Читать книгу "Вор и убийца - Сергей Куц"

– Теперь Вы. Что здесь случилось, и почему Вы напали?

Офицер обладал крупной фигурой и щербинами на большом лице, больше подходившем для зажиточного мельника. Однако подчеркнуто держался дворянской манеры речи и обращался исключительно на 'Вы'. Чтобы сгладить впечатление от своей фермерской рожи.

Шрам угрюмо покосился на меня. Присутствие стражи и накрапывающий дождь охладили его сопение, но взгляд все еще буравил во мне дырки.

– Обознался, – под нос себе прохрипел Джон.

– Что? Обознался! – вскипел офицер. Его сытое лицо настолько побагровело от гнева, что налившаяся краска была заметна даже под неровным светом фонарей. – Обоих в комендатуру до выяснения!

Лейтенантская перчатка властно ткнула в сторону Шрама и затем указала на меня.

– Господин, капитан! – перед начальником стражи вдруг выросла заискивающая физиономия Роя. – Позвольте мне…

– Лейтенант! – напыщенно перебил его офицер, быстро сменив гнев на ухмылку. Очень самодовольную и оттого глупую. Однако я попридержал свои мысли.

– Простите великодушно, господин лейтенант! Позвольте все объяснить… – подобострастно продолжил Акан. Роль просителя выглядела очень убедительной. Не хуже, чем образ тюремщика из королевской тюрьмы. Куда делся привычный вид вечно благодушного толстяка? Теперь горец был заискивающим ничтожеством, каких любит доить всякий властный чин. Особенно из городской стражи и в особенности только что повышенный просителем в звании. Акану бы в лицедеи податься!

Продолжая унижаться и переминаться с ноги на ногу, Рой уговаривал офицера ограничиться ордером об уплате штрафа. Когда горец, словно невзначай, переложил из одного кармана в другой пухлый кошелек, лейтенант снизошел до его уговоров.

– Дождь пошел. Продолжим разбирательство под крышей, – констатировал офицер, велев смутьянам следовать за ним. Мы повиновались и в окружении стражников направились в наш трактир.

Каждый приличный постоялый двор в купеческом квартале имеет кабины, где уважаемые гости могут обсудить сделку без лишних ушей и глаз. Общий зал трактира 'У кота' был разделен стенкой из полированного бруса. В меньшей части, которая составляла примерно четверть площади трапезной, располагались кабины. Офицер посадил меня рядом с собой в одной из них, а Джон и Рой устроились напротив. Рядовые стражники расселись по лавкам в общем помещении.

На темно-зеленое сукно стола лег небольшой лист желтой бумаги из городской типографии. Ордер на уплату штрафа, куда офицер должен был вписать имена возмутителей ночной тишины. Начался откровенный торг. Споря и одновременно лебезя, Акан постепенно выкладывал перед офицерским чином стопку серебряных монет.

– За беспокойство и чтобы сгладить недоразумение, – приговаривал каждый раз Рой, кладя еще одну монетку. Сколько он выложил серебра, я не считал, косясь на Джона. Тот отвечал мне мрачным взглядом. Какого дьявола он набросился на меня?

Посреди торга в кабинку заглянул Оливер, лицо наемника ничего не выражало. Снаружи быстро раздался гвалт, поднятый стражниками. Не сказав ни слова, Фосс поспешил удалиться, его визит стоил Рою пары дополнительных монет.

Когда тревога господина лейтенанта за общественный порядок улеглась под слоем звонких кругляшей, он затребовал чернила и перо. После небольшой назидательной речи, офицер начал долго, по буквам, заполнять штрафной ордер. Грамотности в нем было куда меньше, чем властной наглости и жадности. Лейтенант вписывал имена, которыми назвался я и Шрам. Вызванный сонный трактирщик подтвердил подлинность наших имен, других он-то и не знал, после чего удостоверил ордер свой подписью.

– Вот это с утра будет в комендатуре, – покончив с формальностями, сказал лоснящийся от довольства офицер и ткнул толстым пальцем в ордер, – а Вам двоим завтра надлежит явиться туда же для уплаты штрафа.

Рой, Джон и я поднялись со скамей. Я встал с явным облегчением. Лавка оказалась очень жесткой, а господин лейтенант – малограмотной свиньей. Ему потребовалось едва ли не час, чтобы заполнить ордер несколькими словами. В общем зале гостей кроме стражи уже не наблюдалось. С явным нетерпением на лицах уставший трактирщик и две измотанные служанки ждали, когда мы закончим. К их разочарованию лейтенант никуда не торопился:

– Мне подогретого вина, а моим людям эля.

Я поднимался по лестнице в свой номер. Позади грузно топал горец, отделяя своей широкой спиной меня и Шрама.

– Завтра с утра вместе Оливером все обсудим, – буркнул Рой. – Это обоим ясно?

– Ясно, – в сторону произнес остывший арниец и, молча, направился к своей двери.

Я кивнул Рою и также двинулся к номеру. Кстати, где Фосс? Не мог же он снова лечь спать? Мрачное лицо бывшего наемника предвещало тягостный разговор. Щелкнув замком, я зашел в номер. Коридорный свет из дверного проема падал прямо распахнутое окно. Фосс, не шевелясь, лежал на залитом кровью полу.

Глава 9

Крест, вышитый красным

– Сюда! Помогите! – закричал я, метнувшись к Оливеру.

Бывший наемник пребывал без сознания, опрокинувшись навзничь у окна. Из узкой раны на горле в темную лужу под спиной Фоссато стекала кровь. Разрез с чуть равными краями был отчетливо различим даже в полуосвещенном номере.

Я схватил руку Оливера, пробуя найти пульс. Он ещё жив, пульс часты й, но удары сердца едва прощупывались. Жизнь уходила с каждой каплей крови. Стащив скатерть с нашего стола, я упал на колени перед Фоссом, смял угол толстой материи в импровизированный тампон и приложил к ране. Затем положил голову Оливера себе на колени. Нельзя допустить ход крови наверх и попадание в глотку, иначе он захлебнется.

По лестнице громыхали подкованные сапоги. Первыми в номер влетели стражники и две служанки, потом Рой, хозяин таверны, Джон и лейтенант с вытянувшимся лицом. Комната наполнилась галдящим людом, показались другие постояльцы гостиницы. Я прокричал о чистых бинтах и поменял взмокший от крови кусок скатерти на новый. Поток крови уменьшился не на много. Фосс умирал.

– Надо переложить его на кровать, – рядом присел покрасневший от волнения мастер Дольфин. – Скорей!

Джон и трое стражников перенесли Оливера на постель. Служанки положили кучу подушек под его спину, придав раненному сидячее положение. Хозяин таверны поправил голову Фоссато так, чтобы она наклонилась вниз. Рядом сквернословил Рой. Тяжело дыша, трактирщик отодвинул меня от бывшего наемника и, неожиданно расторопными движениями, без суеты, перевязал горло чуть ниже раны и прикложил к ней сложенные в трубочку бинты, поданные кем-то из прислуги. Кровотечение заметно уменьшилось. Законы графства обязывали содержателей гостиниц уметь оказывать врачебную помощь.

Я отошел к окну, чтобы перевести дух и глотнуть свежего воздуха. В забитом людьми номере становилось душно. Моя одежда пропилась кровью, руки и лицо также испачкались.

– Почему ставни открыты? – рядом появился Рой. От былого весельчака не осталось и следа. Джон, также приблизившийся к нам, был не менее мрачен. Однако в мою сторону косо не смотрел.