел Владимирович Крашенинников"

1922 году – около 7 млн. Количество детей в детских домах неизменно росло, но не могло идти ни в какое сравнение с количеством беспризорных. Так, в 1919 году в детских домах воспитывалось 125 тыс. детей, в 1921–1922 годах – 540 тыс.[230] При этом Кодекс об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 1918 года категорически запрещал усыновление (удочерение), поскольку опасались, что это приведет к эксплуатации труда ребенка в семье усыновителей. Однако на практике детей нередко брали на воспитание без юридического оформления этого факта. Получалась парадоксальная ситуация: ребенок жил в семье, но его фактический воспитатель не имел права на его воспитание[231].

Так что появление декрета ВЦИК и СНК «Об изменении Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном и опекунском праве» от 17 мая 1926 года, допускающего усыновление, буквально накануне принятия второго по счету семейного кодекса было неслучайным. Вместе с тем данный декрет еще раз подчеркивал, что родительские права осуществляются в интересах детей, пытался внести ясность в понятие «отобрание детей у родителей и других лиц».

На протяжении года проект кодекса обсуждался на уровне местных Советов и имел широкий общественный резонанс.

В целом борьба вокруг кодекса завершилась компромиссом: нормативный документ по-прежнему оставался в парадигматике сексуальной революции, но управленцам удалось провести ряд принципиальных положений.

19 ноября 1926 года ВЦИК утвердил новый семейный кодекс. Кодекс законов о браке, семье и опеке (КЗоБСО) РСФСР[232] вступил в действие 1 января 1927 года. Он включал 143 статьи, распределенных на четыре раздела: о браке (I), о взаимоотношениях детей и родителей и других лиц, состоящих в родстве (II), об опеке и попечительстве (III), о записи актов гражданского состояния (IV). Второй кодифицированный акт в области семейных отношений действовал с изменениями и дополнениями около 40 лет.

С первой статьи в кодексе устанавливался государственный и общественный интерес, конечно же, с целью охраны личных и имущественных прав и интересов супругов и детей. Публичный интерес в семье не только появился, но и ставился выше личного.

С учетом Первой мировой, а затем и Гражданской войны и массовой миграции населения придавалось правовое значение фактическим брачным отношениям. Лица, фактически состоящие в брачных отношениях, не зарегистрированных установленным порядком, были вправе оформить свои отношения путем регистрации, с указанием срока фактической совместной жизни. Опыт действия данной нормы был воспринят и в 1944 году.

Режим общего имущества супругов распространялся также и на имущество лиц, фактически состоящих в брачных отношениях, хотя бы и не зарегистрированных, если эти лица взаимно признают друг друга супругами или если брачные отношения между ними установлены судом по признакам фактической обстановки жизни.

Кодексом были предусмотрены нормы о взаимном содержании супругов. Нуждающийся нетрудоспособный супруг имел право на получение содержания от другого супруга, если последний по признанию суда в состоянии оказывать ему поддержку. Правом на содержание равным образом пользовался нуждающийся трудоспособный супруг во время его безработицы.

Запись об отцовстве ребенка делалась по письменному заявлению отца и матери. Матери также предоставлялось право в период беременности или после рождения ребенка подать заявление об отце ребенка, указывая имя, отчество, фамилию и местожительство отца ребенка. Отец уведомлялся о поступившем заявлении. Если от него в течение месячного срока со дня получения им извещения не поступало возражения, то указанное лицо записывалось отцом ребенка. В течение годичного срока со дня получения извещения лицо, указанное в качестве отца, могло возбудить в суде спор против матери ребенка о неправильности ее заявления.

Принцип свободы развода получил новое воплощение. Брак мог прекратиться как по обоюдному согласию супругов, так и по одностороннему желанию кого-либо из них. Можно было развестись по почтовой открытке, отправленной в адрес ЗАГСа одним из супругов. Были случаи, когда браки расторгались на другой день после регистрации. При возникновении разногласий бывших супругов спор рассматривался в суде.

Расширились права женщин, родивших детей вне брака. Отныне они могли требовать от отца ребенка содержания на себя в период беременности и впоследствии на ребенка. Обязанность по содержанию ребенка возлагалась даже на лиц, лишенных родительских прав.

В то же время были введены классовые ограничения по назначению опекунами или попечителями (ст. 77). Юридико-технически это выглядело как отсылка к некоторым подпунктам ст. 69 Конституции РСФСР. В самом Основном законе перечисления касались ряда категорий (например, монахов). С мая 1929 года ст. 69 Конституции РСФСР была расширена, в 1930 году изменилась и ст. 77 КЗоБСО. Теперь все лишенные избирательных прав на основании закона или решения суда не имели и прав быть опекунами или попечителями[233].

Изменились функции органов записи актов гражданского состояния. С 1926 года на органы ЗАГСа возлагались не только обязанности по записи актов гражданского состояния, выдаче справок, ведению учета миграции населения, но и обязанность по борьбе с религией. Одной из ее мер становилась торжественная регистрация браков и рождения детей.

Нововведением стало и включение в кодекс 1926 года ст. 136, согласно которой браки между иностранцами и советскими гражданами, а равно браки между иностранцами, заключенные на территории Союза ССР, регистрировались на общих основаниях.

Кодекс 1926 года действовал до 1968 года.

Тем временем противостояние государства и революции продолжалось, и скорая победа партократии становилась очевидной.

Курс на разрушение традиционной семьи, завещанный классиками марксизма-ленинизма, был вначале постепенно, а затем более определенно заменен тенденцией укрепления семьи. Используя как суггестивные, так и репрессивно-правовые методы, власть приступила к постепенному сворачиванию свобод в сфере семейно-брачных отношений.

Появилось множество публикаций на тему «О вреде…»:

– свободной любви, поскольку, оказывается, Маркс и Энгельс были против[234];

– абортов, так как они вредны для здоровья женщины, и вообще, не рожающие женщины – эгоистки;

– домов-коммун и «домов нового быта», поскольку такой образ жизни есть забегание вперед и общество к нему еще не готово.

Впрочем, настроить общественное мнение в пользу традиционной семьи было несложно. Адептами «новой семьи» были в основном революционно настроенные молодые люди. Абсолютное большинство населения – патриархальные крестьяне и горожане зрелого возраста – крайне негативно относилось к нововведениям в семейно-брачных отношениях.

Не стоит забывать, что и первые лица государства воспитывались не в коммунах, а в традиционных, а то и патриархальных семьях и в душе полагали, что их собственные семьи есть «тыловое обеспечение» их многотрудной деятельности на благо народа.

Постепенно стало вводиться репрессивное законодательство в отношении семьи и ответственности женщин и мужчин за сексуальные отношения и воспитание детей.

В 1926 году все аборты стали платными, а в 1936 году было принято постановление «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах»[235].

К уголовной ответственности за криминальный аборт привлекались сами женщины, врачи, лица, выполнявшие посреднические функции. Этот запрет