Читать книгу "Кривое зеркало - Джиа Толентино"

Примерами таких женщин могут служить Риз Уизерспун, Джессика Альба, Блейк Лайвли, Гвинет Пэлтроу и Иванка Трамп. Они редко задают тренды в Twitter, но им удалось создать невероятно успешные бренды, приняв «новую домашность», определяемую потреблением, материнством и своеобразной светскостью XXI века. У них стройное и подтянутое тело, они очаровательны во время беременности, они никогда не наденут чего-то недопустимого. Они не позволяют себе негативных высказываний и грубости. А главное – все они белые или, как это делает Джессика Альба, тщательно скрывают любые намеки на этническое происхождение и гетеросексуальны.

К такому типу – женщины, которая никогда не станет трудной, – относятся самые разнообразные «микрознаменитости»: лайфстайл-блогеры, бьюти-блогеры, многочисленные инфлюенсеры из Instagram с вполне предсказуемыми интересами. Эти женщины настолько успешны, что в среде феминисток к ним возникло отвращение, связанное с полным отсутствием непокорности и абсолютно предсказуемым поведением, основанным на социальных ожиданиях.

Другими словами, подобные женщины, как и женщины трудные, далеки от идеала. Ими тоже восхищаются и одновременно их ненавидят. Феминистская культура часто проводит черту, исключая из своего сообщества мормонских мамочек-блогеров, фабрики спонсируемого контента, всех эти Гвинет и Блейк. Иногда (а вообще-то часто) их открыто ненавидят: загляните в сетевые форумы вроде Get Off My Internet, где собираются женщины, готовые раскритиковать любые детали жизни Instagram-знаменитостей. В своей книге Дойл пишет: «“Женщину-катастрофу” ненавидят так же сильно, как мы ненавидим себя. И так же сильно любят, как мы хотим, чтобы любили наши промахи и недостатки. Вопрос заключается в том, чтобы выбрать один из этих подходов». Но почему эти подходы являются единственным вариантом? Желанная для меня свобода лежит в мире, где нам не нужно любить женщин или даже считать значимыми наши чувства по отношению к ним. В таком мире нам не придется оценивать достоинство и свободу женщин, тщательно присматриваясь к этим деталям.

В 2015 году Алана Масси написала статью для BuzzFeed, озаглавленную «Быть Вайноной в мире, созданном для Гвинет». Статья начиналась с истории, произошедшей в день рождения автора. Алане исполнилось двадцать девять лет. Парень, с которым она встречалась, неожиданно заявил, что идеальная секс-партнерша из мира знаменитостей для него – Гвинет Пэлтроу. «И в этот момент, – пишет Масси, – все мои мечты о возможном будущем, с широко улыбающимися детьми, пушистыми кошками и феноменальным сексом, рухнули. Потому что Вайноне никогда не построить будущее с мужчиной, выбирающим Гвинет. И уж точно это невозможно для Вайноны в мире, созданном для Гвинет». В этой статье исследовалось пространство между «двумя типами белых женщин, которые привлекательны в традиционном смысле слова, но чей публичный имидж символизирует кардинально разный образ жизни и взгляд на мир». Вайнона Райдер «органична и амбициозна», ее жизнь «более аутентична… одновременно и увлекательна, и слегка печальна». Гвинет же «всегда демонстрировала элегантные, но безопасные потребительские рефлексы в большей степени, чем реальные черты своей личности». Жизнь ее «эффективно представлена так, чтобы одновременно казаться и обычной, и достойной зависти».

Для женщин аутентичность кроется в трудности: такое феминистическое предположение стало доминирующей логикой, хотя все еще остается редкостью. Масси считает, что только истории Вайноны достойны упоминания, даже если мир создан для девушек совершенно другого типа. (Вообще-то мир построен и для Вайнон тоже: хотя Масси признает расовые ограничения своих аргументов, тот факт, что в чрезвычайно популярной статье спектр женской идентичности представлен Гвинет Пэлтроу и Вайноной Райдер, показывает и прочное положение белой расы в дискурсе знаменитости, и необычный уклон оценки.) Позже Масси писала о периоде успеха после публикации этой статьи. Она купила дом, сделалась платиновой блондинкой и обновила гардероб. Она смотрела на себя в зеркало и видела «искусно уложенные светлые волосы, элегантную сумочку и сияющую кожу, ставшую такой благодаря дорогим маслам и кислотам, которыми она себя умащала… Она стала абсолютной чертовой Гвинет». Сверхточная калибровка образцовой женственности либо значит сегодня больше, чем когда бы то ни было, либо вообще не имеет значения.

