Читать книгу "Человек, земля, хлеб - Евгений Фёдорович Куракин"

произошли летом пятьдесят девятого года. В Адамовском районе тогда проходили съемки второй серии фильма о Бровкине. По ходу действия картины солдат демобилизовался и поехал трудиться… на целину!

— Ваня, опять про тебя кино! Слышишь, про твою шоферскую работушку. Так и называется: «Иван Бровкин на целине!» — тормошили его друзья.

— Бросьте вы, — отмахивался тот, — разве про живых людей фильмы делают?

— А почему бы и нет?

— Скажете тоже…

А у самого в груди такая теплынь разливается, аж дышать трудно. В самом деле, а вдруг про него?

Когда во Дворце культуры зерносовхоза «Комсомольский» состоялся общественный просмотр новой кинокомедии, Иван не утерпел, съездил. Вернулся назад, весь светится изнутри, словно солнышко спрятал под комбинезоном.

— Как? — спрашивают целинники, — про тебя?

Долго молчал, посапывая носом, а потом продохнул:

— Кажись, братцы, про меня. Точь-в-точь!

…Каждый год на уборку богатого целинного урожая в хозяйства приезжают рабочие Орска, студенты Оренбурга, Иван нередко едет их встречать на станцию Шильда. И там случается такой казус, Иван немного похож на артиста Леонида Харитонова, исполнившего роль солдата и целинника Ивана Бровкина в двухсерийной комедии. И люди, видя живого Ивана Бровкина за рулем машины, изумленно приостанавливают шаг:

— Смотрите, за нами приехал сам Бровкин!

— Угадали, — с улыбкой отвечает водитель. — Я и есть Бровкин, Иван Демидович. Будем знакомы! Поживей рассаживайтесь — довезу с ветерком до совхоза.

5. Четыре рейса

Саша налил стакан чая, положил два кусочка сахара и машинально стал помешивать ложечкой. Он о чем-то задумался. Может, вспомнил боевых друзей-целинников…

Я смотрю на него, крепко сбитого, смуглолицего, и думаю: «До чего же ты скромен, мой собеседник! О людях будешь говорить ночь напролет, до первых петухов, а о себе ни словечка не промолвишь. Но я все-таки знаю и о тебе много хорошего, мне рассказывали! Вот хотя бы это.

В оренбургских степях часто бывает так. В конце ноября забушуют снежные бураны. Метет день, два, три… Потом станет удивительно тихо. Просинеет небо. Солнце с утра и до вечера гуляет по нему, яркое, словно помолодевшее. Все вокруг становится ослепительным: снежные сугробы, степные дали, редкие облака. Изрядный морозец пощипывает нос, щеки. Воздух крепок, ветер зол. Все: считай, пришла зима. Тракторы и бульдозеры выходят расчищать занесенные снегом дороги. Иначе нельзя: связь с совхозами нужна постоянно.

И вдруг в начале декабря совершается что-то непонятное. За одну ночь температура поднимается выше нуля. Весна на дворе, настоящая! Снега плывут, дороги развозит так, что ни пешему, ни конному не добраться. Оттепель может продолжаться неделю — другую. Бывалые люди считают, что метель куда сноснее, чем оттепель. Метель скоротечна, а «зимняя весна» затягивается надолго…

В один из таких «мартовских» дней Саша должен был проводить собрание в отделении совхоза «Аниховский». Это не так далеко, всего каких-нибудь двадцать пять километров от центральной усадьбы. По хорошей дороге полчаса езды. А тут — каша непролазная, не едешь на мотоцикле, а ногами его подталкиваешь. Битый час пробивался Саша на отделение, устал чертовски. Приехал с одной мыслью: отдохну часок перед собранием, с комсомольцами побеседую.

Однако отдохнуть ему не пришлось. Прибежал знакомый тракторист. Сам растерянный.

— Как хорошо, что приехал, Саша! — только и сказал. Заплакал. Саша глазам своим не поверил: Николай не раз пробивался с трактором в суровую зимнюю пору, а тут побелел, как бумага, да еще слезы.

