Читать книгу "Случайная любовница - Трейси Энн Уоррен"

— Держите свободно и легко, — проговорил он чересчур близко у ее уха. — Оставайтесь спокойной, однако никогда не теряйте контроля. Гром и Молния почувствуют малейшее ваше колебание или напряжение и отреагируют соответственно. Чтобы привести их в движение, щелкните поводьями вот так. — Не отпуская ее рук, он подкрепил слова действием, добавив тихий щелкающий звук языком. Лошади тут же тронулись тихим шагом. — Легкое нажатие — все, что нужно, чтобы указать им направление. Мягко, вот так… — сказал он, продемонстрировав движение. — И чуть сильнее для поворота, но это мы оставим на потом. Прямо вперед — понятнее всего для первого раза.

Держа ее ладони в своих, он вел экипаж вперед, снова легонько щелкнув поводьями, чтобы увеличить скорость.

— А вот как их остановить, — сказал он еще через пару ярдов. Без усилий натянув поводья, он легко остановил упряжку. — Все ясно?

Приказав своему сердцу прекратить так колотиться, она кивнула, хотя его инструкции несколько смешались у нее в голове.

— Хорошо, — отозвался он. — Тогда почему бы вам не попробовать самой?

— Ладно. — Она выгнула спину и немного отодвинулась от него. — Полагаю, мне следует проделать все это одной. Одной.

Усмехнувшись, он отпустил ее ладони и убрал руку, затем откинулся на сиденье. Взгляд на его лице напомнил ей выражение, которое она когда-то видела на мордочке Мозера сразу после того, как он закончил играть с пойманной мышкой. В этот момент маркиз и впрямь поразительно походил на кота — большого, игривого кота, который получает огромное удовольствие, преследуя свою добычу.

Сделав глубокий вдох, она усилием воли отодвинула подобные мысли в сторону, затем в оцепенении уставилась на вожжи, силясь вспомнить, что он ей показывал. Гром выбрал этот момент, чтобы тряхнуть своей темной гривой и мягко фыркнуть через ноздри, почувствовав смену возницы. Молния последовала его примеру, повторяя движения коня; эти двое по-лошадиному обменивались между собой мнениями по этому поводу.

— Они просто проверяют вас, желая знать, кто вы, — пробормотал Итан. — Щелкните поводьями, как я вам показывал, и дайте им знать, что вы тут командуете.

Бросив на него взгляд искоса, она сделала, как он велел, чуть-чуть пошевелив поводьями вверх-вниз. Ни одна лошадь не шелохнулась.

— Чуть посильнее, — подбодрил ее он с едва скрываемым смешком.

Она сжала губы. Ах так? Лили напряглась и решительно дернула поводья. На этот раз упряжка ринулась вперед, резко дернув коляску, отчего они с маркизом едва не слетели с сиденья. Но когда он потянулся, чтобы помочь ей, она уклонилась от его рук, перехватив поводья покрепче. Напрягая мышцы рук, она пыталась удержать под контролем сильных и норовистых животных, делая все возможное, чтобы направлять лошадей и карету по прямой линии вдоль дорожки. Итан откинулся на сиденье, очевидно, не имея ничего против, чтобы она продолжала свои манипуляции.

Трава и деревья проносились мимо на, кажется, довольно высокой скорости, когда лошадиные копыта цокали по вымощенной дорожке. Дыхание вырывалось между ее приоткрытых губ, во рту пересохло, зато руки в перчатках вспотели. Она хотела, чтобы маркиз наконец ей помог, но тот предпочитал не вмешиваться.

И только тогда до нее внезапно дошло. В трудной ситуации легче приобрести необходимый опыт.

— Я делаю это! — выпалила она. — Я правлю!

— Да, — согласился он с явной улыбкой в голосе. — Не подлежит сомнению.

Впереди дорожка делала два плавных поворота. Держась твердо, она направила упряжку вокруг первого, затем следующего, делая каждый поворот так, словно она уже сто лет управляла лошадьми. Смех сорвался с ее губ. Скосив глаза на Итана, она встретилась с его взглядом и прочла в нем удовольствие, отражающее ее собственное. Пятна солнечного света играли на его лице и в волосах, пронизывая каждую прядь живым, мерцающим золотом.

Сердце ее забилось сильнее. Она заверила себя, что это просто волнение от езды, не имеющее никакого отношения к мужчине с ней рядом.

Лгунья!..

Внезапно появилась еще одна карета, двигающаяся навстречу им на приличной скорости. Потянув поводья, она дернула слишком быстро и под слишком резким углом, пытаясь отъехать с дороги. Экипаж сильно тряхнуло, когда правое колесо соскочило с мощеной дороги на траву, и упряжка остановилась, когда другая карета промчалась мимо.

— Достаточно для одного дня? — спросил маркиз мягким голосом.

Собравшись с духом, она покачала головой:

— Нет.

Он улыбнулся, и, не в силах остановить себя, она улыбнулась в ответ.

Секунду спустя мышцы руки пронзила резкая боль, давая ей знать, что, возможно, она поспешила с ответом.

— Ну, пожалуй, можно сделать небольшой перерыв. — Она бросила взгляд вокруг. — Бог мой, да я, похоже, завезла нас в какие-то дебри!

— Не волнуйтесь. Мы выберемся отсюда в два счета. Вы великолепно правили — для первого выезда. Лучше многих.

— Многих женщин, вы имеете в виду?

— Нет, лучше большинства людей обоего пола. Тепло растеклось у нее в груди от этих его слов похвалы.

— Хотите вывезти нас отсюда? — предложил он. Она на секунду задумалась над его предложением, затем протянула ему поводья:

— Спасибо, милорд, но я бы предпочла довериться вашим умелым рукам.

Его взгляд обежал ее лицо.

— Ах, если б только я мог убедить вас оставить все в моих руках, как бы чудесно мы провели время.

— Ну хватит, милорд, — укорила она. — Мне хочется отдохнуть.

Он усмехнулся:

— Итак, когда наш следующий урок? То же самое время завтра утром подойдет?

Завтра!

И хотя она знала, что должна отказаться, но соблазн был слишком велик. В конце концов, как еще она может научиться править?

— Пожалуй, — согласилась она. — Значит, завтра утром.

Его глаза светились удовольствием, когда он тихо щелкнул языком, ловко выправил коляску и пустил упряжку по дорожке.

Глава 10

Прекрасным солнечным июньским утром примерно две недели спустя Итан стоял, голый по пояс, перед трюмо. Водя хорошо заточенным краем бритвы, он сбрил последний ряд покрытой мыльной пеной щетины с левой щеки, затем положил бритву и чисто вымыл лицо в тазике с теплой водой. Когда он выпрямился, свежее полотенце появилось в поле его зрения. Взяв его, он промокнул свои гладко выбритые щеки.

— Спасибо, Уэлк, — сказал он, отдавая полотенце камердинеру.

Пройдя к противоположной стороне своей обширной гардеробной, он надел белую рубашку, которую слуга подал ему. Застегнув пуговицы, заправил края в темно-коричневые брюки, затем натянул серовато-коричневый жилет, прежде чем расположиться перед высоким зеркалом, чтобы повязать шейный платок. Какой бы плебейской ни находили некоторые аристократы эту привычку, он предпочитал одеваться сам, чем стоять, как манекен, пока камердинер облачает его. С тех пор как вырос из коротких штанишек, он перестал нуждаться в помощи, всегда обихаживал себя сам.