Читать книгу "Жизнь как роман - Гийом Мюссо"

Но у самого выхода, словно подчиняясь безмолвной подсказке, я остановился, развернулся и побрел обратно, к деревянной фигуре осененного нимбом Христа. Не сам я, а кто-то неведомый, завладев мною, громко произнес не то клятву, не то дерзкий вызов:

– Если Ты вернешь мне моего сына, то я перестану прикидываться Тобой. Вернешь сына – брошу писать!

Я был совсем один в церковной тишине. От близости похрустывающих свечей и чадящих лампад по моим сосудам снова побежала горячая кровь.

Снаружи шел снег.

В Нью-Йорке семилетний француз умудрился попасть в самолет один, без билета!

«Монд», 16 января 2011 г.

Вечером в пятницу семилетний мальчик, лежавший в больнице в Нью-Йорке, обманул бдительность матери и персонала аэропорта Ньюарка и очутился на борту самолета, летевшего в Париж.

Ромен Озорски никогда не посмел бы использовать такой сюжет в своем романе. Даже самые преданные его читатели сочли бы это невероятным. И тем не менее…

Во второй половине дня в пятницу семилетний Тео, сын знаменитого писателя, проживающий сейчас с матерью в Пенсильвании, умудрился улизнуть от персонала больницы штата Нью-Йорк «Ленокс» (Манхэттен, Верхний Ист-Сайд), куда его положили для несложной операции. Ребенок предусмотрительно заказал такси по приложению Uber со смартфона, похищенного у медсестры. Оказавшись в машине, он убедил водителя, что в аэропорту Ньюарка его ждут родители.

В терминале мальчик успешно преодолел один за другим четыре пункта контроля, прежде чем попал на борт лайнера компании New Sky Airways: проверку паспортов, проверку багажа, рамку обнаружения металлических предметов и контроль посадочных талонов.

Беспомощность систем безопасности

Камеры наблюдения зафиксировали ухищрения ребенка, воспользовавшегося наплывом пассажиров в конце рабочей недели, чтобы, прячась в толпе, оставаться незамеченным, а главное, раз за разом пристраиваться к многодетным семьям в качестве еще одного их члена. В самолете ребенок дважды прятался в туалете, чтобы отсутствовать при подсчете пассажиров, после чего устраивался на свободных местах и забавлял соседей фокусами. Стюардесса раскрыла его тайну только за три часа до посадки, над Атлантикой, когда самолет уже не мог лечь на обратный курс.

В этом году, когда исполняется десять лет со дня теракта 11 сентября 2001 года, приведшего в теории к серьезному ужесточению мер по контролю безопасности, такое происшествие играет роль холодного душа. Этот романтический эпизод ничуть не позабавил Патрика Ромера, начальника службы безопасности аэропорта Ньюарк: «Инцидент стал следствием прискорбного стечения обстоятельств и указывает на необходимость дальнейшего совершенствования нашей системы безопасности, к чему мы приложим максимальные усилия в кратчайшие сроки». Рей Лахуд, министр транспорта в администрации Обамы, тоже назвал это событие «весьма досадным», однако заверил, что безопасность пассажиров угрозе не подвергалась. Со своей стороны компания New Sky Airways выделила сотрудников для усиления контроля при посадке, оговорившись, правда, что эти обязанности должны быть возложены на службы аэропорта.

Жизнь сильнее вымысла

По прибытии рейса в Руасси Тео Озорски передали пограничной полиции, а потом его деду с материнской стороны.

Тео объяснил свой побег нежеланием продолжать жить с матерью в США. «Я хочу вернуться жить к моему папе, ходить в школу в Париже», – твердил он полицейским.[…]

Отвечая на вопросы нашей газеты, Ромен Озорски признался, что «восхищен и горд» поступком сына» и «приветствует его смелость и находчивость», видя в этом свидетельство «самой сильной любви, какую когда-либо встречал». «Изредка жизнь превосходит изобретательностью литературу, – заметил он. – Когда так происходит, эти мгновения навечно высекаются в наших душах».[…]

Возвращаясь к своему затяжному конфликту с женой, Озорски заявил, что этот эпизод служит ему новым основанием для того, чтобы отстаивать свое честное имя, и что он намерен биться до последнего вздоха за право полной опеки над сыном. Альмина Озорски не пожелала комментировать случившееся.

Третья сторона зеркала

12. Тео

Красота нашего сегодня зависит только от того, что будет завтра!

Марсель Паньоль. «Слава моего отца»

1.

Одиннадцать лет спустя

18 июня 2022 г., аэропорт Бастии, Корсика.

– Ты – единственный на свете человек, который никогда меня не подводил, Тео. Единственный, кто превзошел мои ожидания.

Я должен быть признателен отцу за то, что всегда ощущал его привязанность ко мне, и за безразличие к тому, как я на это отвечу. С самого детства я только это от него и слышал. Если верить ему, все на свете только тем и занимались, что огорчали Ромена Озорски: жена, читатели, друзья. Думаю даже, что сильнее всех остальных Ромена Озорски подводил Ромен Озорски собственной персоной.

– Поторопись, сынок! – Он подал мне мою сумку. – Как бы тебе не опоздать на самолет!

Всегда он обращается ко мне с одинаковой интонацией, всегда употребляет одни и те же обращения: «сынок», «малыш Тео» и тому подобное, как будто я завяз в шестилетнем возрасте. Что ж, мне это даже нравится.

Я прилетел навестить его на Корсику, где он поселился после моего поступления на медицинский факультет. В лесах Кастагниссии мы провели несколько приятных деньков, там он крепился изо всех сил. Но я чувствовал, что он переживает сложное время: в мае он потерял своего лабрадора Сэнди и отчаянно скучал среди коз и каштанов. За долгие годы я уяснил, что мой папаша – неисправимый одиночка, ко всему прочему не любящий одиночества.

– Позвони мне, когда прилетишь, хорошо? – попросил он, кладя руку мне на плечо.

– У тебя нет мобильной связи.

– Все равно позвони, Тео.

Он снял темные очки. Его окруженные морщинками глаза мерцали усталым светом.

Подмигнув мне, он добавил:

– Ты уж не сердись на меня, сынок.

Он взъерошил мне волосы. Я обнял его, повесил на плечо сумку, подал сотруднице аэропорта посадочный талон. Перед моим исчезновением наши взгляды пересеклись в последний раз. Вечные сообщники. Всегда помним перипетии борьбы, которую когда-то вели вместе.

2.

В зале вылетов я почувствовал одиночество. Внезапное, подлинное. Так со мной происходило всегда при наших расставаниях. Меня сразу брали в тесное кольцо белые тени, повергавшие меня в растерянность, а то и выжимавшие слезу.

Чтобы взбодриться, я занялся поиском ЕГО – человека, читающего книгу моего отца. Со временем такие попадались все реже. Когда я был ребенком, отцовские книги, помнится, мелькали буквально всюду: в библиотеках, в аэропортах, в метро, в комнатах ожидания медицинских кабинетов. Во Франции, в Германии, в Италии, в Южной Корее. В руках у юнцов, стариков, женщин, мужчин, летчиков, медсестер, кассирш в супермаркетах. Озорски читали все. Но я был наивен. Поскольку я не знал другой ситуации, кроме этой, мне казалось нормальным, что миллионы людей читали придуманные моим отцом истории. Только спустя годы до меня дошла вся неординарность такого положения.