Читать книгу "Трудно быть замполитом - Бебель"

мы все равно пойдем на восток, до владений Дюфора. Там уж разберемся. Может просто сбегу, может стражу на него натравлю. Есть куча вариантов отделаться. Обделаться, впрочем, тоже.

Когда я подсел к костру, аптекарь прошептала:

— Никак не возьму в толк, ты любо самый хитрый, либо самый глупый человек на свете.

— Вот тебе слово «непредсказуемый», пользуйся.

Серина усмехнулась и молча протянула мне плошку с кашей. Вопреки обещаниям, не подгоревшей.

Посреди ночи меня разбудили прикосновения нежных рук и запах женского тела. Разлепив глаза, я обнаружил над собой Серину и уже почти обрадовался, что она спьяну захотела меня изнасиловать, но облом. Даже в темноте было видно, что она бледнее обычного.

— Т-т-там п-п-п… — безбожно заикаясь, она в страхе прижималась ко мне и указывала куда-то в сторону моря.

Я мигом вскочил, бешено озираясь, но никого не увидел. Ни стюарда, ни арбалетов, ни драконьей жопы. Пегги и Коллин спокойно дрыхли возле костра.

— Ох елки… Ну че такое, кошмар приснился? Опять бухала? Ох, как вином-то разит…

Она быстро замотала головой и, прижавшись еще ближе, снова указала куда-то в побережье. Лунный свет едва пробивался сквозь облака, а потому в темноте было ничего не разобрать. Я уже хотел махнуть рукой и посоветовать аптекарше закодироваться, но осекся.

Нечто бледное медленно двигалось по волнам. Будто привидение…

— П-п-парус…

— Ну парус, ну и че?

— Янтарный залив…

— Господи, расслабься, это просто галера. Рыболовы какие-нибудь или торговцы мимо бухты промахнулись. А то и просто облако низкое или оптическая иллюзия. Ложись спать, никакие это не курицы.

Мой голос звучал спокойно и уверенно, в то время как нутро тряслось от холода. Одна мысль, что парус может принадлежать птицам заставляла сфинктер непроизвольно сжиматься.

— Ну все-все, успокойся… Купаться спьяну ходила, да? — Серина кивнула. — Мокрая вся… Ладно, иди сюда, забирайся. Под одним плащом поспим, если тебе страшно.

Я рассчитывал, что предложение пообжиматься заставит ее прийти в себя и, отпустив какую-нибудь колкость, лечь спать в сторонке, но снова облом. Нырнув под плащ, она молча уткнулась носом в мою грудь, мелко подрагивая. После нескольких минут сюсюканий и логических доводов, в пользу невозможности появления петушиных парусов, она наконец уснула.

Оставляя меня наедине с «колышком» и пониманием, что ближайший час заснуть не выйдет.

***

Вместо яркого солнца или женского голоса, на утро меня разбудил кавалерийский сапог. Потыкав в меня носком, Коллин велел пошевеливаться, заявляя, что мы продолжаем движение на восток. Овес для коня закупить и самим жратвы раздобыть.

— Повторюсь, рекомендую обойтись без глупостей, дабы мне не пришлось возвратить должок и связать тебя, как разбойника.

— Как это по рыцарски… — зевала Серина, скидывая с себя плащ и потягиваясь.

Поправляя платье, она вдруг помрачнела:

— Как это по замполитовски…

Серина указала на несколько пятен на своем платье. Маленьких таких пятнышек. Будто отпечатки пальцев. И все на уровне груди…

А, черт, заметила.

— Это привидения!

— Ка-а-ак дам тебе… Куда вскочил, я не закончила!

— Подмываться, раз давать собрались…

Не дожидаясь начала скандала, я вскочил и с крайне занятым видом кинулся собирать посуду у костра, оставляя аптекаря бухтеть в одиночестве. Не то чтобы я был каким-то озабоченным, но женщины уже несколько месяцев не случалось и неизвестно когда случится в следующий раз. И смогу ли я ее себе «позволить». С такой-то рожей на скидку в борделе рассчитывать больше не придется.

А ведь раньше иной раз и бесплатно «обслуживали»…

Неподалеку от костра рыцарь приторачивал седельные сумки к своему боевому коню, терпя насмешки Пегги:

— По твоему поведению, ты и впрямь считаешь себя победителем…

— Леди, я ни в коем случае с вами не сражался и…

— Я не о себе, сир. Я лишь хочу стереть самодовольство с твоего лица и сказать, Замполит сдался тебе, только потому, что ему это выгодно.

Из-за мускулистой туши лошади, они не видели, как я вовсю грею уши.

— Это он так сказал? Самонадеянный…

— Не усмехайся. Лучше задай себе вопрос, почему он не удивился, когда ты объявил, что держишь путь на восток? Не от того ли, что знал это еще раньше твоего?

— Прошу простить, но вы пали жертвой его лжи. Так же, как мой благородный господин. Ваш спутник всего-навсего тщедушный проходимец, а отнюдь не великий манипуля…

— Я видела как этот проходимец стравил меж собой пленивших его бандитов, перебив всех до последнего. Я видела, как парой слов он заставил стражу Хребта предать своего лорда, как довел Дюфора до исступления и ушел живым. Не тешь себя, ты не победил, ты взял волка за уши.

Рыцарь изображал безразличие, но я буквально чуял, как он внутренне напрягся из-за перечисления моих вымышленных «подвигов».

Нет, я конечно понимаю, что Пегги обидно за свою разбитую рожу и она просто мстит рыцарю, запугивая его, но твою-то мать, не могла выбрать другой способ?! Свяжет ведь! Или на месте зарубит, с перепугу-то…

Когда все собрались и двинулись вдоль побережья, я не переставал ощущать взгляда на своем затылке. Коллин ехал в седле, следя за каждым моим движением.

Отлично, теперь еще и хрен сбежишь. Чертова спортсменка, дура она и есть дура…

Проходя мимо укрытых лесами пашен и далеких сельских домиков, к полудню мы увидели деревянные стены города. Даже не стены, а так, высокий частокол. Дешево и сердито — вкопанные бревна, щедро обмазанные грязью и глиной, дабы поджечь было сложнее. По сравнению с настоящими каменными в Хребте — полная фигня. Но их задача не защищать город от врагов, а охранять кошелек Дюфора от контрабанды. Чтобы крестьяне и торговцы не дай бог не «заблудились», а обязательно протащили товары через ворота, уплатив пошлину. Хочешь торговать на рынке — плати. Нет монет, плати товаром. Само собой, по заниженной таксе, ибо не наколешь, не проживешь.

Такие вот они, благородные доны. Жулики почище моего.

Заприметив серые знамена рыбы, развешанные у ворот, Коллин повязал остатки плаща вокруг шеи, пряча под тканью герб «вилки». Почуяв на себе мой насмешливый взгляд, он сморщился и принялся трындеть о «трусости» Дюфора-старшего во время вторжения куриц. Мол, пока Янтарный залив дожигали, а из людей башни строили, он просто собрал манатки и вместе со всеми подданными сдристнул на север. Птиц никогда не интересовал простой грабеж, а потому они оставили город почти нетронутым. Засрали только…

— Пока остальные проливали кровь, он попросту дожидался