Читать книгу "Мощи святого Леопольда - Борис Конофальский"

– Езжайте немедля и найдите мне баржу, и даже не начинайте мне нытьё про то, что мы так не договаривались.

– Скоро начнёт темнеть.

– Так и не ждите, что стемнеет, езжайте.

Пруфф зло фыркнул и пошёл, а Волков глядя ему в след подумал, что ещё намается с этим капитаном.

Георг фон Пиллен не знал, чему больше удивляется, уму и знаниям чопорной и строгой госпожи Агнес или простоте и открытости госпожи Брунхильды, которая сразу перешла с ним на «ты». Юный рыцарь был книгочеем, но даже его удивляли знания совсем юной госпожи Агнес, которая запросто вспоминала огромные куски из учений пресвятого Луки Ланнского и знала, сколько в человеке костей и как к ним крепятся мышцы. И по памяти могла процитировать любой псалом. Третий Форшнейдер его высочества принца Карла просидел бы с ней до утра и слушал бы её и слушал, но при других обстоятельствах. А когда госпожа Брунхильда подобрала свою нижнюю рубаху так, что она сравнялась с лифом платья, обнажая при этом чуть ли не половину роскошной груди красавицы, умные слова госпожи Агнес долетали до юноши и едва-едва задевали его разум. Да и как можно сохранять трезвый ум молодого человека, когда такая красавица говорит ему:

– Господин рыцарь, велите вашему человеку налить мне вина.

– Я сам налью вам,– вскакивал Георг фон Пиллен. – Для меня честь быть виночерпием такой прекрасной дамы.

– И себе налейте, – говорила девушка,– давайте выпьем, а то от умных речей нашей Агнес умом тронуться можно. Сижу – засыпаю.

– Госпожа Агнес очень умна, мне её речи очень интересны, – говорил юноша, заглядывал за лиф платья Брунхильды когда лил ей вино в стакан.

Агнес же сидела, поджав губы, в этот момент она ненавидела свою товарку. Тоже решилась и во второй раз за вечер пригубила вина. Волков тоже почти не пил. Он время от времени давал темы для разговоров, оживлял беседу шутками, но не мешал вечеру. Он был самый старший за столом, и был доволен тем, как всё складывалось.

– А откуда вы? Вы все из Ланна?– Спросил Георг фон Пиллен.

– Нет, – сказал кавалер,– я издалека, с северо-востока.

– А мы из Ребенрее,– сказал Агнес.

– Мы с Агнес из Рютте.– Уточнила Брунхильда.

– Из Рютте?– Удивился молодой рыцарь. – А вы слышали, что в Рютте выловили целый выводок упырей?

Волков молчал, Агнес глянула на него и тоже ничего не сказала, а Брунхильда молчать не стала:

– Так мы и видели всё своими глазами, – она указала на Волкова,– господин наш их и ловил, каждую неделю на площади вешал. Страшные, аж ужас. А воняли как! Задохнуться можно от них. Хуже чем в нужнике, воняли.

Георг фон Пиллен не мог понять, шутит ли госпожа Брунхильда или нет, и переводил взгляд с Волкова на Агнес и снова на Волкова.

– А потом и одного из главных, вурдалака на старом кладбище нашёл и сам его зарубил,– продолжала красавица,– из всех только один убежал, как его звали то?…– Она жестом попросила Агнес помочь.

– Ла Реньи его звали,– напомнила Агнес.

– Точно, – вспомнила Брунхильда,– точно, ла Реньи, менестрель он был, так пел прекрасно, заслушаться можно было, а сам людей жрал.

– Говорят, дочь барона с ним сбежала.– Добавила Агнес.

– Ну, хватит.– Сказал Волков.

– Почему же, пусть расскажут, мне очень интересно, у нас даже при дворе, все про это говорили.– Сказал молодой рыцарь.– Так вы принимали участие в поимке упырей, господин Фольокф?

– Какое ж участие,– возмутилась Агнес,– он же их и ловил, наш господин был коннетаблем Рютте.

Георг фон Пиллен, смотрел на Волкова, открыв рот и округлив глаза. И потом произнёс:

– Так вы коннетабль Рютте?

Кавалер знал, о чём будет следующий вопрос, и знал, что избежать его не удастся, как бы ему не хотелось, не поднимать эту тему:

– Да, я служил барону фон Рютте.

– А Кранкль…

– Да,– коротко ответил Волков и добавил.– Конь, на котором я приехал конь Кранкля.

– И как вы не побоялись вступить в поединок с лучшим бойцом земли Ребенрее?

– Я не знал, что он лучший боец, и у меня не было выбора, если бы я отказался, они бы меня убили и без поединка, да и оружие выбирал я. Я выбрал арбалет. Оружие черни, он не так хорошо им владел как я.

– Да-да, его убили из арбалета, но ведь он вас тоже ранил?

– Я до сих пор лечу эту рану,– гордо сказала Агнес.– Господин до сих пор ей мается, если долго в седле сидит так ногу крутить начинает.

Юный Третий Форшнейдер принца Карла хотел задать ещё вопрос, но тут красавица Брунхильда, которая была весела от вина, простодушно отрыгнула, так, что все заметили и сказала:

– Господин мой, мне надобно по нужде.

Волоков встал, за ним встал и фон Пиллен. Кавалер и красавица покинули шатёр, он проводил красавицу туда, куда ей надо и там произнёс:

– Мальчишка не пускает меня в город, можешь его окрутить?

– Так я уже,– сказала красавица вальяжно и уверенно, она, сделав дела, поправляла одежду,– будет плясать у меня как пёсик за подачку.

– Прям таки и уже?– усомнился кавалер.

– Ой, да не волнуйтесь вы, господин мой, у него косоглазие скоро случится, так на меня пялится.– Она поправила грудь в платье.– Говорила ведь вам, дайте денег на кружево, с кружевом его бы вообще распёрло уже.

Тут она была права. Надо было дать денег ей на туалеты.

Хотя и без них было в этой девушке, что то такое, от чего у многих мужчин случалось помешательство.

– Ты ему голову то кружи, но пока я в город не въеду, не давай.

– Как скажите, мой господин, – сказала красавица и весёлая от вина добавила,– а сегодня могу и вам дать.

– Не откажусь,– он хлопнул её по заду и привлёк к себе, поцеловал за ухо, в шею.– Сосучился.

Было глубока за полночь, когда фон Пиллен, выйдя с Волковым на воздух, спросил:

– Неужели вы собирались своих дам взять в город? Туда?– Он кивнул в темноту.

– Да нет, конечно, я велел им дома сидеть, меня ждать, а он они возницу наняли и приехали за мной, вот теперь думаю, как с ними быть.

– Пусть остаются у меня,– сказал юный рыцарь,– в моём шатре. Я найду себе место.

«Значит ты уже не против, того, что я пойду в город».– Про себя отметил Волков. И сказал.

– Нет, они будут причинять вам неудобства.

– Ни каких неудобств, я уже не первый год как при дворе, два лета воевал, и зиму провёл в осаде. Мне не впервой.

– Вам и мне жить в палатке не впервой, а они ж женщины. Сами понимаете.

– Велю построить им уборную.

– Им мыться нужно, и прислуга нужна.