Читать книгу "Танец Бешеной - Александр Бушков"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И помаленьку соображала, что к чему. Раздобытые майоромШевчуком материалы не годились как доказательство и улика, ибо были собраны,откровенно-то говоря, с изрядным нарушением законности, Конституции, а то иВсемирной хартии прав человека, или как там она называется. В дело их подшитьрешительно невозможно, иначе получишь по шеям от прокуратуры, которая стольсладенький кусочек компромата проглотит, не жевавши. Однако как информация кразмышлению они прекрасно подходили. Француза, крутившегося вокруг работниковугро и простершего любопытство вплоть до подбрасыванья хитрых микрофонов, прощевсего было, конечно, сдать чекистам или Бортко, но это означало бы отдать подчужой выстрел кровную, трудолюбиво выслеженную дичинку. А коронную фразугенерала Дронова: «Терпеть не могу, когда в моем городе творится что-то, чего яне знаю или не понимаю» знали даже сержанты и «лысопогонники». Ибо известнодавно: кто владеет информацией, владеет миром. Информация может послужитькозырем в самых разных играх: и запутанных интригах в отношениях с областнымУВД, и общении с прокуратурой, и сложных многофигурных танцах с разнообразными«смежниками». Даже если ты не в состоянии эту информацию использовать, знатьвсе равно нужно.
И потому Даша довольно быстро поняла, что ей дают шанс,который следует в темпе прорабатывать. Хотя ее орлы все еще сомневались всуществовании чего-то, пусть даже отдаленно напоминающего «преступление века»,пахать они были вынуждены, как проклятые.
Толя быстренько раскопал, что герр профессор Георг фон Бревеснимает ту квартиру на совершенно законных основаниях, через вполне приличноеагентство, и рассчитывает пробыть в Шантарске еще несколько месяцев, пока незакончит книгу о колдовских искусствах и магических традициях Сибири. Во всехтрех шантарских музеях и областной научной библиотеке герра фона зналипрекрасно и помогали чем могли. В один прекрасный вечер он даже двадцать минуткрасовался на экране телевизора, пространно и красочно излагая историю предметаи расхваливая плюрализм, достигнутый Сибирью в этой области. С сатанистами,изрядно угнетенными и пришибленными последними событиями, он больше невстречался, а уголовка его больше не вызывала – из областной администрации, снешуточных верхов, позвонили Дронову и посоветовали не приставать кевропейскому ученому, лично ни в чем не замешанному и игравшему важную роль всближении культур двух великих народов.
Косильщик занялся доктором Хотулевым, начав издалека идвигаясь по сужающейся спирали. Вскоре он покаянно признался, что ничего ненашел: человек в своем заведении уважаемый и авторитетный, кандидат медицинскихнаук, в порочащих связях и противозаконных выкрутасах не уличен. Все это былирезультаты наблюдения с дальней дистанции – ближе Косильщик подходить нерешился и щупать самое близкое окружение не стал, чтобы не засветиться, еслитам и в самом деле что-то такое есть. Даша такое поведение не без грустиодобрила (у них уже не было прежних возможностей) и потолковала по душам сдоктором Ларичевым, частенько выполнявшим для уголовки психиатрическиеэкспертизы. Тот, жалостливо отводя взгляд и без нужды покашливая, мягкообъяснил ей: сам он, конечно же, не верит, что она замешана в предосудительныхсвязях с родным отцом, – но это еще не означает, что майор, пребывая вгрустном состоянии помутнения сознания, ничего подобного не говорил. Мог исказать. Здесь возможны самые фантастические заявления, и самые бредовыегипотезы. Вот только (тут Ларичев стал особенно дипломатичен и велеречив, изклановой солидарности, определенно) доктор Хотулев поступил нескольконеобдуманно, столь скоропалительно поверив излияниям больного. Посколькуразговор у них совершенно неофициальный, он, Ларичев, может признаться, что невидит