Читать книгу "Все, что мне нужно - Джо Гудмэн"

К тому же ежегодный доход в восемь тысяч фунтов вполне достаточен, чтобы заставить Тремонта добиваться такого союза. Неудивительно, что, узнав о неожиданном вероломстве Хита и неизбежной утрате, граф впал в страшную ярость. Хотя Софи и не имела никакого отношения к случившемуся, она не могла разделить точку зрения Тремонта. Софи восхищалась мистером Хитом. Он сумел отстоять свое право на счастье с мисс Сейерс. В конце концов, он боролся за свои чувства, и ему просто потребовалось стечение определенных обстоятельств, чтобы набраться решимости их выразить.

Отступничество Хита могло обернуться весьма неприятными последствиями для Софи. Наверняка Тремонт в самом скором времени попытается вновь закинуть сети, чтобы найти для нее подходящего жениха, и вряд ли его выбор будет таким же удачным, как в случае с мистером Хитом. В своих поисках, Тремонт руководствовался только одним соображением - толщиной кошелька претендента. И что еще хуже, он мог попытаться исправить допущенный ранее промах и поставить перед собой задачу вернуть во что бы то ни стало маркиза Истлина.

Аполлон повернул к лесу, но Софи не собиралась предоставлять ему полную свободу действий. Умело управляясь с поводьями и легко сдавливая ногами бока жеребца, она направила его в объезд. Конь беспрекословно повиновался ее командам, и Софи похвалила его.

Придержав коня около ручья, Софи позволила Аполлону спуститься к самой воде. Леди Колли счастливо улыбалась, глядя, как ее арабский красавец весело фыркает и плещется в ручье, подставляя бока под освежающие водяные брызги. Капли воды искрились в солнечных лучах, и лицо Софи, покрытое влагой, светилось от наслаждения.

Со своего места на дороге, много выше Софи, Истлин с изумлением наблюдал проделываемые леди Колли акробатические трюки. Когда леди София заставила своего арабского скакуна перелететь через ручей, он заметил, как уверенно она держит поводья после прыжка и как чутко реагирует лошадь на каждое ее движение. Проследив за тем, как конь с грациозной всадницей легко перенеслись через каменную стену, Ист убедился, что Софи солгала ему, назвав себя не слишком умелой наездницей. Впрочем, леди Колли не пользовалась дамским седлом, предпочитая мужское. Она сидела не вполоборота, как принято у представительниц прекрасного пола, а прямо, обхватив ногами бока лошади. Но со своим скакуном она справлялась блистательно.

Ист внимательно следил за передвижениями арабского жеребца и отважной наездницы. В ее облике не было ничего общего с той молодой леди, которую Истлин впервые повстречал на музыкальном вечере у Стэффордов. Мог ли он представить себе тогда, что эта тихая и сдержанная девушка будет когда-нибудь мчаться верхом на лошади по деревенским полям, рискуя сломать себе шею?

Представшая перед ним гордая амазонка больше напоминала женщину, с которой ему довелось встретиться в саду дома номер 14 по Боуден-стрит. Тогда он уловил в ней некий мятежный дух, старательно сдерживаемый здравым смыслом.

Безрассудная страстность, с которой Софи наслаждалась сейчас верховой ездой, напомнила маркизу ту леди Колли, что пустила его в свою комнату глубокой ночью и ответила на его первый короткий поцелуй, ставший обещанием второго, долгого и ошеломляющего.

Истлин убрал руки с кожаной луки седла, на которую опирался, наблюдая за леди Софией, и слегка натянул поводья. Он понял, что леди Колли его заметила, потому что вдруг она застыла в полной неподвижности. Вряд ли появление обычного гостя вызвало бы такое оцепенение, подумал Истлин. Она определенно его узнала. Маркиз укрепился в мысли, что его появление в Тремонт-Парке не вызовет единодушного восторга, хотя граф и пытался уверить его в обратном. Скорее всего Тремонт не сказал Софи ни слова об их переписке с маркизом.

Карета Истлина следовала за ним на небольшом расстоянии. Она везла его камердинера, а также вещи, которые могли бы ему понадобиться в ближайший месяц. Впрочем, судя по оказанному ему приему, вряд ли его визит затянется надолго, подумал Истлин. Маркиз не хотел заговаривать с леди Колли, прежде чем он официально не объявится в поместье. Простая вежливость требует как можно скорее засвидетельствовать свое почтение графу. Маркизу следовало проявить учтивость, чтобы заручиться расположением Тремонта, без чего невозможно выполнить поручение полковника. И тем не менее Истлин предпочел задержаться, рискуя показаться невежей.

– Проклятие, - прошептал Истлин, пытаясь заставить коня сойти с дороги. Он и сам не смог бы припомнить, когда еще совершал такой безрассудный поступок. - Черт, черт побери, - бормотал он, сворачивая на узкую тропинку, ведущую к ручью.

Софи направила Аполлона на противоположный берег ручья и стояла там, ожидая приближения маркиза. Аполлон тихонько ржал, потряхивая влажной черной гривой, и бил копытом землю. Он предвкушал великую гонку, и Софи стоило большого труда удерживать его на месте, особенно после появления второго жеребца.

Как несправедливо, подумала Софи. Он едет из самого Лондона, а выглядит так, как будто только что вышел из дома. Элегантная шляпа, щегольски сдвинутая набок, даже не сбилась, а короткий сюртук совсем не пострадал от дорожной пыли. Примерно таким Истлин запомнился Софи в первый его визит на Боуден-стрит - от сияющих медных пуговиц на сюртуке до отворотов на сапогах. Он казался тогда просто возмутительно красивым.

– Вы рассержены, - заметила Софи, вглядываясь в хмурое лицо Истлина. - Вы, возможно, не заметили, что я намеренно не приглашала вас присоединиться ко мне. Вы можете отправляться, - заявила она, указывая пальцем в направлении усадьбы.

К удивлению Софи, ее властный, непререкаемый тон и довольно грубая манера разговора оказали на маркиза действие, совершенно обратное ожидаемому. Хмурый взгляд потеплел, а сердитая гримаса сменилась выражением явного удовольствия, что определенно не предвещало ничего хорошего. Поскольку Истлин так и не двинулся с места и продолжал молчать, она заявила:

– Я бы предпочла видеть вас рассерженным.

– Я буду иметь в виду ваше пожелание. - Маркиз отвесил легкий поклон.

– И что же вас рассердило?

Истлину нравилось наблюдать, как Софи невольно задирает вверх подбородок, перед тем как произнести нечто вызывающее. Все ее попытки выглядеть жесткой и суровой терпели неудачу, поскольку природа наградила Софи нежными и мягкими чертами лица. Зато она с успехом восполняет отсутствие резких черт лица остротой языка, подумал Истлин.

– Я был рассержен не из-за вас.

– Но смотрели вы на меня.

– Я злился на самого себя.

– Я и не знала, что вы на это способны.

– При определенных обстоятельствах.

Софи на мгновение задумалась.

– Ну тогда, прошу вас, продолжайте сердиться дальше.

Истлин весело рассмеялся:

– Как приятно видеть вас снова, леди София.

Софи нахмурилась.

– А-а, я вижу, теперь сердитесь вы.

– А вы - просто шут. - Маркиз нисколько не смутился, хотя вряд ли ему доводилось прежде выслушивать подобные обвинения. - Почему вы здесь? Вы ведь приехали не ко мне, не так ли? Надеюсь, вы не ожидаете… - Она остановилась, не зная, как закончить фразу. - Простите меня. Я вовсе не имела в виду, что у вас не может быть иных причин, кроме…