Читать книгу "Беглая невеста - Татьяна Алюшина"

И вернулся через три месяца не совсем чтобы целый. За пару месяцев восстановил здоровье и пошел по памятному адресу Аглаи Стрельниковой.

Он специально не стал выяснять ничего ни про ее семью, родных-близких, ни про то, чем она занимается в жизни. Нечто странно-романтическое представляя себе, как она сама расскажет о себе и у них для этого будет много времени, он станет слушать и смотреть, как она рассказывает. И было в ожидании этих длинных неспешных разговоров что-то такое теплое, нежное, что не приходилось ему еще испытывать.

Дома у Стрельниковых никого не оказалось, хотя час был поздний, на дворе зима, значит, дачные отлучки или отпуск вряд ли предполагаются. Позвонив на всякий случай еще раз, Глеб собрался уж уходить, но тут открылась соседняя дверь, и ушлая старушка, явно наблюдавшая за гостем в глазок, спросила подозрительно:

– Вам кого, молодой человек?

– Аглаю Стрельникову, – отчитался Генералов.

– Так она у Коленьки в больнице, – подобрела голосом старушка. – Она теперь все время там!

– А Коля – это ее парень? – спросил осторожно Глеб.

У него почему-то схватило холодом сердце и в горле пересохло.

– Парень, парень, жених, – подтвердила его худшие предположения бабулька и даже закивала. – Они с детства вместе, а теперь вот Коленька спину сломал, так она от него не отходит!

– Спасибо, – сухим горлом поблагодарил Генералов и заторопился уйти.

– Подожди! – попыталась остановить его соседка. – Ты чего хотел-то? Что Аглае-то передать?

– Ничего, – быстро спускаясь по лестнице, уверил Глеб. – Я ей позвоню.

Много чего, как оказалось, не знал Глеб Генералов, пока не столкнулся с настоящим чувством. Не знал, что может быть так больно, и что накрывает глухая темная тоска ночами, и что иногда выть хочется! И смотрят, смотрят на тебя из прошлого, из несбывшегося и придуманного настоящего печальные серо-голубые глаза, полные грусти.

Он много чего умел, пришлось научиться еще кое-чему – без претензий и обид отпускать несбывшиеся желания, мечты, надежды и женщину, которую полюбил. Жить и идти дальше.

Глеб много работал, много ездил, заводил романы с женщинами – жизнь катилась своим чередом, один раз даже подумывал жениться.

Девушка Марина была молодой, амбициозной, с большими планами на будущее, в которые помимо карьеры входили еще и дети в количестве не менее трех. О чем она Глебу и сообщила в информативном порядке. А Генералов вдруг подумал, что дети – это хорошо, что он об этой стороне жизни не задумывался раньше, все ему казалось, что молодой и семья, отпрыски еще впереди. А тут осмыслилось как-то в один момент, что вроде и молодой, но возраст-то уже не юношеский.

И рискнул еще раз попробовать жить вместе, и у них получалось сначала, и даже неплохо! Но вскоре выяснилось, что у девушки Марины помимо серьезных жизненных планов имеется склонность ревновать болезненно, шизофренично, следствием чего стала привычка следить, проверять, подсматривать, подслушивать, контролировать, устраивать допросы.

Увы, придется девушке Марине заводить троих детей с каким-то иным мужчиной.

И почему-то после непростого бурного расставания с ней Глеб однажды почувствовал, что устал. Не физически, а душевно, морально.

Однажды лежал ночью и никак не мог заснуть, все крутилось что-то в голове, не успокаивалось, и неожиданно ясная мысль словно ударила в сознание! Он понял, что устал от жарких стран, от песков и пальм, от слепящего солнца, от бесконечной ответственности и постоянной настороженности, от жизни в режиме готовности к любой опасности и подставам, от людской жадности, расчетливости, от арабского менталитета.

Он тяжело пережил смерть деда год назад. Семен Корнеевич был для Глеба не просто дедушкой, наставником, учителем – он являлся его другом. Они дружили с младенчества Глеба основательно, по-мужски. Глеб вспоминал себя маленького, лет трех, наверное, когда он приходил к деду в кабинет, пыхтя от усердия, забирался на высокий стул возле его письменного стола, устраивался, поерзав, поудобней и старательно повторял жест Семена Корнеевича, сопровождавший раздумье, – пальцы одной руки упираются в пальцы другой.

Дед не посмеивался над ним, а серьезно кивал и, отодвигая все важные дела, читал ему сказки. У Глеба с дедом была глубокая духовная близость и привязанность, пожалуй, даже больше, чем с отцом.

Семен Корнеевич умер во сне, не дожив до своего девяностолетия два года, ничем серьезно не болея, так, сердчишко пошаливало. И решило остановиться.

Когда мы теряем родных, любимых и близких, мы плачем о себе. Как же мы теперь без них? И чувствуем себя брошенными и беззащитными без их любви.

Генералов не плакал, но потерю деда переживал болезненно и тяжело.

И еще, прикинув, посчитав, понял, что не отдыхал от дел и работы больше десяти лет.

И, как бывает, непонятным чудесным образом пришли перемены, еще не званные и не обдуманные до конца.

Буквально через пару месяцев после его ночных размышлений родителей пригласили на золотую свадьбу их давние друзья. А отмечали они это событие где-то в Предуралье, в каком-то поселке, в котором жили их родственники.

– Зачем так сложно, – спросил он тогда у отца. – Черт-те где, да еще и у родственников?

– Они утверждают, что это уникальные места, совершенно потрясающей красоты и энергетики. Поедем, посмотрим? – предложил отец.

И почему-то Глеб согласился.

Он влюбился в эту Метель сразу и сразу понял, что будет здесь жить и это именно то место, с которым он почувствовал внутреннее созвучие. А работать можно и здесь. Интернет тут функционировал, пожалуй, что и лучше, чем в Москве, и «тарелки» телевизионные ловили каналы без помех.

Принимать заказы и проводить предварительную вычитку документов можно где угодно, а для встреч о проработке деталей – двенадцать часов за рулем на хорошей скорости, и ты в Москве.

К тому же Глеб подумывал существенно уменьшить объем своей работы и браться только за действительно интересные и большие проекты. Ну и государственные «просьбы», само собой. А это возможность несколько месяцев никуда не ездить, не мчаться из одного аэропорта в другой, не засыпать в Алжире, а просыпаться в Саудовской Аравии.

А небывальщина чудесная не закончилась!

Приглянулся, видимо, Метели Глеб Генералов, решила она его своим сделать! Тут же на праздновании свадьбы выяснилось, что хозяева собираются дом с участком продавать, при этом ужасно сетуя по этому поводу. Но причины такого решения имелись веские – серьезно заболела дочь, требовались большие деньги на операцию и лечение.

Генералов принял решение в один момент и буквально через неделю купил у них это хозяйство. И ни на минуту не пожалел! И жил теперь здесь и с любовью, вдумчиво, даже с нежностью какой-то обустраивал, улучшал и дом, и участок, и баньку – прилаживая, выстраивая под себя быт и хозяйство.