Читать книгу "Привет из Майами - Лилия Сурина"

Мне становится трудно дышать, и я выскакиваю на свежий воздух, громко хлопая дверцей машины. Бегу, ощущая как мороз пробирается в легкие, потому что сдерживаю слёзы, хватая воздух открытым в немом крике ртом. Со мной поравнялась машина, и Даррен высунул руку из окна, схватил меня за куртку. Я рванулась и, почувствовав свободу, свернула влево. Там была неширокая дорожка, ведущая в парк. Машине не проехать.

— Лейс! Вернись! — слышится сзади, но я только ещё прибавляю скорость.

Я не хочу делить его ни с кем! Не могу! Я не выдержу эту Оливию в нашей с ним жизни. Она снова прикрывается своим ребёнком. А я никто! Никто!

— Глупенькая… — он все-таки поймал меня и крепко сжал в объятиях. — Давай не будем ссориться, она же этого и добивается. Гарольд заболел, возможно, не приедет, и свадьбы не будет. Сделаю монтаж, фото и видео, отправлю ему и всё.

Я утыкаюсь в свитер, который пахнет самым прекрасным мужчиной на свете. Он пахнет Рождеством, мандаринами и ёлкой, праздником. Надо попытаться не упустить его, только сил моих не хватает для борьбы…

32

— Даррен, сладкий… проснись… — говорю тихо и пальчиком провожу по его скулам, по щетинистым щекам, задерживаюсь на красивых и четко очерченных губах.

Мой муж! Так не хочется его будить, но телефон на тумбочке начинает трезвонить в четвертый раз за последние десять минут. Что-то срочное, наверное. Поэтому принимаюсь теребить супруга уже настойчивей.

— Пломбирчик… я спать хочу, — отворачивается он и тянет мою руку за собой, крепко прижимая ее к своей груди.

Вот так, в плен взял. Я смеюсь ему в ухо и кусаю за мочку, надеюсь, боль прогонит его сладкий утренний сон. Еще очень рано, электронный будильник показывает седьмой час только. Мне на работу к десяти утра, могла бы еще поспать в теплых мужских объятиях, но…

Мобильник снова заходится в истерике, угрожающе вибрируя и двигаясь к краю, будто грозится упасть с тумбочки и разлететься на мелкие кусочки.

— Ну, кто там еще? — сонно спрашивает муж и поворачивается на звук.

— Не знаю… я в чужие телефоны не смотрю.

— Так, в мой можешь смотреть, мне нечего скрывать от тебя. Дай-ка, — тянет одну руку к смартфону, другой рукой трет свои, непроснувшиеся еще, шоколадные глаза. Я передаю ему аппарат и сажусь в постели, сгорая от любопытства. — Черт!

— Что-то случилось? — спрашиваю его. Так и хочется пошутить, раз сам черт звонит в такую рань, то дела и правда, плохо. Но Даррен спрыгивает с кровати так резво, что я хватаюсь за сердце. Неужели беда?

— Лейс… кофе… быстро, — отрывисто командует он, набирая номер в телефоне. Потом его взгляд смягчается, он склоняется ко мне и шепчет:

— Пожалуйста, сделай кофе, — чмокает меня в губы и убегает в ванную, приветствуя абонента.

Я несусь в кухню, едва не теряя по пути тапки, хватаю турку и наливаю воды меньше обычного, чтоб хватило на одну чашечку только. Улыбаюсь, вспоминая события недельной давности. Всю эту неделю я пребывала в абсолютном счастье, наслаждаясь новым статусом и знакомствами, которыми обзавелась за эти дни.

После стычки с Оливией у нас случилась ночь признаний. Мы рассказали друг другу все свои ощущения и чувства. А утром поехали в соседний городок к знакомому священнику и тайно обвенчались. И вот я семь дней уже как жена. Правда виделись мы очень редко, Даррен пропадал на работе, вот только вчера вечером явился после трехдневного отсутствия, застрял снова за перевалом, когда метель как раз разбушевалась. Приехал, едва на ногах стоял, поел и в душ. И сразу спать потом, лишь нежно поцеловал меня.

