Читать книгу "Честь пацана - Андрей Юрьевич Орлов"

и уставился на меня с лучащимся любопытством. – Можешь не рассказывать, приятель. Весь район уже в курсе, как ты девчонку провожал. Вечером по Би-би-си передадут. Любишь ты, братец, приключения. А она ничего – эта Гульнур, да? – Уйгур подмигнул. – Стоит пары разбитых носов и выбитых зубов?

– Так, я по делу, – напомнил я. – Только не говори, что вы мою машину уже на запчасти разобрали. – Я окинул взглядом пространство гаража. – Где она?

– Да ладно, расслабься, – проворчал Уйгур. – Там она, за гаражом, в отстойнике. Генератор сдох, с чем тебя и поздравляю. Но мы же кулибины – у нас на свалке старая «Жулька» стоит, от нее вообще ничего не осталось. Но, будешь смеяться, генератор уцелел. В общем, переставили, с тебя червонец.

– За что? – не понял я, – За ржавый генератор?

Уйгур засмеялся.

– Ладно, шучу. Пару деревянных Лехе отстегнешь – он все же несколько часов с твоим старьем возился. Держи ключи. До нового века, конечно, не добежит, но пару лет потянет.

День начался с приятных событий. Я боялся, как бы не сглазить. Машина работала, прослушивались посторонние шумы, но вроде не страшно.

– И завязывай с отечественным автохламом, – подал голос из-за угла Уйгур. – Даже новую возьмешь, год проездишь – уже старая. Не умеем пока машины делать. Раньше хоть танки нормальные выпускали. Через месяц «Форды́» придут – 82 и 83 года. Техника вообще неубиваемая. Можем один для тебя приберечь. Если в «дереве», то рублей шестьсот будет, – они, того, в общем, отремонтированные и перекрашенные…

Откуда деньги у бедного студента? Я пообещал, что подумаю, и вывел машину на просторы. В принципе Уйгур был прав. Вопрос передвижений по городу становился острым. Сломается машина в недружественном районе (а у нас почти все районы недружественные) – и что, просить местных пацанов подтолкнуть? Техника должна быть пусть не новой, но надежной.

К четырем часам, как и договаривались, я прибыл к цитадели высшего образования на улице Маркса. Гульнур выпорхнула из аудитории почти без опоздания. Побежала ко мне, радостно помахивая зачеткой – можно и не спрашивать, сдала ли. Я залюбовался – легкая, воздушная, необычайно красивая. А также умная и с чувством юмора – набор для девушки вообще маловероятный. Я постоянно думал: неужели у нас с ней что-то сложится? Или у нее кто-то есть, а со мной… ну подумаешь, чмокнула в губы.

Не было у нее никого – призналась на лавочке в глубине институтского сквера, когда мы начали самозабвенно целоваться. Поодаль шли люди, ускоряли шаг, корили за непристойное поведение. Мы не могли оторваться друг от друга, и плевать на всех окружающих!

– Нет, подожди, это слишком неприлично, – сказала Гульнур и отстранилась, поправила прическу. – С тобой совершенно забываешь, что ты порядочная девушка. Что это у тебя? Вчера этого не было. – Она коснулась пальцем царапины у меня под ухом, и я вздрогнул. Странно, мама со Светкой не заметили, а Гульнур заметила.

– Бандитская пуля, не обращай внимания. Шучу, просто порезался, когда брился. Ты вчера ничего под окном не слышала?

– М-м… – Гульнур задумалась. – Нет. Форточку не открывала, а стены в доме толстые и двойные оконные рамы. Хотя постой… Вроде был шум, но когда я подошла к окну, там никого не было… Что-то случилось? – Гульнур встревожилась.

– Абсолютно ничего. Все в порядке, правда.

– Ну ладно… – Она откинулась на спинку, обняла меня за шею и притянула к себе. Опять забыла, что она из приличной семьи. А я нисколько не возражал, меня тянуло к ней, как к промышленному магниту.

Нам уже вовсю делали замечания, и Гульнур стала пунцовой как рак. Мне очень нравилось, как она смущалась. Мы шли по аллее, взявшись за руки, выбирались на дорогу. Местные пацаны-студенты угрюмо смотрели нам вслед. Возможно, и у них имелись свои конторы. Со спецификой, но все же. Зараза, расползшаяся по Казани, затрагивала все сферы.

– Мне жаль, – сказала Гульнур, – но завтра я буду учить. Сможем увидеться шестого числа, после того как я сдам два экзамена. Если сдам.

– Потерплю, – пообещал я, – Ты обязательно сдашь.

Я довез ее до дома. Сколько раз при этом целовались, лучше не считать. В меру растрепанная Гульнур покинула машину. Я проводил ее до подъезда. Целоваться не стали, слишком много посторонних глаз. Просто стояли, смотрели в глаза друг другу.

– Так, боевая готовность, – внезапно прошептала Гульнур. Я вздрогнул. К подъезду подходил незнакомый парень лет двадцати пяти – высокий, черноволосый, со щеточкой усов под носом. Я тоже мог бы носить усы, и даже носил в последний год службы. Но когда вернулся, мама первым делом сунула мне бритву: иди, сбривай. Как девчонкам с тобой целоваться? Да и старят усы мужчин. Я послушно исполнил волю мамы и больше эту волосню не отращивал. Парень подошел, остановился, нахмурился, стал хмуро меня разглядывать. Он был не слабого сложения и явно не имел привычки бегать от местной пацанвы. Я машинально стал прикидывать, куда бить.

– Это мой брат Рашид, – сказал Гульнур. – Андрей, поздоровайся с Рашидом.

– Здравствуй, Рашид. – Я невольно улыбнулся.

– Я ему про тебя рассказала, – поспешила добавить Гульнур.

Дуэль взглядами продолжалась долго. «Сложно все», – подумал я. Что-то прочесть по лицу Рашида было невозможно – такое лицо непроницаемое. Он шевельнулся, дрогнула рука, подалась в мою сторону.

– Здравствуй, Андрей. – У него был низкий запоминающийся голос.

Мы пожали руки, но даже после этого в его глазах остался скепсис.

– Ты домой идешь? – спросил Рашид у сестры.

– Иду, – кивнула Гульнур.

– Так пошли…

Заскрипела дверь подъезда, Рашид придержал дверь, пропуская сестру. Гульнур обернулась, прежде чем войти в подъезд, украдкой подмигнула. За ней исчез в подъезде Рашид. Я задумался: как это следовало расценивать? Как сдержанное одобрение? Очень хотелось на это надеяться.

Я закурил, перед тем как сесть в машину. В присутствии Гульнур полностью забывал про сигареты: девушки не любят целоваться с пепельницами. Я осмотрелся. В глубине двора стояли юнцы характерного для шпаны облика и исподлобья на меня пялились. Они не подходили, пялились, и всё. Похоже, созрел должок перед Мамаем. Я пробежал глазами по асфальту. Где-то здесь после вчерашней драки должна была остаться кровь. Но крови не было – возможно, ее смыл утренний дождик. Я кивнул пацанам – они не отреагировали. Их право. Я сел в машину, завел двигатель и проехал мимо них – они провожали меня глазами подросших волчат. Все же напрягся, но теперь можно и выдохнуть…

Турки к нам больше не захаживали, а вот на улицу Танкистов продолжали совершать набеги. Больше всего их интересовала береговая полоса