— Просчитались мы с Люсей. Вот-вот родит… Мучается. Не знаю, чем и помочь. Голова кругом идет, ничего не соображаю, может, посоветуешь?

— В Аниховку ее надо. В больницу.

— На чем? Дорога — сам видал…

— Да, такую не пожелаешь и врагу, — секретарь задумался, стараясь не смотреть в лицо тракториста. Он понял, что тот ждет от него особого решения. Знал — и медлил. Сразу трудно решиться на такое…

— Повезешь, а? — заглядывал в глаза Николай, — проехал же сюда.

Саша представил: один еле-еле пробился по снежной грязище, а тут попутчица за спиной. Да еще какая попутчица! Не колыхни, не урони… А если в пути случится непредвиденное, как быть?

СТРОИТСЯ ИНТЕРНАТ СОВХОЗА ИМ. ГОРЬКОГО.

— Чего молчишь, секретарь! — наступал целинник.

И вот это слово «секретарь» вернуло Сашу к действительности. Оно заставило ответить трактористу немедленно, сию же минуту. Это слово напомнило ему о прекрасной должности — быть впереди других, показывать им пример, как жить и как поступать в лихую минуту.

— Ты пидожды, пидожды не горячись. Скажи ребятам, чтобы немного задержались с собранием… Вернусь, надо полагать.

Ехать обратно еще труднее было. Дорогу развезло вконец, машина шла тяжело, мотор надрывно гудел. А Люся буквально лежала на его спине, вцепившись в плечи, мешала маневрировать. Он слышал ее глухие стоны…

— Держись, Люда, милая, держись, — шептал он в темноту, — еще один подъемчик, а там и усадьба…

Приехали через час. Саша тревожно постучал в слабо освещенное окно фельдшерского пункта. На улицу выбежала дежурная сестра:

— Ой, товарищ Плугатырь, откуда вы? И на чем?

Когда увидала мотоцикл с пассажиром, заохала еще больше:

— Ох, тряска, ах, темень! Ой, дорога, ай, мотоцикл!

Саша нервно курил и молчал. По занемевшим мускулам расходилась какая-то блаженная теплынь. Ноги чуточку дрожали. Он вошел в приемную, грузно сел на скамейку.

— Мне — что? Ехать или подождать? Может, с новостями вернусь?

— Сейчас, сейчас… Ну, конечно же с новостями! — кричала сестричка нараспев из-за застекленной двери. — Ну, конечно, с новостями. От нас без новостей никак нельзя. Уж такие мы хорошие да славные — сына народили. Мальчика!

— Еще один новосел, значит. Это хорошо, это дуже гарно! — Саша швырнул папиросу в урну и громко хлопнул в ладоши. — Спасибо, Люда милая. Я вот сейчас вернусь, скажу Николаю, обрадую человека: Это здорово, что сына. И вообще — он мне, как родной… Вместе будем имячко давать.

Усталость словно рукой сняло. Не застегивая полушубка, Саша выскочил на улицу, завел мотор. Ему казалось, что сильнее мотора стучит его собственное сердце.

По раскисшей дороге вновь замоталась одинокая фара мотоциклиста…

Таков мой друг, Александр Плугатырь, бывший секретарь целинного райкома ВЛКСМ, а ныне партийный работник.

И если честно говорить, то в этот вечер видавший виды райкомовский мотоцикл совершил четвертый рейс — обратно в Аниховку. Только за рулем сидел не Саша, а Николай. Усталый секретарь райкома дремал на спине счастливого папаши…

Анатолий Свинарский,

тракторист совхоза „Восточный“ Оренбургской области

РАССКАЗ О „ПРИВЯЗАННОМ ТРАКТОРЕ“

Ко мне часто приходят письма. Люди спрашивают меня о том, как это я ухитрился «привязать» второй трактор, стал одновременно управлять двумя машинами?

Это было в начале осени шестьдесят второго года. Я тогда