Читать книгу "Отчаянный шантаж - Нора Робертс"

– Здорово. Шоколадный пломбир, и мне пора на верфь.

– Если твои братья рассердятся, я все объясню.

– Не рассердятся. Я ведь задержался ради науки, так?

Сет ухмыльнулся, и Сибил, еле сдержав желание обнять его, положила ладонь на его плечо, но, почувствовав, как мальчик напрягся, быстро опустила руку.

– Именно так. И мы можем позвонить им по моему сотовому.

– Да? Здорово! Можно, я сам?

– Конечно. Почему бы и нет?

Двадцать минут спустя Сибил уже сидела за включенным компьютером.

"Филип говорил о его неизменно высоких оценках в школе, что само по себе достойно восхищения, и хотя я провела с ним менее часа, успела заметить, что у него пытливый ум. Его манеры несколько грубоваты, однако он более общителен, чем его мать или я в том же возрасте. С посторонними людьми он ведет себя непринужденно, без той официальной вежливости, к которой приучали меня. В этом, видимо, сказывается влияние Куинов.

Из наблюдений за детьми и взрослыми, с которыми он сегодня общался, я могу также сделать вывод, что его здесь любят и относятся как к своему. Естественно, пока я не могу решить, в его ли интересах остаться здесь.

Нельзя забывать о правах Глории. К тому же , еще не узнала, хочет ли сам мальчик вернуться к матери.

Я бы хотела, чтобы он привык ко мне, прежде чем узнает о нашей родственной связи. Мне необходимо время…"

Затрезвонил телефон, и Сибил схватила трубку.

– Доктор Гриффин.

– Привет, доктор Гриффин. Почему-то мне кажется, что я оторвал вас от работы.

Сибил узнала голос Филипа и опустила крышку компьютера, словно он мог увидеть ее на расстоянии.

– Потому что ты очень проницателен. Однако я могу уделить тебе несколько минут. Как жизнь в Балтиморе?

– Напряженная. Включи воображение. Картинка: красивая улыбающаяся молодая пара с малышом на руках направляется к седану среднего класса. Подпись: «Шины Майерстоуна. Мы заботимся о вашей семье».

– Ты манипулируешь потребителями. Заставляешь думать, что если они купят другие шины, то той, другой, компании их семья безразлична.

– Согласен, зато сработает. Для автомобильных магнатов мы создали совсем другой образ. Щегольский ярко-красный автомобиль с откинутым верхом мчится по горной дороге. За рулем сексапильная блондинка. «Шины Майерстоуна. Зачем добираться туда, когда вы можете быть там».

– Неглупо.

– Клиенту нравится, а у меня гора с плеч. Как жизнь в Сент-Крисе?

– Размеренная. – Сибил закусила губу. – Пару часов назад я случайно столкнулась с Сетом и уговорила помочь мне в эксперименте. Все прошло хорошо.

– Неужели? И сколько тебе это стоило?

– Порции мороженого. Двойной.

– Ты дешево отделалась, – со смехом сказал Филип. – Парень – ловкач. Предлагаю на завтра ужин с шампанским, чтобы отметить наши успехи.

– Если уж речь зашла о ловкачах…

– Я думал о тебе всю неделю.

– Три дня, – поправила Сибил, рассеянно водя карандашом по чистому листу блокнота.

– И три ночи. Расправившись с Майерстоуном, я могу вырваться завтра пораньше. Почему бы мне не заехать за тобой в семь?

– Филип, я не понимаю, что происходит.

– Я тоже. А тебе обязательно понимать?

– Так было бы проще.

– Хорошо. Поговорим и постараемся разобраться. В семь часов, договорились?

Сибил опустила глаза и увидела, что бессознательно нарисовала его лицо. Плохой признак. Грозный признак. Однако лучший способ справляться с осложнениями – не увиливать от них.

– Ладно. До завтра.

– Сделаешь для меня кое-что?

– Если смогу.

– Думай обо мне ночью. Вряд ли у нее есть выбор.

– До завтра.

Не обращая внимания на писк компьютера, извещавший о сообщении, поступившем по внутриофисной электронной почте, Филип оттолкнулся от полированного письменного стола и подкатился на рабочем кресле к широкому окну. С высоты четырнадцатого этажа открывался прекрасный вид на гавань и суетливые городские улицы, только сейчас Фил ничего этого не видел.

Сибил буквально преследовала его. Она постоянно занимала его мысли, что было для него внове. Не то чтобы она мешала ему. Он ел, пил, работал. Проводил коллективные обсуждения и презентации с тем же блеском, что и до встречи с ней. Просто она все время была с ним. То где-то на задворках сознания, то – стоило ему чуть-чуть расслабиться – вырывалась вперед.

Фил еще не понял, нравится ли ему столько думать о женщине, тем более о женщине, которая практически его не поощряет.

Может, его привлекает ее холодность, отстраненность? Ну, это он еще смог бы пережить, принял бы как разновидность любовной игры. Но предчувствие, что это не просто флирт, а нечто гораздо более серьезное, не покидало его. И, если чутье ему не изменяет, Сибил встревожена не меньше его.

– Ты в своем репертуаре, – заметил Рэй.

– О господи. – Филип не крутанулся в кресле, не вытаращил глаза. Он их просто закрыл.

– Приятный у тебя кабинет. Давненько я здесь не бывал. – Рэй прошелся по комнате, остановился перед картиной в черной раме, задумчиво поджал губы, разглядывая красные и синие брызги на полотне. – Неплохо. Стимулирует мозги. Наверное, поэтому ты ее тут повесил.

– Я категорически отказываюсь верить в то, что мой покойный отец стоит в моем кабинете и обсуждает современную живопись.

– Ну, я действительно хотел поговорить о другом. – Рэй подошел к металлической скульптуре в углу. – Правда, эта конструкция мне тоже нравится. У тебя всегда был изысканный вкус. В искусстве, еде, женщинах. – Он улыбнулся Филипу, наконец повернувшемуся к нему. – Например, женщина, о которой ты сейчас думаешь. Высший класс.

– Мне необходим отпуск, – сам себе сказал Филип.

– Полностью с тобой согласен: ты переутомился за последние месяцы. Сибил – интересная женщина, Филип. Гораздо интереснее, чем думаешь ты, чем подозревает она сама. Надеюсь, когда придет время, ты выслушаешь ее, по-настоящему выслушаешь.

– О чем ты говоришь? – Еще не закончив вопрос, Филип поднял руку. – Боже! Почему я спрашиваю, когда тебя здесь нет?

– Надеюсь, вы оба перестанете анализировать чувства, эмоции, поступки и примете все, как есть. – Рэй пожал плечами, сунул руки в карманы спортивной куртки с эмблемой любимой бейсбольной команды. – Сейчас тебе нелегко. Скоро будет еще труднее, но ты защитишь Сета от грядущего несчастья. Я это знаю. Я только хочу сказать, что ты можешь доверять ей. Когда зайдешь в тупик, Филип, доверься себе и доверься ей.

Филип почувствовал, как холодок пробежал по позвоночнику.