Читать книгу "Memento mori. История человеческих достижений в борьбе с неизбежным - Эндрю Дойг"

деле делали. Эти меры сработали: секрет щипцов хранился в семье более века[186].

Щипцы иногда могут нанести вред ребенку или матери, особенно в руках неопытного или неумелого врача. Поэтому их в значительной степени заменил более мягкий вакуум-экстрактор в виде чашечки, который прикрепляется к голове ребенка, а выглядит как миниатюрный поршень для раковины.

Младенцы, как правило, рождались дома с помощью не имевших медицинского образования, но опытных женщин, и смерть матери после успешных родов была довольно редкой. Вероятность смерти от родов в Европе сильно выросла, когда несколько столетий назад в дело вмешались профессиональные медики. Раньше христианские врачи мало заботились о страданиях при родах, рассматривая их как наказание женщин за грех Евы в райском саду. Например, Чарльз Мейгс, преподаватель акушерства в XIX веке в Медицинской школе Филадельфии, решительно выступал против использования анестетиков при родах, приводя доводы против «сомнительной в нравственном отношении природы любого процесса, который проводят врачи против действия тех природных физиологических сил, из-за которых, согласно предназначению Бога, мы наслаждаемся или страдаем»[187]. Мейгс использует здесь слово «мы», хотя имел в виду женщин. Возможно, у него было бы другое мнение, если бы ему пришлось рожать самому.

В XVII веке во многих европейских городах были созданы родильные дома. Несмотря на их благие намерения (например, доступность применения щипцов), отправка рожениц в эти родильные дома привела к огромному увеличению смертности от так называемой родильной горячки. Сразу после родов место прикрепления плаценты представляет собой открытую рану, очень уязвимую для инфицирования бактериями. В родильных домах врачи и акушерки передавали инфекцию от матери к матери через грязные руки, одежду и инструменты. Первые случаи были зарегистрированы в больнице Отель-Дьё в Париже в 1646 году. Смертность молодых матерей тогда резко возросла, умирала каждая четвертая. Сообщалось, что одна акушерка в 1830 и 1831 годах помогла при родах тридцати женщинам, шестнадцать из которых умерли.

Родильная горячка была исключительно жестокой болезнью, поражавшей матерей после того, как они миновали опасности самих родов. В результате пострадали миллионы семей, и многие маленькие дети оказались в сиротских приютах. Первыми симптомами родильной горячки у молодой матери были озноб, учащенный пульс и высокая температура. В большинстве случаев развивались все признаки последней стадии перитонита с мучительными болями в животе, как при лопнувшем аппендиксе. Если болезнь появлялась вскоре после родов, вероятность смерти могла достигать 80 %. Вероятно, около полумиллиона женщин умерли от родильной горячки в Англии с 1700 по 1900 год, что делало ее после туберкулеза второй по частоте причиной смерти среди женщин в возрасте от пятнадцати до сорока четырех лет в то время[188].

Впервые предположение, что родильную горячку (также известную как послеродовая лихорадка) переносят врачи, было высказано в 1795 году шотландским врачом Александром Гордоном. Он заметил, что родильная горячка возникала только тогда, когда роженицу посещал практикующий врач или медсестра, которые перед этим были у пациентки, страдающей этим заболеванием. Он даже имел смелость честно признаться: «Я сам был носителем инфекции для большого числа женщин»[189]. Это весьма скандальное для того времени утверждение подхватил американский профессор Оливер Уэнделл Холмс. В своем эссе 1843 года «Заразность послеродовой лихорадки» он представил массу доказательств того, что именно врачи были средством передачи смертельной инфекции между пациентками[190]. Он призывал врачей, которые были в контакте с пациенткой, болевшей родильной горячкой, очищать свои инструменты, сжигать одежду, которую они носили во время родов, и держаться подальше от других беременных женщин в течение как минимум шести месяцев[191]. Руки следовало регулярно мыть раствором хлора и так же регулярно менять одежду, что было новшеством в то время, когда врач часто посещал пациента в халате, покрытом засохшей кровью. Публикация Холмса не нашла безоговорочной поддержки у медиков. Многие были возмущены предположением, что они могут навредить пациентам.

Наиболее убедительные данные об опасности для рожениц, исходящей от врачей, были приведены в работе Игнаца Земмельвейса, венгра, работавшего в Центральном клиническом госпитале Вены с 1846 года[192]. Акушерское отделение в ней было разделено на две клиники, где бедным женщинам оказывалась бесплатная помощь. В обеих клиниках использовались одни и те же стандартные помещения и врачебные методы, они принимали женщин в чередующиеся дни, и их пациентки принадлежали к одному слою населения. Единственная разница заключалась в том, что первая клиника использовалась для обучения студентов-медиков, а вторая клиника — для подготовки акушерок. То, в какую клинику попадала роженица, имело огромное значение с точки зрения вероятности заражения родильной горячкой: в первой клинике умирали 10 % матерей, тогда как смертность во второй клинике составляла менее 4 %. Это было хорошо известно в Вене. Женщины, у которых начинались роды, умоляли не везти их в первую клинику, а некоторые даже предпочитали вместо этого рожать на улице.

Земмельвейс был поражен тем, что роды на улице безопаснее для женщин, чем в первой клинике, и решил выяснить причину. Две клиники обеспечили прекрасную возможность для оценки результатов работы врачей, без искажающего влияния каких-либо других различий, поскольку принимаемые пациентки принадлежали к одной среде. Когда один врач умер с симптомами, похожими на симптомы послеродового сепсиса, после того, как случайно порезался скальпелем, который использовали при вскрытии, Земмельвейс понял, что на скальпеле, очевидно, остались частицы вскрытого трупа, несущие инфекцию. Студенты-медики часто вскрывали трупы в рамках обучения, а затем шли с грязными руками прямо к роженицам. Поэтому Земмельвейс ввел строгое правило обязательного мытья рук в хлорном растворе после вскрытий. Ситуация сразу изменилась. Уровень смертности снизился на целых 18 % — до уровня менее 5 % в месяц. В некоторые месяцы смертей не случалось вообще.

Земмельвейс сделал все возможное для пропаганды чистоты, опубликовав свои выводы[193] и написав коллегам по всей Европе. К сожалению, его взгляды врачи встретили с презрением, восприняв его выводы как личное оскорбление и высмеяв идею о том, что невидимые частицы могут вызывать болезни. Эта враждебная реакция способствовала тому, что Земмельвейса выгнали с работы и отправили в психиатрическую больницу, где он и умер. Только через двадцать лет после смерти, когда его работа была открыта заново, его репутация изменилась, и его стали называть незаслуженно забытым гением[194].

Окончательное признание важности чистоты при родах пришло только после утверждения микробной теории болезней в конце XIX века и осознания необходимости применения антисептиков в хирургии, что помогло сделать кесарево сечение обычной операцией. Акушерки также должны были пройти обучение новым методам. В 1902 году британский парламент принял законопроект об акушерках. В нем