Читать книгу "Один - Дэвид Арчер"

пару недель, не разговаривая ни с кем, кто говорит на твоем родном языке".

"Это правда. Я это замечаю. Иногда так хочется поговорить с кем-нибудь, кто говорит по-английски".

"Итак, как долго вы были в пути?"

Ее глаза слегка остекленели: "Ааа…" Она вдруг рассмеялась: "Это так долго, что я потеряла счет. Около шести месяцев. А вы?"

Он уже давно подготовил свой рассказ, и он прозвучал легко и естественно.

"Немного дольше, около девяти месяцев, и сейчас я на пути домой".

"Я тоже".

Он протянул руку: "Джон Джонс", и как внезапная мысль, "но все зовут меня Джей". Он усмехнулся: "Джон Джонс, Джей Джей, Джей".

"О, да, я понимаю". Она колебалась мгновение, затем: "Мэрион, Мэрион Джеймс, хотя большинство моих друзей зовут меня Мэри. Пожалуйста, — добавила она, указывая на его бургер, — ешьте. Я уже поела".

Он вгрызся в бургер, заставляя себя казаться голодным, хотя едва мог глотать от волнения в животе. Он отхлебнул половину пива и спросил ее: "Так куда вы направляетесь?".

"На юг". Она почти проговорила это слово: "На Минданао. Я слышала, там есть великолепные рыбацкие деревни, мирные, тихие, прекрасные люди. Не то, что здесь". Она с отвращением огляделась вокруг.

Он улыбнулся, почувствовав внезапное сочувствие: " Вы не в восторге от Манилы, да?"

"Я использовала…" Она поймала себя на мысли и слабо рассмеялась: "Раньше я думала, что мне понравится. Но сельские Филиппины — это одно, а Манила — совсем другое. Коррупция, жестокость и безразличие политического класса, отвратительное поведение полиции…"

"Я знаю, — он почувствовал узел в животе, — того парня. Может быть, он занимался торговлей наркотиками или чем-то еще. Они довольно безжалостны к этому, и стреляют на месте. Коп — это судья, присяжный и палач".

Она уставилась на него, и что-то в страхе и тревоге в ее глазах подтолкнуло его к действию. Как будто он увидел в ней свой собственный страх и тревогу, и, поделившись с ней своим ужасом, они могли бы найти силу друг в друге.

"Но это не самое худшее", — тихо сказал он: "Они используют это как предлог, чтобы уладить старую вражду и вендетту. Я видел, с крытой дорожки, я переходил дорогу, я видел, как полицейский что-то подбросил в карман мертвого парня". Он колебался, боясь, что заходит слишком далеко и теряет контроль над своим языком, но не смог остановиться: "Стрелок, парень с пистолетом, он даже не был филиппинцем". Они оба неподвижно смотрели друг на друга: "Он был китайцем".

Он смотрел, как весь цвет уходит из ее щек, и вдруг нервно рассмеялся: "Посмотрите на нас! Это хуже, чем городские легенды у костра!".

Она тоже засмеялась: "Я знаю, но я буду рада выбраться отсюда. К этому привыкаешь, но это немного сумасшедший дом. Куда вы направляетесь?"

Он пожал плечами: "Я собирался поехать в Кларк и сесть на рейс до Дубая, а потом домой в Вашингтон. Но сейчас мне как-то не по себе. Это не очень хорошая нота, чтобы закончить почти год путешествий".

Был ли это проблеск надежды в ее глазах? "Нет!" — решительно сказала она: "Я вижу это. Гораздо лучше закончить такое долгое путешествие на счастливой ноте".

Он прокашлялся, борясь со спазмом в горле, и жестом указал на нее: "Что-то вроде тех деревень, которые вы описали на Минданао. Я никогда не был на Минданао".

Ее лицо засветилось: "О, вам стоит поехать. Вам понравится. Я еду в одно место на самой южной оконечности. У него необычайно непроизносимое название — Найон нг Пангисда, прямо на пляже, и оно такое красивое!"

"Да, и насколько трудно будет найти место, где остановиться?"

"Совсем не сложно. Местные жители сдадут вам комнату практически за бесценок и накормят вас свежей рыбой и фруктами. Это просто рай".

Он засмеялся: "Вау, вы заставляете меня действительно хотеть поехать. Это определенно будет более счастливым концом моего путешествия, чем этот".

"Почему бы вам не поменять билет? Вагон отходит примерно через полчаса, и мне пора возвращаться. Я уверена, что если вы поговорите с водителем и дадите ему десять долларов, он вас посадит. В любом случае, на этом автобусе мы доедем только до парома в Матноге, потом вы сможете купить билет на оставшуюся часть пути. Мы едем на Самар, там пересаживаемся на другой автобус до Сан-Рикардо, еще один паром до Суригао, а затем еще два автобуса через Минданао до нашего непроизносимого пункта назначения".

"Ого, а вы уверены, что мы сможем вернуться?"

Она покачала головой и рассмеялась: "Нет! Но я не уверена, что мы захотим".

"Звучит очень круто". Он сказал это задумчиво, с идеями, играющими в его голове. Она улыбнулась с искренним удовольствием: "Тогда вы поедете со мной?".

"Да, думаю, что да. Но позвольте спросить, что вы будете делать после недели в этой деревне на Минданао?".

Она отвела глаза. Он заметил, что ее лицо, казалось, закрылось: "Я не уверена", — сказала она, и он ей не поверил: "Возможно, я буду исследовать некоторые из близлежащих островов. Это не так далеко от Оза…"

"Верно."

Она собрала свои вещи: "Нам лучше пойти. Вы серьезно идете?"

"Да, если вы не сочтете, что я вмешиваюсь".

Она снова заверила его, что это не так. Он оплатил счет, и они вышли из торгового центра и пошли обратно по бульвару Аврора, странная пара, двадцать лет между ними. Она — неряшливая, маленькая и бледная, он — крупный, поражающий своей неопрятностью, но с врожденной элегантностью и властностью в осанке. Они не были неприметными, но филиппинцы, проходившие мимо, не обращали на них внимания, привыкшие к эксцентричности путешественников из англосаксонского мира: ботинки и шерстяные носки, странные шляпы и ярко-розовая кожа были лишь верхушкой айсберга. Филиппинцы восприняли все это спокойно.

Водитель автобуса принял от Хоффстаддера дополнительные десять баксов, выписал ему билет до Матнога и сказал, что после этого ему придется взять другой билет на оставшуюся часть пути.

Они сидели бок о бок на тесных сиденьях в течение десяти минут в тишине, которая могла бы быть некомфортной, но почему-то не была, и Хоффстеддеру показалось, что они в какой-то мере достигли понимания, пусть и временного, взаимной поддержки и защиты. Он не знал ее истории, но было легко понять, что она уязвима и одинока. Он не знал, что она увидела в нем, но было ясно, что она испытывает облегчение от того, что он рядом. Компаньоны, сказал он себе, пусть и временные.

Водитель в синей рубашке с большими пятнами пота под мышками поднялся