Читать книгу "Надежда Дурака - Майк Шэкл"

его сумках. Они даже не потрудились попытаться спрятать это, просто оставили его снаряжение перевернутым по всей койке. Он огляделся, пытаясь понять, кто это сделал, но все намеренно старались не обращать на него внимания.

Он проверил свои вещи, не то чтобы у него их было много. Пропал небольшой мешочек с монетами. Матеона это не взволновало. Для чего он собирался их использовать, кроме как для ставки на собственную смерть? Но что-то подсказывало ему, что это не все, что они забрали. Он полез в свою сумку, порылся там и понял, что она пропала. Статуэтка. Он поднял разбросанную по кровати одежду, откинул неиспользованные простыни. Ее там не было. Ублюдки.

Он оглядел казарму. Любой дуб мог ее взять. Но почему? Видеть, как они сидят там, без масок, стонут и шутят о том, что исполняют волю Кейджа? Было трудно поверить, что кого-то из них волнует Кейдж, и уж, конечно, не настолько, чтобы украсть статуэтку Матеона. Нет. Это было украдено просто для того, чтобы потрясти его — показать, что нет ничего святого.

Франкос был четырьмя койками ниже, точил свой меч и разговаривал с рыжеволосым дубом. Матеон, возможно, и не хотел драться ни с кем из них, но он отказался дать им понять, что они добрались до него. Он расправил плечи и подошел, затем ему пришлось стоять там, пока они продолжали свой разговор, игнорируя его. Но Матеон не мог отступить. Не сейчас. Если бы он это сделал, все было бы кончено. Итак, он ждал, сцепив руки за спиной.

В конце концов, Франкос поднял глаза на Матеона, хмыкнул и повернулся к своему другу:

— Я поговорю с тобой позже.

Солдат встал и побрел прочь:

— Если тебя не убьют из-за желудя.

— Иногда мне кажется, что Кейдж меня чертовски ненавидит. — Франкос рассмеялся, прежде чем повернуться к Матеону. — Чего ты хочешь? И сними эту гребаную маску. Ты выглядишь глупо.

— Кейдж заповедал, все должны носить маски, дабы показать, что в его глазах мы все равны, — сказал Матеон.

Франкос отмахнулся от него:

— Да, да, да. Соси мои яйца. Я знаю заповедь. Исключение составляют случаи, когда ты с семьей, а ты здесь со своей семьей. Снимай гребаную маску.

— Это не моя семья, — сказал Матеон, переминаясь с ноги на ногу. Это было своего рода испытание, он это знал, но в чем именно, он не был уверен. Хотели ли они увидеть, насколько сильна его вера?

— Может быть, пока нет. Посмотрим, проживешь ли ты достаточно долго, чтобы думать по-другому. Но я сомневаюсь в этом. — Франкос ухмыльнулся и вынул бронзовую монету. — Я ставлю на это.

— Кто-то забрал мои вещи, — сказал Матеон. — Я хочу их вернуть.

Франкос швырнул монету на столик рядом со своей кроватью:

— Я ничего об этом не знаю. Ты можешь спросить кого-нибудь из других парней, если тебе хочется. Хотя им это может не понравиться.

— Меня не волнуют деньги. Я просто хочу вернуть свою статуэтку Кейджа.

— Чувствуешь себя потерянным без своего Бога? Вступай в этот гребаный клуб. — Франкос встал, и Матеон понял, насколько дуб крупнее по сравнению с ним. — Теперь нам нужно пойти и убить пару джиззи.

Он протиснулся мимо Матеона, хлопнул другого дуба по спине, гремя доспехами, и начал смеяться какой-то шутке, когда они все вышли из казармы. Матеон смотрел им вслед, не желая следовать за ними. Затем он обнаружил, что остался один. Брошенный. И это понравилось ему еще меньше.

Он побежал за дубами так быстро, как только мог.

12

Тиннстра

Лейсо

Тиннстра опустилась на землю перед магом. Ралем передал ей бурдюк с водой, так что, по крайней мере, ей наконец удалось промочить горло. Посол устроился слева от нее, а Майза справа. Маг повернулась лицом к Тиннстре. Она была рада, что нашла Анаму, но эта женщина оказалась не такой, как она ожидала. Даже раненый, Аасгод оставался могущественным человеком, вызывавшим уважение любого. Тиннстра чувствовала себя в безопасности в его присутствии. Анама была полной противоположностью. Она выглядела комком нервов, ерзала и заламывала руки. Как эта женщина собиралась присматривать за Зорикой? Как она вообще могла ее освободить?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ралем.

— Устала, голодна, все болит, сбита с толку, — ответила Тиннстра. — Больше всего я беспокоюсь о девочке, которую они у меня забрали. Мне нужно вернуть Зорику.

Глаза Анамы сузились:

— Дочь короля?

На мгновение Тиннстра заколебалась. Она так беспокоилась о Зорике, что забыла скрыть ее личность — и она выкрикивала имя Зорики всему лагерю. Какой же дурой она была. Она не знала этих людей. Совсем. Могла ли она им доверять? Это было известно только Четырем Богам, но, по правде говоря, у нее не было возможности вернуть Зорику без посторонней помощи. Она вздохнула:

— Да.

— А что с королем и остальными членами его семьи? — спросила Майза.

Тиннстра покачала головой:

— Брат короля, Лариус, предал — он выдал их Черепам в обмен на корону. Они все мертвы, кроме... кроме Зорики.

Анама заерзала и нервно огляделась по сторонам, как будто боялась, что кто-нибудь может услышать:

— И она в лагере?

— Мы думали, что нас везут во дворец повидаться с королем, дядей Зорики, но вместо этого нас отправили сюда. Они забрали у меня Зорику, как только мы вышли из кареты. — Тиннстра пыталась успокоиться, но чувствовала, как в ней снова поднимается паника. — Я должна ее вернуть — и выбраться из этого места.

— Но, слава Четырем Богам, принцесса — королева — жива, — сказал Ралем. Он посмотрел на Анаму. — У нас все еще есть надежда.

— Я кое-чего не понимаю, — сказала Тиннстра. — Почему Аасгод устроил так, что мы приехали в Мейгор. Он был здесь до того, как вернулся в Джию. Он, должно быть, знал о том, что его соотечественники находятся в заключении.

— Он не верил, что все станет хуже. Никто из нас не верил, — сказал Ралем. — Он надеялся, что, как только сестра короля окажется здесь, Сайтос почувствует себя увереннее и поддержит нас против Эгрила. Вместо этого мы все были арестованы через несколько дней после отъезда Аасгода.

— Сайтос знает, что случилось с Кариином и его сестрой?

Уголки губ Ралема опустились:

— Понятия не имею. Вместо