Читать книгу "Назначена истинной - Ольга Гусейнова"

– Спасибо. Интересный прием. Впредь лучше предупреждай.

Ну да, во избежание, так сказать.

Пока шли к нашим покоям, я, ощущая крепкую, надежную руку мужа, впервые почувствовала, что, кажется, влюбилась! По-настоящему влюбилась, а не по дружбе! Чувство будоражило кровь: меня то в жар бросало, то в холод – страшно любить безответно, уж я-то знаю, видела, как относились друг к другу отец и некоторые его жены, влюбленные, но не любимые.

Покои были похожи на Амилины – белые, словно операционная. Всего день вне дома, которым стал для меня наш ларанский дворец, а я уже хочу вернуться. Там теперь много цвета, уютно и тепло, не то что тут… чужое.

– Мы здесь надолго? – нахмурилась я, разглядывая типичные белолеарские хоромы.

Йелли обнял меня со спины, прижал к груди и глубоко вздохнул:

– Устала? Не нравится?

– Немного. – Я положила ладони на его руки, погладила. – Просто здесь как в гостях. А я раньше не очень любила гостить у чужих лю… В общем, предпочитала наносить кратковременные визиты. Думаю, привыкну…

И заметила наше отражение на зеркальной ледяной поверхности: розовое, сияющее драгоценностями видение в облегающей тунике и узких брючках, с высоким серебристым хвостом на макушке обнимает высокий красивый мужчина, буквально обволакивает собой, словно хочет коснуться всем телом, всей кожей почувствовать. Его белая шевелюра контрастирует с моей платиновой, к счастью, не поседевшей, светлые, почти прозрачные холодные глаза – с фиалковыми, бархатными.

Наши взгляды встретились в зеркале, голубое пламя разгоралось все ярче, и вот уже большие мужские руки легли на полную женскую грудь. Я откинулась назад, положила голову на плечо Йелли и сладко вздохнула, наслаждаясь его ласками. Шумное возбужденное дыхание… мой стон желания и удовольствия… мужские ладони скользнули ниже, легли на бедра и…

– Кайя, посмотри! Посмотри, что мне подарили! – с восторженным криком в покои ворвалась Делария.

Я застонала уже не от страсти, а с досады:

– Делла, если ты моя тень, то должна быть незаметной и неслышной…

Йелли резко развернул меня к себе лицом, чтобы не демонстрировать чужим мою обнаженную грудь. При этом он так злобно рыкнул, недовольный явлением моей заклятой подруги, что даже меня проняло. А вот звезда как ни в чем не бывало быстренько прикрыла лицо ладонью, поклонилась коротко и, бочком-бочком обойдя разозлившегося эрата, замерла передо мной. И с таким восторгом и гордостью протянула мне живые цветы, не передать словами:

– Представляешь? Это мне подарили, а сколько выказали восхищения!.. Ум-м-м!..

Деларию захлестнуло восторгом настолько, что ей, наверное впервые в жизни, было по-русски до лампочки, как на нее отреагирует эрат, не говоря уж обо мне. Ее целиком и полностью поглотили собственные ощущения – бурные, пьянящие, головокружительные.

– Представляю и, поверь, разделяю восторги поклонников твоего таланта. Ты настоящая актриса. А что дальше будет!..

– Ты думаешь? – вскинула она сияющий взгляд. – Обещаешь?

– Ручаюсь! – в голосе Йелли крошился лед. – Дальше будет незабываемо, если ты сейчас же не уберешься из моих покоев!

Видимо, не надеясь на понимание ошалевшей от успеха первой леарской звезды, второй эрат голубой широченной «плетью» вытолкал ее вон и для верности наморозил на входе ледяную завесу. Дальше незабываемо хорошо было уже мне. Розовые тряпки разлетелись по полу, ожерелье я успела спасти, а вот ножки у кровати мы сломали совершенно честно!

* * *

Передо мной раскинулся город Йерик – самое большое владение шаазата Арэнк, более того, здесь еще и малая родина – родовое поместье Арэнков. Ларанский дворец, оказывается, увеличенная копия йерикского, только здесь дворец венчает высоченную гору за облаками. Внизу, когда облака разгоняет ветер или рассеивает дневное светило, можно увидеть долину, где живут чернокрылые леары. Долина, как обычно в Леарате, напоминает мне, землянке, сказочный сад с разноцветьем и буйной зеленью, почти рай!

Йелли еще посапывал, насытившись ночью любовью и страстью, а мне почему-то не спалось. Налив себе сока, я вышла на террасу полюбоваться рассветом и окружающими красотами. Теперь, когда я полюбила, искренне, всей душой и сердцем, мир расцветал новыми красками. Я впервые захотела ребенка, ведь сын или дочь будут от любимого мужчины. Впервые задумалась о детях, беременности. Как это будет? Наверняка муж обрадуется, если у нас получится…

– Как? Скажи мне, как ты могла так поступить? – гневно заорала с соседней террасы Амила, оборвав мои прекрасные мысли о будущем самым неожиданным образом.

Прокашлявшись, после того как с испугу поперхнулась соком, и спрятав крылья, я просипела:

– Что случилось? Я еще вроде ничего не успела сделать?

– Нет, сделала! Ты убила ее! – гневалась Амила. – Как ты могла так надругаться над бедной девочкой? Ей столько досталось! Ведь в таком возрасте любовь – самая сильная и бескомпромиссная, а ты…

– О какой девочке ты говоришь? – совсем перепугалась я, заполошно перебирая в памяти, когда и над кем успела надругаться.

– Вы давно прилетели? – На террасу вышел заспанный Йелли в белых штанах, низко сидящих на потрясающей фигуре, взлохмаченный и такой родной и любимый, что сердце сладко екнуло.

– Сейчас прилетела! Всю ночь летела, чтобы все высказать твоей паре! Несносная девчонка! А Ниол вообще отказался лететь из-за Джульетты… муж называется!

– Ну могла бы и вестник прислать, – растерянно сказала я, глядя, как Йелли недоуменно смотрит на маму. И вдруг я догадалась, кого убила и над кем надругалась. – Фу-ух… Амила, надеюсь, ты понимаешь, что с Деллой все в порядке? Она жива и в полном здравии.

– Кайя, не мудри, при чем здесь твоя тень неблагодарная! – разъярилась свекровь, а потом закатила глаза и ошарашила просительным, даже заискивающим тоном: – Нет, ты мне лучше скажи, что у Джульетты все будет хорошо!

– Ясно, все будет хорошо! Хотя хэ не обещаю!

Амила облегченно выдохнула и, раздраженно махнув рукой, заявила:

– Хэ мне не нужен, я вообще понятия не имею, кто это. Мне нужно, нет, я хочу, чтобы все было хорошо.

– Амила, надеюсь, ты догадываешься, что понятие «хорошо» у всех различается, давай посмотрим, совпадет ли у нас с тобой, – я мягко улыбнулась, словно с больной разговаривала, и быстренько упорхнула с террасы, подальше от свекрови.

Когда муж вернулся, я металась по комнате.

– Дорогой, а мы можем сегодня свалить… ну, улететь тихонечко и незаметно вечером… после ледаи? А?

Йелли, сложив руки на груди, с веселым изумлением смотрел на меня. Затем мой очень-очень умный и догадливый муж с улыбкой в голосе уточнил:

– То есть ты подозреваешь, что понятие «хорошо» у вас с мамой разнится?

– Я бы сказала – в корне!