Я же устроилась барменом в предгорном кафе, обзавелась новыми друзьями. Возвращалась домой поздно, общалась, в общем. И постоянно скучала по своему любимому мужчине, по моему мужу. И через три дня у моего мужа свадьба…

Я раздраженно отмахнулась от мыслей об этом спектакле, который может быть и не случится, потому что тот, ради кого он задумывался, еще не явился, и…

— Гарольд с женой приехал ночью, — огорошивает меня с порога Даррен.

Мое сердечко проваливается в колени, заставляя их дрожать. Присаживаюсь. Свадьбе быть… На моих глазах невольно выступают слезы, и я отворачиваюсь к окну. Даррен сам наливает себе кофе в кружку и, быстро прихлебывая, пьет. Он свеж после душа, сна ни в одном глазу. Одет в джинсы и свитер, значит, сейчас уйдет куда-то.

— Я поеду к ним, Айрин звонила, ему плохо.

— Ладно. Конечно, поезжай… может, помощь нужна, — подхожу и треплю его волосы. Уткнувшись в них, вдыхаю аромат Даррена. Сердце заныло, будто предчувствуя что-то. — Заберешь меня после работы вечером?

— Если получится, то обязательно.

Он встает со стула, сразу возвышаясь надо мной, и сграбастав в объятия целует. Долго. Потом велит не скучать, подмигивает и обещает ночью наверстать упущенное. И уходит. Именно с этого момента мой статус жены становится призрачным воспоминанием, всего лишь.

От скуки я прибираюсь в доме, потом болтаю по телефону с Челси. Она обещает приехать на днях. Да, надо поговорить, и желательно не по телефону. Пусть разъяснит мне, как я попала по приезду прямо в дом Даррена, что за странные прятки, ведь если верить ей, то подруга с мужем находятся недалеко, в соседнем городке, в клинике. Но домой ни разу не приехала, хотя бы она. И фотографии, которые убрали в кладовку, родство Стенли с Гарольдом…

Даррен не заехал за мной после работы. Звонил пару раз, сбивчиво объясняя что-то про состояние Гарольда и про спешную подготовку к свадьбе. Я почти ничего не поняла. Ладно, поговорим дома.

Но дом встречает меня тишиной и пустотой. И в кухне на столе сиротливо белеет записка, в которой любимый муж пишет, что мы не сможем жить вместе до тех пор, пока этот Гарольд не уберется восвояси. Чувствую, как в душе поднимается волна злости и раздражения. Снова он! Всё ради этого старика! Сжимаю кулачки, но тут же ругаю себя. Ведь это я уговорила Даррена на эту свадьбу. Сама виновата. Ладно, три дня до свадьбы, и еще, допустим, три дня. Потом все встанет на свои места.

С утра еще одна неприятность. Заболела одна из официанток и меня поставили на ее место, обслуживать столики в зале. Но обещали отпустить домой пораньше. И тут же поступает предложение от подруги и коллеги — обслужить вечером ужин на двадцать человек. Платят отлично и сразу. Я же никогда не упускала возможность подработать, поэтому с радостью соглашаюсь. Тем более дома меня никто не ждет.

Переодеваюсь в форму официантки и иду обслуживать столики. Мне совсем не нравится эта форма в стиле Санты — очень короткая красная юбка с оторочкой из меха, белые чулки, ажурные резинки которых не доходят до опушки подола. И топ, с таким глубоким декольте, что не нужно даже наклоняться, чтобы окружающие увидели, каким размером груди ты владеешь. Всё и так прекрасно видно. А на голове дурацкий колпак с помпончиком, в котором ужасно жарко и мех его лезет в глаза.