Читать книгу "Хранящая прах - Властелина Богатова"

— А вон и Угдэй возвращается, — указал Гай в сторону взгорка.

К берегу и впрямь приближался отряд, пуская в галоп лошадей, едва завидев нукеров. По хмурому выражению батыра Вихсар понял, что погоня не принесла никаких плодов.

— Сколько их было? — потребовал Вихсар у Угдэя, когда тот приблизился к хану.

— Их насчитали с два десятка, но многие видели больше.

Вихсар напряженно глянул на своих нукеров, злясь еще больше, хотя его воины обучены, умело сражаются на земле — они опытные лучники, винить их в том, что кмети ускользнули на сколоченных лодках, было не справедливо.

— Я отправил Атлана на другую сторону кряжа, — Угдэй запахнул сбившийся плащ плотнее, уклоняясь от пронизывающего ветра.

Вихсар кивнул, одобряя его решение, оглядел своих воинов взглядом, произнес:

— Теперь, когда они первые пролили кровь, мы вправе идти в наступление. И пусть наши отцы видят справедливость в том.

Угдэй решительно кивнул, в глазах остальных влажный огонь сверкнул.

— Отвезите погибших в лагерь, — приказал Вихсар, посмотрев в сторону убитых. — Трупы врагов сожгите. Не хватало еще марать свою землю скверной.

Вихсар краем глаза заметил движение и почувствовал дрожь земли, прежде, чем увидел, что к берегу несется во весь опор всадник.

— Хан Вихсар, воличи! Полсотни! У лагеря! — голос Тимиркая разорвал оцепенение воинов.

Внутри такой яд всплеснул, что даже во рту горько сделалось. Расправив сжимающий руке хлыст, Вихсар стегнул по крупу коня, посылая его вверх по берегу. Ринулся по взгорку весь арбан[2] нукеров. С приближением к вооруженному лагерю, все явственней ощущал, что напасть с двух сторон от аула — это уловка.

Ослепленный злостью, хан не заметил, как минули четыре версты, за недолгий путь небо темнеть стало — надвигался вечер. Недалеко от горящего десятками костров становища разошлась сеча. Мелькали алыми пятнами, как капли крови, плащи чужаков, обрывками доносились лязг стали, громкие крики. В сгущавшихся сумраках и не сразу разобрать, где свой, а где чужой, но по приближению это стало видно отчетливо: островерхим шлемам да кольчужной броне — снаряжение воличей. Там же был и вовремя подоспевший Бадгар.

Арбан нукеров налетел на кметей ураганом, подсекая воинов острыми, как бритва, саблями, словно траву.

Хан устремился в самую гущу, настигая первого на пути недруга. Стиснув древко копья, что на ходу выдернул из земли, обрушил, попадая между лопаток, оборачивающегося на всадника воина. Острие пробило насквозь широкую грудину, напрочь пригвоздив кметя к земле.

Вихсар рванул оружие — сабля со злым шелестом вышла из ножен. Хан с плеча обрушил ее на другого. Удар о кольчугу отозвался болью в локоть, но тяжелое острое лезвие прорубило все же тонкие кольца прочной защиты, вонзаясь глубоко в плоть. Из раны брызнула кровь. Высвободив саблю, хан ударил всадника. Светлобородый воин отринул, а потом с остервенением пнул пятками коня налетел, делая сокрушающие удар. Вихсар увернулся, но тут же схватился за луку, когда скакун под ним внезапно ухнул наземь. Всадника опрокинуло, выбило из седла, удар спиной о твердь вырвал дыхание из груди — от боли обожгло внутренности, потемнело в глазах на миг. Обретя дыхание вновь, Вихсар перекатился по влажной траве, когда на него пошла стеной чья-то фигура, вскочил на ноги. Пока светлобородый шел на него тараном, двое обходили с разных сторон. Валган вскинул секиру, отвел меч одного. Пырнул им другого — достал, пока Вихсар добил первого, всадив выхваченный из-за пояса нож в глаз. Подоспел и светлобородый. Сжимая меч, он с ревом прыгнул на Вихсара, занося булат. Хан отразил атаку, развернувшись, рубанул саблей вновь, откидывая в сторону просвистевший в воздухе вражеский клинок. Воздух наполнился стоном стали, Вихсар наступал, обкладывая точными подсечками врага, не давая ему ни шага в сторону, ни передышки. Еще один рывок — мощный удар железа раскидал в стороны противников, и вновь сошлись неустанно вскидывая клинки, и те сверкали, как вспышки молнии. Размахи врага широкие, они быстро его измотали. Вихсар, захватив локтем шею кметя, развернул вокруг себя, швырнув прочь. Кметь, сделав оборот по кругу, заскользив сапогами по влажной траве, едва устоял на ногах, но короткой заминки хватило, чтобы нанести удар сверху по беззащитно открывшейся для острой сабли шее. Воин беззвучно рухнул наземь, захлебнувшись рудой. Рубя недругов, Вихсар потеряв счет времени, мышцы горели и горло саднило от запаха крови и железа.

