Читать книгу "Сердце, полное любви - Сьюзен Мейер"

Но благодаря Дариусу она стала сильнее. К ней вернулась способность чувствовать и даже любить. Но именно эта внезапно обретенная способность вновь поставила под удар ее сердце. Не такой, как потеря Лайлы и Берна, но тоже весьма болезненный. Он заставил ее вспомнить о том, что одиночество может принимать самые разные формы.

Глава 13

Воскресным утром, проводив своих братьев до лимузина, который должен был отвезти их в аэропорт, Дариус вернулся в пустой дом, прислушиваясь к эху шагов, гулявшему в опустевшем холле.

В поместье было пусто, как и в его душе. Ему казалось, что отсутствие Уитни в кабинете на втором этаже и Джино оставило на месте его сердца зияющую дыру, высасывающую из его тела тепло и радость.

Черт побери, ему уже скоро сорок, и если не считать Джен, ни одни его отношения с женщинами не длились больше пары месяцев. И он обидел Уитни, эгоистично посчитав, что она испытывает то же, что и он. Да, у них было соглашение, но он должен был почувствовать, что она влюбляется. Он знал, что она ранима и достойна большего, но эгоистично закрыл глаза, потакая исключительно своим желаниям. Его нужно пристрелить! А лучше четвертовать!

Сегодня он не мог нормально работать. Спустившись к обеду, он забрал с собой еду в кабинет, осознав, что не может есть в компании океанских волн, не слыша смеха Уитни.

Он не хотел скучать по ней, не заслуживал ее, но ничего не мог с собой поделать.

* * *

В понедельник, сидя в лимузине, везущем его в офис, Дариус старался убедить себя в том, что все к лучшему. Уитни будила в нем качества, которых не должно быть у исполнительного директора международной корпорации, он должен радоваться, что она ушла. Но почему же так больно?

В четверг, после того как он неделю прикладывал все усилия, чтобы случайно не столкнуться с Уитни в офисе, Дариус понял, что может забрать Джино на выходные. Эта мысль подняла ему настроение, правда, для того, чтобы осуществить задуманное, он должен будет поговорить с Уитни.

Направляясь в ее офис, он пытался убедить себя, что зря переживает, что лучшее, что они могут сейчас сделать, — это поговорить откровенно, а потом на время уйти из жизни друг друга, пока не затянутся сердечные раны.

Войдя в кабинет Уитни, он увидел, что ее стол пуст.

— Простите, мистер Андреас, но мисс Росс теперь днем работает вместе с отцом над делом Монтгомери, — сообщила ему ее ассистентка.

— Но мы с ней договаривались…

Мейси Леноски, высокая брюнетка, работавшая в компании чуть ли не со дня ее основания, строго посмотрела на него поверх очков:

— Если вас что-то не устраивает, вам следует обсудить это с ней, мистер Андреас. Хотя хочу заметить, что, если бы я была на месте мисс Росс, я бы тоже ушла, вы ведь за всю неделю не дали ей никакой работы.

— М-м-м, да. Хорошо, я позвоню ей.

Вернувшись в свой офис, Дариус набрал номер Уитни, но ему ответил автоответчик. На звонок в ее кабинет в конторе Россов ответила ее секретарша.

— Здравствуйте, я хотел бы, чтобы мисс Росс мне перезвонила.

— Могу я спросить, по какому вопросу?

— Мы являемся соопекунами моего младшего брата. Я хотел бы забрать его в свое поместье на выходные.

— Спасибо, я передам ей ваше сообщение.

Через десять минут его телефон зазвонил, но вместо мягкого, чуть хриплого голоса Уитни он услышал звонкий голосок ее помощницы:

— Мисс Росс просила вам передать, что вы можете забрать Джино в пятницу в шесть. Она просит, чтобы в воскресенье вечером вы привезли его назад.

Дариус зло бросил трубку на рычаг. Она не посчитала возможным сказать ему эту пару фраз лично! Чтобы успокоиться, ему пришлось напомнить себе о том, что он ранил ее. Дариусу было неприятно это признавать, но, наверное, он заслужил подобное обращение. Он непременно поговорит с ней в пятницу вечером, и, может быть, после разговора по душам они оба смогут двигаться дальше, не вспоминая об этом инциденте.

Но в пятницу вечером на пороге квартиры в Сохо его встретила не Уитни, а Лиз. В одной руке она держала сумку с детскими вещами, а в другой — весело гулящего Джино, который тут же протянул пухлые ручки к старшему брату.

— А где Уитни? — спросил Дариус, обшаривая взглядом комнату.

— Ужинает с родителями, — ответила Лиз. — А мы готовы и можем ехать с вами. Если мы выедем прямо сейчас, то я еще успею позаниматься пару часов.

Дариус понял намек, забрал у Лиз сумку и ребенка и спустился к машине, которая уже через пару минут понеслась по улицам города к его поместью.

Но какой бы милой и веселой ни была Лиз, с какой бы готовностью она ни принимала участие в его играх с Джино, она не могла заменить Уитни.

Ночью он долго стоял у окна, глядя на разбивающиеся о берег волны и злясь на себя. Он считал, что отличался от отца тем, что никогда не причинял боли своим женщинам, и в этот раз все тоже должно было пройти гладко. Но все пошло не так, как он планировал. Осознание того, как сильно он ранил Уитни, убивало его.

Когда в воскресенье вечером он привез Лиз и Джино в Сохо, Уитни, как Дариус и ожидал, снова не было дома. Если он сам злился на себя за то, как обошелся с ней, то страшно представить, что думает о нем сама Уитни.

В понедельник утром он очень долго и тщательно одевался, подбирал галстук в тон рубашке, причесывался. В первый раз он так волновался из-за того, достаточно ли хорошо он выглядит. Мысли о том, что он причинил боль Уитни, съедали его заживо, требуя выхода — откровенного разговора с ней. Только так он мог избавиться от терзающего его раскаяния.

Но стол Уитни снова был пуст.

— Где она? — спросил он Мейси, с трудом скрывая разочарование.

— Мисс Росс опять пришлось изменить расписание. Теперь даже она сама не знает наверняка, в какой день появится в офисе.

— Она избегает меня?

— Нет, просто ее отец позволил ей представлять в суде одного из важных клиентов конторы. Она так радовалась, когда узнала об этом, была похожа на ребенка в Рождество.

— Замечательно, — кивнул Дариус, заставив себя улыбнуться.

Он знал, как важна для Уитни ее работа и как давно она стремилась к тому, чтобы самостоятельно представлять интересы своих клиентов, но одновременно ему было горько. Оказалось, что только он один мучается и не находит себе места. Похоже, Уитни давно смогла переступить через свои чувства к нему и жить дальше. Эта новость должна была принести ему облегчение, но в реальности Дариус почувствовал себя только хуже. Словно он был старой рубашкой, которую сбросили с плеч, скатали в неряшливый ком и бросили в стирку.

Какая глупость! Он ведь хотел, чтобы она была счастлива. Так почему же ему сейчас так плохо?

Во вторник Дариус не смог заставить себя поехать в офис. Он сделал несколько необходимых звонков и провел большую часть дня, читая финансовые отчеты. Он не брился, не ел. От одного воспоминания о столовой боль в его груди усиливалась. Там больше не было перепачканного в пюре Джино, чтобы смешить его, там не было Уитни, с которой он мог бы поговорить. В среду он вновь остался дома, сидел у камина, пролистывая бумаги, а на самом деле безучастно глядя в окно на океан. Он так погрузился в свои невеселые размышления, что не заметил, как в комнату вошла миссис Такер: