Читать книгу "Stargate Commander: История "Рассвета" - Александр Чёрный"

куском обшивки, который подвергся обстрелу.

– Вы не успеете. Половина из вас поляжет…

– Заткнись, придурок, я сам знаю!!!

– Тогда…

– ЗАТКНИСЬ И ЖДИ!!!

В принципе, нервы генерала можно было бы понять: нас обстреливают ни с того, ни с сего появившиеся из ниоткуда корабли, калибр орудий если не превышает размер «прыгуна», то сопоставим с ним, а под огнём бежит практически в невесомости целый отряд и генерал с майором в скафандрах. Ещё и я прикипел.

На радаре было видно, что крупные корабли запускают единицы поменьше: тараны, истребители, ракеты – определить трудно.

– «Тополь», я «Рассвет». Противник выпустил авиацию, – сообщил я. – Расчётное время до налёта … – я посмотрел на часы. – Восемь минут!

– С какого потолка эти цифры! – взревел генерал.

– С моего потолка! – огрызнулся я. – Шуруйте быстрее, или взлетим без вас!

Полковник Мигунов оторвался от созерцания экрана и спросил:

– Почему нас не атакуют, а стреляют только по «Судьбе»?

– Я откуда знаю? – воззрился я на офицера. – Может, оптическая маскировка «прыгуна» и впрямь помеха для их радаров. Или мы на фоне «Судьбы» не различимы. Надо у них спросить.

Товарищ генерал изволил беспардонно тормозить. Только я собрался выйти на связь с ним, как в динамике раздался голос майора Мелихова:

– Взлёт!

Ну, взлёт, так взлёт. Помня фразу генерала, рампу я начал закрывать уже при старте.

Первое правило военного водителя, попавшего под обстрел – любой ценой и в минимально сжатые сроки выйти из-под огня в любом направлении, каком только возможно. Проще говоря – «тапок» в пол, газ в палас и стартуй со шлифом и пробусовкой. Нас в ДОСААФе учили также. Попал под обстрел – сматывайся. И неважно, на чём ты: «КамАЗ» или «прыгун».

После взлёта, как только оторвал кораблик от обшивки «Судьбы», выкрутил двигатели «прыгуна» на максимум. Начали набирать ускорение, да так, что нас самих вжало в сиденья: как бы хорошо ни работали инерционные демферы, но полкилометра в секунду – темп набора скорости, который чувствуется даже на относительной прямой. А я повёл «прыгун» неправильной спиралью, стараясь, чтобы ни по одной координатной оси движение кораблика не было прямолинейным: так по нам было труднее навестись.

Курс на «Колыбель зла». Хоть бы не попасть под раздачу…

На сканерах отображалось слишком много лишней и в данный момент абсолютно неинтересной мне информации. Экран перед лобовым стеклом мешал обзору: пришлось его отрубить.

Вздохнуть с облегчением удалось нескоро: когда мы ушли от «Судьбы» на безопасные с моей точки зрения двадцать километров, на панели запищал динамик. Его сигнал репетовал шлем, подключённый к системе связи «прыгуна».

– Что это? – спросил полковник.

– Наведение, – процедил я, не глядя на панель.

Трудно было не узнать сигнал тревоги систем защиты корабля: бортовой искин определил, что нас взяли на прицел и запустили по нам какой-то залп. Видимо, не такая уж оптическая маскировка и эффективная: кораблик спалили в каком-то другом спектре.

– Что будем делать при приближении к кораблю?

Вопрос своевременный. Подобраться к «Колыбели зла» и укрыться её корпусом – большого ума не надо. А вот улучить момент и медленно, осторожно войти в ангар, протиснувшись в сравнительно узкий створ – это под вопросом. На подходе к «Колыбели» нас расстреляют раньше, чем мы пройдём сквозь ворота.

Но черепная коробка мне дана не только для ношения форменной кепки. Иногда я в неё даже ем.

– Есть идея.

Общая картина выглядела так.

Два корабля, «Судьба» и «Колыбель зла» летели друг напротив друга, верхними частями корпусов в направлении своей сестры. Это – гипотенуза. Корабли, начавшие обстрел, появились в нескольких сотнях километров перед нами: расстояние стремительно сокращалось, но линии к их огневой точке от наших кораблей – катеты. В уме промелькнула идея использовать этот треугольник: оторваться от «Колыбели» за её бортами с кормы и прицепиться: нас бы защитил силуэт корабля.

Прогнал в уме пару коротких упрощённых просчётов и приступил к реализации. Дал вираж влево: нас едва не размазало по переборке инерцией. Выравниваю корабль и правлю к верхней части «Колыбели зла». Расстояние – девяносто пять километров. Подбавим-ка газку…

Разгоняться свыше пятисот метров в секунду я не стал. Пятьсот метров в секунду, это тридцать тысяч метров в минуту, это тысяча восемьсот километров в час, это ноль-пять километров в секунду… Значит, «Колыбели» мы достигнем через три минуты с копейками (секунды высчитывать я не стал). Но в нашем случае достигнуть цели – ещё не значит выжить. Мне придётся каким-то образом гасить энергию, сообщённую «прыгуну» двигателями. При почти двух тысячах кило в час её и так до одури: надо уже сейчас думать, как буду тормозить, чтоб не пролететь «Колыбель» и не уйти на второй заход. Потеряю время и подставлюсь под огонь.

Две минуты… Полторы… носовые маневровые – импульс.

К этому моменту мы были уже полусотне километрах, а обстрел всё усиливался: подключилась и мелкая шушара, запущенная с бортов противника. Какого хрена им от нас потребовалось – не знаю. Может, нарушили суверенитет их территории?

Дистанция до «Колыбели зла» тридцать километров… осталось около минуты…

Кадр, увиденный дальше, до последний дней, сколько будет пребывать со мной трезвый ум и здравая память, врезался в подкорку. Тёмный треугольный вытянутый провал на фоне звёзд, коим выглядела обесточенная «Колыбель» без единого ватта энергии в рабочих системах, внезапно вспыхнула новогодней ёлкой и огрызнулась сотнями огневых трасс, просто сотнями! С нашей позиции отчётливо видно, что задействована вся уцелевшая огневая мощь корабля, начиная от главного калибра и заканчивая мелким ПВО. Но кто? Кто мог разобраться с заблокированной и обесточенной системой корабля за столь короткий срок?! На связь вышла «Колыбель зла»:

– «Прыгун», это «Колыбель», быстрее, шуруйте! Не знаю, кто за штурвалом, но пилотируешь ты забавно!

Голос показался знакомым. Женским. А в составе экспедиции женщин было не так уж и много.

– Спасибо за похвалу! – огрызнулся я, переворачиваясь на сто восемьдесят вокруг продольной оси прыгуна и топя вниз носовую оконечность.

Кораблик начал выполнять манёвр и по дуге догонять «Колыбель»: наша скорость чуть ли не в двое превышала её.

– Понятия не имею, кто и где тебя учил летать на «прыгунах», но у тебя неплохие шансы догнать нас!

– Какого…? – только и успел выпалить я.