Только потом Вихсар смог перевести дыхание, когда и рубить стало некого. Жар в груди и яркие пятна в глазах не помешали настигнуть последнего в его окружении. Воин отразил первый удар Вихсара, но второй выбил меч из его рук. Перехватив кметя за запястья, хан опрокинул детину навзничь: мог бы всадить в череп лезвие — добить, но отступил, позволив тому подняться. Ненадолго. Сокрушающий взмах клинка — слетели с гладкой стали алые брызги — кровь сверженного воина.

— Вихсар! Уходят! — Угдэй взмахнул, словно перстом саблей, указывая в сторону степи.

Громкие победные кличи валган затерялись в потоке ветра.

Нукеры давили воличей. Ряды их скудели на глазах, все больше застилалась земля телами. Оставшаяся кучка сражались до конца, прикрываясь щитами, тесня спины друг другу — бежать им теперь некуда. Кто бросился прочь — почти всех догнали пущенные лучниками стрелы.

Вихсар обернулся, скользнул взглядом по творившемся вокруг кровавом месиве, выискивая своего скакуна — нашел, да только прока уже было от него мало — не вставал на перебитые ноги.

— Уходят! — грянул Угдэя.

— Уходят! — послышалось с другого конца поля.

— Догнать! — Вихсар кинулся к первому попавшемуся скакуну, прыгнул в седло, развернув его, рванул, пускаясь в погоню, потеряв чувствительность к распухающим болью мышцам. Лишь только бы настигнуть — вогнать клинок в спину врага.

Но погоня длилась недолго: хлынул с неба дождь, и потемнело все разом — ничего не разобрать на полсажени вперед, будто не дождь, а смола пролилась.

— Вот паскуды! — выругался крепко Бадгар.

Нукеры приостановили коней, бросив попытки догнать беглецов. Батыр щурил налитые гневом глаза, впрочем, как и Бадгар, и Тимиркай, и Атлан, и все остальные, раздосадованные тем, что Тенгри не позволил убить всех.

Вихсар стиснул челюсти, и в глазах потемнело от застилающей ярости и хлеставших в лицо тугих дождевых струй. Со сдержанной яростью вернул саблю в ножны. Сжав в пальцах поводья, оторвав от чернеющего окоема взгляд, приказал:

— Возвращаемся.

Темнело стремительно. Вихсар глянул в непроглядный окоем. Найир должно быть уже далеко.

Он снял шлем, встряхнул дробящей болью головой, приходя в себя. Нужно, чтобы успели подобрать воинов, павших в сражении. На этот раз их число достигло больше десятка…

Припустившийся стеной ливень промочил волосы и одежду быстро, отяжеляя, будто сейчас на нем не один пуд железа. Вихсар поморщился, приложив ладонь к шее, накрывая неглубокую, но рваную борозду, ощущая липкую влагу — все же задели. Угдэй приблизился, но ничего спрашивать не стал. Хан покосился на мертвые тела, прибитые дождем. Ворочающийся внутри гнев подступил к горлу, задушил.