Читать книгу "Видящая во снах - Ольга Владимировна Которова"

Рома спросонья растерялся и не сразу понял, где находится. Но, протерев глаза и осмотревшись, все-таки признал знакомую комнату. В окно уже вовсю светило яркое майское солнце, время явно близилось к полудню.

Получается, он проспал работу? И ведь совсем не слышал будильника, хотя тот должен автоматически срабатывать каждый день в одно и то же время.

Рома осмотрелся, ища взглядом свои штаны, в которых вчера оставил телефон. Найдя их на кресле, потянулся, достал из заднего кармана мобильный. Мельком глянув на высветившийся незнакомый номер, нажал на кнопку приема вызова.

– Слушаю, – прохрипел еще сонным голосом.

– Роман Русланович, я кажется, не вовремя? – раздался в трубке женский голос, и Скоблев тут же узнал Тимохину.

Рома отстранил телефон от уха и посмотрел на время. Одиннадцать пятнадцать. Мысленно выругавшись, вернул трубку обратно.

– Нет, все нормально.

– Вы просили сообщить, когда будет готов отчет по найденному вчера скелету.

– Так, и что там?

– В принципе, не слишком много. Я провела несколько тестов, а с утра связалась с Юрием Никифоровичем, сообщила ему о находке. Все-таки скелет нашли на территории, раньше относившейся к детскому дому. Так вот, он опознал в мальчике своего старшего брата. Мазки на тест ДНК показали совпадение девяносто девять и девять десятых процентов. А еще в одежде обнаружился листок с именем и адресом. Брат Юрия Никифоровича был немым, видимо, потому и носил с собой такую записку.

Скоблев слушал внимательно. Как он и думал, это оказался старший брат директора детского дома. Рома узнал его еще в тот день, когда увидел фотографии, приложенные к делу о пропаже.

– Наталья Юрьевна, а вы выяснили причину смерти?

– Да. В принципе, сказанное мной ночью подтвердилось. Окончательный вывод: смерть от удара тяжелым плоским предметом, предположительно камнем. Я с утра связалась с детской поликлиникой, в которой наблюдался мальчик, и для меня подняли из архива его медицинскую карту. Их с братом мать водила по врачам каждый год. Так вот, последний визит к педиатру – за месяц до гибели, и в карточке есть запись, что паренек здоров.

– Как думаете, кто мог убить и закопать в той яме ребенка?

В трубке послышался тяжелый вздох.

– Я не знаю. И кому перешел дорогу мальчишка? Ему всего-то тринадцать на тот момент было.

– Скажите, а удар, предположительно, нанес взрослый человек?

– Точно не определить. А почему… – Наталья Юрьевна на мгновение замолчала, а затем, снизив голос до шепота, проговорила: – Вы думаете, его мог убить Юрий Никифорович?

– Я пока ничего не утверждаю. Просто мне интересно, кто убил ребенка, даже и говорить не способного.

– Нет, вряд ли это сделал Маслеников. Вы только подумайте: Юрий Никифорович младше брата на год, то есть ему на тот момент было двенадцать. Неужели ребенок может насмерть ударить, пусть даже и камнем, старшего брата, а потом выкопать для него могилу в полный рост, заложить ее досками толщиной в три сантиметра, да еще сверху и булыжниками закидать? Откуда он вообще взял эти доски, вы не задумывались? Даже одну такую здоровый взрослый человек с трудом поднимет, что уж говорить о ребенке!

– Возможно вы и правы, – задумчиво проговорил Скоблев и посмотрел за окно на яркие лучи солнца.

– Конечно права.

– Кстати, насчет последней жертвы. Есть еще какие-то новости?

– Нет. Девушка здорова и кроме выявленного на прошлом вскрытии, больше ничего не обнаружилось.

– Ясно. Спасибо, что позвонили.

– Это моя работа. Хорошего вам дня, Роман Русланович.

Тимохина первой сбросила вызов, а Скоблев так и продолжал сидеть на диване и думать о том, кто же все-таки убил мальчика. И почему Семена не нашли, если поиски начались в тот же вечер? Неужели не заметили свежую насыпь камней? И кому мешал ребенок? А может Наталья Юрьевна права? Не мог же мальчишка в двенадцать лет совершить такой ужас? И почему призрак   решил появиться сейчас? И именно Роме?

Вопросов было огромное количество, и мозг просто разрывался. Но, отбросив все мысли, Скоблев поднялся с дивана и пошел в душ.

***

Оля любила ночи, в которые ей не снились сны. Вот к примеру, сегодня. Всю ночь она спокойно спала и не видела никаких убийств и каркающих воронов.

Вообще, в последние дни наяву творилось столько всего, что впору сойти с ума. Еще не забылось, как поранила себе ладонь, проверяя догадку. И та оказалась верна. Все ей снящееся всегда оказывается правдой, в этом уже больше никаких сомнений.

– Олюшка, ты собралась? – спросил из соседней комнаты Николай Петрович.

– Да, уже выхожу!

Девушка еще раз оглядела себя в зеркало и вышла. Еще вчера она попросила деда съездить на могилу к матери. Пусть Оля ее не знала и никогда не видела, но чтила память о ней. Ребенком часто представляла, как вместе с родителями гуляет по парку и ест мороженое. А потом вечером мама укладывает ее спать и поет песенку, гладя мягкими нежными ладонями по голове. Иногда Оля так глубоко погружалась в свои мечты, что словно наяву ощущала аромат от рук мамы и чувствовала прикосновения к голове.

Старенькая машина остановилась возле центральных ворот городского кладбища. Полуденное солнце с каждой минутой светило все ярче. Лето кажется будет знойным.

Оля вышла из автомобиля, прихватив небольшой букет ромашек.

Николай Петрович ездил на кладбище очень редко и всегда вместо букетов привозил небольшие веночки, сделанные из сушеных трав собственными руками. Говорил – это обереги, только Оля не понимала, зачем те мертвым. Дед объяснял, мол, оберег нужен живым, и на могилу кладется для того, чтобы родственницы не приходили к нему и не тревожили его жизнь своим присутствием.

Идти пришлось практически в самый конец кладбища. В итоге они остановились у крестов, расположившихся в ряд. С фотографий улыбались невероятно схожие меж собой молодые девушки.

– Ну здравствуйте, – тихо и немного устало проговорил Николай Петрович. А затем принялся обходить могилы, подходя к кресту и стуча по нему, словно стучится в чью-то дверь. После повесил на каждый по венку.

Его внучка же остановилась только у одной могилы. С фотографии смотрела красивая молодая девушка, с такими же как и у нее, темными волосами и зелеными глазами.

– Привет, мам.

Положив букет ромашек на могилу, она выпрямилась, смотря на красивое лицо матери. Оля часто расспрашивала о ней отца, но тот мало рассказывал. В детстве это обижало, а когда подросла, пришло осознание: он любил жену и до конца своих дней горевал о ней, ни разу не посмотрев на другую. А ведь отец Ольги был очень красивым и статным мужчиной, и вокруг него