Читая книгу Масси, я думала: женственность так долго была лишена глубины и смысла, что теперь каждый ее дюйм невероятно отягощен. Трудные женщины некогда считались извращением, теперь же извращением стал отказ от такой «трудности». Целая система толкования оказалась несостоятельной. Мы можем анализировать трудных женщин с традиционной точки зрения, и они покажутся нам противоречивыми. Мы можем анализировать обычных женщин с феминистической точки зрения, и они тоже покажутся нам противоречивыми. Мы оказались в ситуации, когда женщины отвергают традиционную женственность во имя освобождения, а затем обнаруживают, что им безумно ее хочется. Такой духовный путь прошла Масси: от Гвинет и назад к ней, и то же самое порой происходит в сетевых форумах, где блогеры, проповедующие определенный образ жизни, неожиданно полностью меняют свою точку зрения. Феминистки с самыми добрыми намерениями старались оправдать женскую «трудность» – в результате эта концепция превратилась в нечто всеобъемлющее. Это и надежная защита, и автоматическое восхваление, и самообман, способный прикрыть любой грех.

К 2018 году, когда границы между известностью и политикой окончательно стерлись, дискурс трудной женщины, отточенный на знаменитостях, стал достаточно сильным, чтобы перейти в общеполитическую реальность. Для женщин в администрации Трампа характерны многие качества, отмечающиеся у икон феминизма: они эгоистичны, не терзаются угрызениями совести, не сожалеют о содеянном, амбициозны, искусственны и т. п. Отношение к ним как к знаменитостям проявляет нечто странное, нечто такое, что еще более обострилось в силу динамики Интернета. С одной стороны, сексизм по-прежнему вездесущ, и он затрагивает все стороны жизни женщины. С другой стороны, кажется неправильным критиковать женщин по любому поводу (за их манеры или поведение), поскольку это может отдавать сексизмом. Для женщин из администрации Трампа это означает, что их невозможно критиковать, не скатываясь в сексизм. И это очень удобно, потому что дискурс трудной женщины мгновенно прекращает подобные разговоры.

Все женщины в окружении Трампа – трудные, но в своеобразном отношении. Их характеры отлично вписываются в жизнеописание сомнительной знаменитости. Келлиэнн Конуэй[35] постоянно высмеивают за заметное старение, манеру одеваться и слишком свободно сидеть на диванах. Но при этом она – настоящий борец, выходящий победителем из любой схватки. Меланией пренебрегают, потому что она была фотомоделью, потому что ей неинтересно притворяться счастливой и идеальной первой леди, которая отвергает традиционные представления об уюте Белого дома и оформляет устаревший офис по собственному вкусу. Хоуп Хикс[36] тоже была моделью. Ее считают слабой, потому что она молода, тиха и лояльна. И тем не менее она – одна из немногих, кому президент по-настоящему доверяет. Моделью была и Иванка. Ее не принимают всерьез, потому что она занимается дизайном обуви и приходит на политические мероприятия с бантиками. Она не обращает внимания на ненависть либеральной публики и спокойно работает за сценой. А еще есть Сара Хакаби Сандерс[37] – ее высмеивают за безвкусицу в одежде и вспыльчивость. Но она напоминает нам, что вовсе не обязательно быть худой как щепка или постоянно улыбаться, чтобы добиться успеха в публичной сфере. Такой паттерн, когда женщину критикуют за что-то, связанное с ее женственностью, а ее существование считается политически значимым, настолько расплывчат, что под него подходит практически все. Посмотрите на женщин Трампа: они успешно доказывают, что женская власть не всегда оказывается такой, какой мы хотим ее видеть. Посмотрите, как они действуют, столкнувшись с общественным неприятием. Они отказываются извиняться за то, каковы они есть, за ту «неправильную» власть, которую они для себя выбрали, за ожидания, которых не оправдали.