Читать книгу "Ты мое счастье - Ася Лавринович"

– Михайлова, что происходит? – сердитым шепотом спросил Богдан. В узких сенях, заваленных всяким хламом, мы встали друг напротив друга. – Ты уже два дня, как сердитый еж. Чего ты к Алисе вечно цепляешься?

– Она тоже ко мне цепляется, – буркнула я. В пару раз меньше, чем я к ней, но все же. – Богдан, мне домой нужно! Сколько еще мы будем время терять?

– Ты же слышала мой разговор с автомеханиками.

– Отсюда ходит электричка, – сказала я. – Можно добраться с пересадками, а за машиной вернуться на обратном пути.

Куда лучше, чем еще несколько суток торчать под одной крышей с этой противной Алисой, которая явно имеет на Богдана виды. Да Волков и сам не против здесь задержаться. Тепло, светло, девушка красивая под боком, и кормят хорошо.

– Следующая электричка только в понедельник, – охладил мой пыл Богдан. – К тому же до нее еще пилить семь километров.

– Попилим, не развалимся, – сказала я. – Ты, Волков, просто трус!

– Трус? – переспросил Богдан, рассердившись. В прошлый раз сам признавался мне в этом, а теперь идет на попятную. Чтобы рассмотреть в полутьме мое лицо, он склонился ниже, и я видела, как заблестели его глаза. Кажется, дождь немного поутих…

– Конечно, трус! Дерни ты уже этот пластырь со старой раны! Давай доедем до твоего отца, и ты с ним наконец поговоришь. Сколько можно это откладывать? Да ты же рад, что у тебя машина сломалась! – уже вопила я в голос, не боясь, что нас могут подслушать.

– Ш-ш! – зашипел на меня Богдан. – Слушай, рана, конечно, старая. Но она по-прежнему кровоточит и очень саднит. Но если в понедельник тачка не будет готова, поедем на электричке. Уговорила.

– Если мы здесь еще задержимся, подруга меня четвертует, – ворчливо предупредила я. – Так долго Анаит меня не сможет прикрывать! Максимум – неделя. Дольше просто неприлично у нее «гостить»! Мама не поймет.

– Если ты забыла, я не просил тебя ехать со мной, – напомнил Богдан.

– Знаю, знаю! – заканючила я. – Но я не могу просто так сидеть здесь, зная, что дома меня уже ждут! Если Витька узнает, что я с тобой, то он вспомнит былые времена, достанет свою драгоценную скрипку с антресолей и поочередно нас смычком придушит.

– Вот с братом сама теперь разбирайся.

– Ты сразу догадался, что Витя не в курсе моей затеи? – уточнила я.

– Да я твоего Витю знаю как облупленного. Лучше его самого.

Мы замолчали.

– Ты правда пойдешь на эти танцы? – тихо спросила я. Богдан был так близко. Я бы могла протянуть к нему руки, обхватить за крепкую загорелую шею… Обнять и никогда не отпускать. Вот бы сейчас эта дурацкая Алиска в подпол провалилась. Ведь все только стало налаживаться! Мы даже ночевали на одном топчане. Одну ночь. На следующую Богдан уже по-джентльменски перебрался на кухню, постелив себе на полу. Чтоб мы не теснились. Да, теперь топчан принадлежал мне одной. И пружина в лопатку не упиралась. Я могла развалиться, как хочу. Хоть звездочкой. Но это одиночество не приносило мне никакой радости.

Дождь, судя по всему, совсем прекратился. Только стучал, и уже тишина. Такая, что я слышу, как сердце гулко толкается в моей груди.

– Пойду, наверное, – наконец ответил Богдан. – Чем еще заниматься в этой дыре? А ты?

Я растерянно пожала плечами. А дальше наш разговор принял совсем иной оборот.

– Так, значит, ты злишься из-за того, что мы тут застряли? – решил вдруг уточнить Волков.

– Ну, а из-за чего еще?

– Думал, из-за Алисы.

– Мне на нее по фигу.

– Влюбилась в меня и теперь ревнуешь.

– Ой, Волков, я тебя умоляю! Все-то в него влюбляться должны… Корону поправь.

– А этот твой… Ринат. С ним, если что, пойдешь?

– Ну, не с тобой же! Все сандалии оттопчешь. Они у меня после всех приключений и так не в лучшем виде.

– Я вообще-то был королем выпускного бала. И танцевал неплохо. Мне ленту дали.

– Поверь, тебе польстили.

Я и сама не заметила, как Богдан с каждой новой фразой оказывался все ближе ко мне.

– Не замечал никогда, что ты настолько язвительная, Михайлова, – наконец склонившись к моему лицу, полушепотом сказал он. – Хотя мы четыре года толком не общались. Может, к тебе это с возрастом пришло?

– Иногда я говорю и приятные вещи, – охрипшим от волнения голосом возразила я.

– Не слышал.

– Наверное, оглох от лая своей подружки…

Богдан хотел что-то сказать, но тут дверь с треском распахнулась, и в сени выглянула Алиса. От неожиданности мы с Волковым отпрянули друг от друга, а Богдан еще и спиной висевший на стене цинковый таз задел. Тот с грохотом упал и покатился по полу.

– Тук-тук, – растерянно проговорила Алиса, вглядываясь в темноту. – Хоть бы свет включили. Чем вы тут занимаетесь?

– Целуемся, неясно, что ли? – проворчала я, пятясь к выходу. Ногой пнула деревянную дверь, и в сени тут же проник дневной свет. На улице было свежо после прошедшей грозы, а сердце мое по-прежнему громыхало, как гром. В голове застряли последние слова, которые я расслышала перед тем, как закрыла за собой дверь:

– В смысле, целуетесь? Я сразу поняла, что никакая она тебе не сестра…

Глава одиннадцатая

Вымыв после обеда посуду, я уже хотела уйти во двор, чтобы позвонить маме, но тут на кухню выглянула Алиса.

– На дискотеку-то идешь? – дружелюбно спросила она.

После инцидента в сенях я некоторое время погуляла по деревне. Дошла до речки, полюбовалась на вздыбившиеся волны, побродила по мокрому темному песку. Река после грозы вкусно пахла дождем.

Вернулась лишь к обеду. В этот раз за столом все были молчаливыми. Алиса больше не хохотала. Напротив, стала непривычно печальной и задумчивой. После обеда Богдан все-таки отправился вместе со Светланой Матвеевной чинить дырявую крышу. Теперь в пристрое по ночам станет теплее, а вот ярких звезд мне больше не видать…

Вопросу Алисы я удивилась. Как и ее тону. Ей-то какая разница, иду я на дискотеку или нет? Кажется, брюнетку должен волновать исключительно Богдан.

– Заходи! – Алиса кивнула на свою комнату.

– Зачем это? – насторожилась я.

Все-таки от этой девицы стоит держаться подальше. Мало ли что у нее в голове. Вдруг решит отомстить мне за все колкости. Заманит в свою комнатку и придушит по-тихому, пока Богдан и Светлана Матвеевна крышу латают. Придушит меня да прикопает. Благо кладбище через дорогу…

– Да заходи-заходи, – поморщилась Алиска. – Солдат ребенка не обидит.

Это я-то ребенок? Я усмехнулась и без страха прошла в комнату. По крайней мере, волнение свое старалась не показывать. Пусть Алиска не задается. Не думает, что мне страшно. Но отогнать от себя какое-то неприятное чувство тревоги не получалось. Наверное, возникло оно просто из-за неприязни к Алисе.