Читать книгу "Лекции о метафизике - Мартин Хайдеггер"

Для понимания, то есть для проникновения в этот как будто простой вопрос, важно с самого начала ясно понимать и постоянно иметь в виду следующее: когда спрашивают о сущем в отношении его αρχή, тем самым сущее уже определено. Когда спрашивают, откуда и как оно восходит, каким образом появляется в этом восходе, то сущее уже определено как восходящее, появляющееся и господствующее. Такое явленное и воцарившееся сущее греки называли φύσις (физика, природа) (см. SS 1935: die Entmachung der φύσις); это слово гораздо шире и иное по значению, чем наше слово «природа». По крайне мере ясно следующее: в поиске αρχή мы вместе с тем приближаемся ко всё более определенному представлению о сущем.

Необходимо отметить, что кроме сущего, которое имеет место само по себе, встречается еще и сущее, созданное человеком, например вещь, художественный образ или установленный общественный порядок, но при этом фундаментом и основой для такого сущего всегда служит уже имеющееся сущее в целом. Возвращаясь к сущему в целом, подчеркнем различие между словом φύσις и словами τεχνη[31], θέσις[32] и νόμος.[33]

При серьезном размышлении о сущем его всегда первоначально представляют как φύσις – τα φύσει οντά – и с помощью этого представления выясняют, что есть сущее как таковое. С φύσις связывают επιστήμη φυσική[34], «физику», которая не имеет ничего общего с современной физикой (зато современная физика имеет к этой «физике» самое непосредственное отношение – гораздо большее, чем она даже подозревает). «Физика» – это взгляд на (и в) сущее в целом, и всегда с особым вниманием к αρχή. В философском размышлении о сущем (φύσις) далее могут встретиться обстоятельные исследования феноменов сущего, к примеру живого и неживого, и могут встретиться исследования, акцентирующие внимание не столько на феноменах сущего, сколько на том, что оно такое, взятое в целом (κаθ όλου).

Исследования первого рода называют φυσική – scientia physica, исследования же второго рода определенным образом упорядочивают их, следуют за ними как нечто завершающее. Не случайно во всех сочинениях их всегда помещали после исследований первого рода и связанных с ними теорий познания – после «физики», по-гречески: μετά τа φυσικά,

Из сказанного следует, что в вопросе об αρχή спрашивается также и о том, что именно определяет и над чем властвует сущее в целом в своем господстве. Вопрос τι τо ον ориентирован вне, за пределы сущего в целом, и в то же время всегда и в обратном направлении – прямо и именно на него. Знание о φυσικά не только идет после физики (post physicam), но и трансцендентно физике (trans physicam). Мετа τα φυσικά – это знание и вопросы о том, что такое сущее как φύσις, то есть вопросы о сущем как о сущем. Вопрошание об αρχή – когда задается вопрос τι τо ον, и есть метафизика; или наоборот: метафизика – это те вопросы и поиски, за которыми стоит один вопрос: что есть сущее? Этот вопрос мы называем исходным вопросом метафизики.

Вопрос «Что есть сущее?» настолько всеобъемлющий, направленный далеко вне, что с самого начала, да и потом, все размышления, усилия, поиск, которые пробуждает этот вопрос, оказываются подчинены единственному стремлению – найти убедительный ответ. Когда этот вопрос полагают исходным, перестают ставить под вопрос сам этот вопрос. Всякое исследование вопроса сводилось и сводится к попытке найти ответ или разобраться с процессом поиска ответа. В эпоху зарождения европейской философии в Греции, в средневековой христианской Европе и в Новое время вплоть до Ницше делали это самыми разнообразными способами, но всегда держались в рамках исходного вопроса, который считался поставленным раз и навсегда и уже не рассматривался как вопрос, вопрошающий и о себе. Тем самым вопрос перестал раскрываться в собственной структуре. Из ответов и благодаря ответам на нераскрытый исходный вопрос сложились определенные позиции в отношении сущего как такового и в отношении его αρχή. Сущее, заранее известное, допустим, как φύσις, творение некоего творца или реальность абсолютного духа, и способ, каким оно определялось в своем αρχή, являлись почвой, на которой (и вместе с тем направлением, в котором) осуществлялся поиск ответа на исходный вопрос. Вопрошающие и те, кто формировал и обосновывал свои важнейшие познания и действия в сфере уже данного ответа на исходный вопрос, с помощью этого вопроса (сознавали они его таковым или нет) обретали определенную позицию в сущем в целом и в отношении сущего как такового. Поскольку эта позиция проистекает из исходного вопроса, рождается вместе с ним, а исходный вопрос по сути и является метафизическим в метафизике, называем мы эту позицию вместе с нераскрытым исходным вопросом метафизической концепцией.[35]

И всё же понятие метафизической концепции пока остается неясным. И не только само понятие – все известные исторические концепции тоже остаются неясными и скрытыми, пребывают в себе и для себя. Метафизические концепции, например Платона, средневековых теологов, Лейбница, Канта или Гегеля, воспринимают, как правило, слишком поверхностно, опираясь лишь на высказанные в этих учениях мнения и положения. Иногда обсуждают, что оказало влияние на формирование этих концепций и какое место они занимают в этике как вопросы доказательства бытия Божия или «реальности внешнего мира». Все эти «различные точки зрения» считают попросту существующими и посему постигают как само собой разумеющиеся, не сознавая, что они существуют, лишь если подразумевается метафизическая концепция. Последняя же всегда подразумевается, поскольку познание и мышление с самого начала находятся в полной зависимости от исходного вопроса, который, однако, не раскрывается.