в такой поспешности чего-то из ряда вон выходящего, а уж тем более злоумышленного– Даша должна понять, что психиатры, как и милиционеры, за долгие годы привыкливидеть жизнь, как в песне Высоцкого, чуточку наоборот. Вырабатываютсяпрофессиональные стереотипы, и грязная сторона жизни порой чуточку заслоняетсветлую – а потому в дурное верится быстрее, чем в хорошее. Даша обязана этопонять и не подозревать с ходу какие-то интриги и козни (ибо это, сизвиняющейся улыбкой разведя руками, пояснил он, чревато). Для всякого спецаесть нормы «должного поведения» – вот, скажем, человек неработающий, но живущийв достатке, у милиции вызывает в первую очередь подозрения в том, что доходыего не вполне честны, а уж потом начинают допускать, что помершая в Гааге илиЖмеринке тетка могла оставить бездельнику неплохое наследство. Так и здесь:молодая и симпатичная женщина, в свои тридцать ни разу не сочетавшаяся браком,у психиатра вызывает некие автоматические охотничьи инстинкты, особенно если онвдруг получает столь компрометирующие признания. В конце-то концов, конецдвадцатого века богат на кровосмешения (тут он оглоушил Дашу нашей и зарубежнойстатистикой, в том числе и жуткой историей некоей австриячки, родившей отродного папаши четырех детей). Он, конечно, попробует деликатненько выяснить,как там ведет себя майор, но лучше всего и в самом деле подождать с недельку,когда дадут свиданку… И в заключение навязал Даше пару флакончиков импортныхтаблеток, сказав, что после всех ее нервотрепок последних двух недель не мешалобы и поглотать на ночь, – безнаказанно такие встряски не проходят, иследует беречься…
Самая интересная, на Дашин взгляд, находка попала в лукошкок Славке. Два с половиной месяца назад в Киржаче убили и ограбили гражданинаСомова Федора Викентьевича, тридцати двух лет от роду, редактора телестудии«Алмаз-ТВ». Три ножевых ранения в одиннадцатом часу вечера, карманы вывернуты,часы и кожанка сняты. История для Киржача самая что ни на есть обыденная, тамчастенько случалось и нечто покруче. Однако Славка, пройдя по следам очередного«висяка», побеседовал по душам с районным розыскником, и тот, попросив на негони в коем случае не ссылаться, рассказал, что в свое время и в самом делеподхватил «верхним чутьем» нечто выбивавшееся из классической картины убийстваради ограбления. Во-первых, машина Сомова отыскалась метрах в шестистах отместа убийства, загнанная в глухой дворик, за гаражи (а в тех домах Сомованикто не опознал по фотографии). Во-вторых, его куртку (которую потом сразуузнала жена по неким твердым приметам) нашли в урне неподалеку от пустыря, гдеподняли труп. Районный сыскарь говорил, что ему сразу же почудились тут некиенесообразности – должен же для чего-то человек, оставив машину, тащиться пешкомна пользующийся исключительно дурной славой пустырь, окруженный стройплощадкамии глухими стенами складов? Однако, сказал он уклончиво, на отработку этихнесообразностей не выдалось времени.
Даша прекрасно понимала, в чем тут загвоздка. Не хватает нилюдей, ни времени, и порой, что греха таить, подобные легко просекаемыесыскарями несообразности с ходу объявляются начальством «излишнимумствованием». Внешние приметы классического, не таящего сложностейпреступления налицо, время поджимает, накапливаются новые дела, требующиеполной самоотдачи, – и, если прокуратура не усмотрит незавершенности,прибавляется очередной «висяк»… С ней такое тоже случалось, так что онапрекрасно понимала замотанного районного опера, ничуть не склонного изображатьэкранного искателя справедливости. Но и проверить ничего сейчас не могла. Самаона была убеждена, что это убийство вполне может оказаться еще одним камушком вмозаике, но не представляла, как это доказать…
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Танец Бешеной - Александр Бушков», после закрытия браузера.