Читать книгу "Дорога без тебя - Лина Эдриан"

любишь апельсиновый сок. Твой любимый цвет — зеленый. Прямо как цвет твоих глаз. Твой любимый фильм — “До встречи с тобой”. Ты заставила меня посмотреть его трижды, — он улыбается, продолжая нежно водить по моему лицу.

Я чувствую дыхание Тимура на своих губах. Дрожу. Мне больно. Не знаю почему и из-за чего, но невыносимо больно.

— Зачем ты так? — хрипло, с надрывом спрашиваю.

— И еще… — он прижимается своим лбом к моему, — я надеюсь, что ты до сих пор любишь меня.

Я вздрагиваю в его руках. Оглушенная, ослепленная. Резко дергаюсь. Он отпускает. Разворачиваюсь и бегу прочь. Подальше. Чтобы ни видеть, ни слышать, ни знать.

Так нельзя. Нельзя так, как он. Стрелой прямо в сердце. Нельзя так ранить, издеваться, истязать. Нельзя.

Старцев догоняет меня, дергает за руку, и я практически падаю от резкого движения. Он ловит, крепко сжимая. Мы смотрим друг другу в глаза.

— Зачем это все? — в который раз за сегодняшний день повторяю вопрос.

— А ты не понимаешь?

Я молчу. Хочу, чтобы он сам ответил. Не вопросом на вопрос как сейчас. А по-настоящему, честно, прямо. Прижимается вновь лбом к моему лбу. Мы стоим напротив, слишком близко.

— Подыхаю без тебя, Саш. Такую правду ты хотела услышать? Я ведь все сделал, чтобы отпустить, чтобы дать тебе шанс быть счастливой. Потому что я… причинил бы тебе дохрена боли. Но не могу… Не могу отпустить больше, Саш. Не могу.

Он начинает хаотично осыпать мое лицо поцелуями, повторяя заевшее “не могу”.

Я не знаю, как я себя сейчас чувствую. Все еще оглушенная его словами, растерянная. Не знаю, как реагировать, что делать. Слишком неожиданно.

Внезапно тишину разрывает пронзительный звонок его телефона. Он, чертыхнувшись, достает из кармана шорт. Я хмурюсь, потому что вижу лицо Элионы на экране.

Как она умудрилась дозвониться? Старцев успел сменить сим-карту, подключиться к интернету? Почему, даже находясь так бесконечно далеко от реальности, жизнь бьет так нагло и оглушительно?

— А как же твоя жена? — с иронией спрашиваю.

Он сбрасывает звонок.

— Ты же знаешь, что это фиктивный брак.

Да, я помню. Он женился на ней, потому что у него были какие-то проблемы в бизнесе. Но ведь они муж и жена. По-настоящему. Занимаются сексом. Проводят время вместе.

Опять раздается пронзительная трель. На экране вновь лицо его жены. Я резко вырываю телефон из рук Старцева, замахиваюсь и бросаю вдаль, в сторону океана. Раздается всплеск. Перевожу взгляд на Тимура. Он изумленно смотрит на меня, видимо, не ожидавший такого поступка.

— Сумасшедшая, — хрипло шепчет в губы, а потом впивается яростным поцелуем.

И я схожу с ума. От него, с ним. Нет даже шанса на спасение. Я добровольно теряю себя.

Руки Тимура хаотично, нетерпеливо глядят, мнут. Мои пальцы в его волосах, то ли отталкивая, то ли притягивая еще ближе. Он хрипло шепчет мое имя в перерывах между безумными поцелуями.

Нельзя так любить. Это неправильное чувство. Поглощающее, опустошающее. В тебе не остается тебя самого — лишь жажда, нужда в другом человеке. Возможно, именно такую ломку ощущают наркоманы. Ты хочешь отказаться, быть сильнее, но не можешь. Не получается. Как бы ты не пытался, не старался.

Моя жизнь превратилась в руины, пепелище. Из-за него. Я должна была люто ненавидеть его. Но сейчас я ненавидела лишь себя. За то, что так сильно любила. До сих пор. И кажется, навсегда. За то, что никогда не смогу быть с ним и никогда без него.

Его горячие губы целуют мои, потом скулы, шею, спускаясь все ниже, к груди. Уже стемнело, к тому же я отбежала на значительное расстояние, поэтому вокруг ни души. Мы падаем прямо на песок, жадно касаясь друг друга, не в силах насытиться и остановиться. Я задыхаюсь в его руках. Он так близко, а я хочу, чтобы был еще ближе. Обхватываю ногами, притягиваю к себе. Мы стучимся зубами, раним друг другу губы до крови яростными, грубыми поцелуями и кайфуем от этого. Кайфуем от собственного безумия.

— Пооожалуйста, — тихо шепчу в его губы.

— Соскучилась? — хрипло выдыхает мне в рот.

— Дааа, — издаю протяжный стон, изгибаюсь и трусь об его возбужденный член.

Наверное, для меня в аду приготовлен отдельный котел. Для распутной, потерявшей стыд и совесть. Все говорят: выбирай всегда себя. Наверное, они не знают, что существуют в этой жизни люди, которые в какой-то момент становятся важнее нас самих. Важнее принципов, рассудка, логики, будущего. Важнее всего на свете.

Я срываю пуговицы на его рубашке, хочу быстрее коснуться горячего, твердого торса. Не знаю, откуда берутся силы и смелость. Мое платье уже перекрутилось и скомкалось где-то в районе талии. Я чувствую, как пальцы Тимура гладят меня через тонкую ткань трусов. Поддаюсь на встречу. Смотрю в его темные глаза, не отрываясь.

Когда все так запуталось и переплелось? Когда моя хладнокровная месть превратилась в потерю себя рядом с ним? Опять…

Я закатываю глаза, когда он отодвигает полоску трусов и проникает пальцами внутрь. Прикусывает сосок, дует. Наблюдает, получает удовольствие от моей реакции, я знаю. Не мешает даже песок, который, кажется, всюду. Мы настолько поглощены друг другом, что, наверное, не заметим ни сверкнувшей рядом молнии, ни начавшегося торнадо.

Когда он резким толчком входит в меня, я впиваюсь ногтями в его плечи. Я поддаюсь на встречу, подмахиваю, раздвигаю ноги. Хочу глубже, вобрать сильнее, почувствовать лучше. Хочу раствориться в нем. Он удерживает одной рукой меня за подбородок, заставляя смотреть в его глаза. И я смотрю. Прямо. Не отрываясь. Пока он параллельно все сильнее вдалбливается в меня, заставляя мое тело безумно дрожать в ответ. Так мы и продолжаем смотреть друг другу в глаза, пока наши тела практически одновременно сотрясаются в остром и ярком оргазме.

Глава 19. Наше будущее

Мы лежим в кровати. Он медленно водит пальцами по руке, груди.

— Саш, — звучит его тихий и хриплый голос.

Мне не хочется отвечать. За этим кратким “Саш” как будто кроется так много слов и смысла. Не хочу знать.

Но Тимур, как всегда, делает так, как считает нужным. Приподнимается, удерживает мой подбородок и заставляет посмотреть в глаза.

— Я не отпущу тебя больше, ты понимаешь это? — вкрадчиво, почти с угрозой.

Прикрываю глаза, пытаясь спрятать от него чувства, эмоции, надежду.

— Твоя жена… — упрямо начинаю.

— Саш, — зло обрывает, — это фиктивный брак. Тебе придется смириться.

— А если я не хочу… смиряться?

— У тебя, черт возьми, нет выбора, — почти со злостью оглушает, а потом резко