Читать книгу "Bella Figura, или Итальянская философия счастья. Как я переехала в Италию, ощутила вкус жизни и влюбилась - Камин Мохаммади"

«Ты, как всегда, прекраснее всех, когда целуешь меня. Аmore, я приеду за тобой».

Две недели уже позади, и вот через пару часов я снова встречу Дино. Улыбнувшись про себя, я поудобнее устроилась в кресле.

Я лечу во Флоренцию, и мой любовник приедет встречать меня в аэропорт. В свой первый прилет, четыре месяца назад, я была толстой, прыщавой, опустошенной и несчастной. Теперь я возвращалась – почти на семь килограммов легче, с одеждой на размер меньше, с чистой кожей и радостным сердцем. И даже если бы мне самой не были заметны эти перемены, я бы узнала о них от своих лондонских знакомых. Даже мама одобрительно кивнула, увидев мою фигуру. Все спрашивали, что это за новая диета, что за упражнения я делаю, а я не знала, что им ответить: все равно никто не поверил бы в то, что ежедневные порции пасты, оливкового масла, красного вина и gelato[71] справились там, где были бессильны сотни диет и диетологов.

– Может быть, это счастье? – пожала плечами Кикка.

И в этот волнительный момент я подумала: должно быть, это наиболее вероятное объяснение.

Загорелся значок ремня безопасности: самолет готовился к посадке. Я посмотрела в иллюминатор на огни Пизы – где-то там, внизу, он ждет меня. Как и мои друзья во Флоренции. Я с удивлением обнаружила в телефоне сообщение от Беппе с предложением приехать в аэропорт и «помочь с чемоданами». Джузеппе регулярно присылал мне новости с Сан-Никколо. А с Луиго мы даже однажды вечером устроили песенный конкурс по «Скайпу».

Но особенно меня удивил Дино: наша разлука не охладила его пыл. Он звонил мне каждое утро, приезжая в свой «хофис» – квартиру, принадлежащую его семье, которую он использовал в рабочих целях, – а днем, когда был один, писал в «Скайпе». Переписка наша часто перерастала в видеозвонки, и я закрывалась в комнате от родителей, зачарованно уставившись на его лицо на экране. Спустя день или два настал черед разговоров о сексе, и Дино стал просить меня раздеться перед ним. Я согласилась, только когда он пообещал сделать то же самое, а там уже и до секса по «Скайпу» оставался один шаг. Вскоре он превратился в ежедневную интерлюдию, и ни Дино, ни я не могли сопротивляться этому порыву. После этого я выходила из комнаты вся раскрасневшаяся, чувствуя себя нашкодившей школьницей. Однажды Дино пристально посмотрел на меня с другого конца континента и воскликнул:

– Amore, у тебя ногти накрашены черным!

Ни один из моих бывших не относился ко мне с таким всесторонним вниманием и пониманием, и ни один не комментировал так громко мой внешний вид. Для Дино было важно все: какого цвета на мне одежда и что я буду есть.

Я выставила руки перед камерой:

– Тебе нравится?

– Хм-м-м, – задумчиво протянул он. – Мне больше нравилось, как ты красила раньше. Купи лучше бежевый от «Шанель», это так элегантно, ты будешь восхитительна, amore.

– Да, но сейчас этот цвет самый писк моды, – возразила я.

В ответ Дино поднял руку:

– Amore, я не собираюсь обсуждать моду с англичанкой!

Я расхохоталась. Его дерзкие замечания всегда очень меня смешили.

– Да ладно тебе, нам, британцам, тоже есть чем похвастаться, – с вызовом ответила я. – Взять хотя бы Вивьен Вествуд. Таких стильных платьев ни у кого больше нет…

– Нет, правда, amore mio, давай не будем об этом. Я же итальянец…

Теперь, в самолете, я посмотрела на свои ногти, накрашенные классическим бежевым лаком от «Шанель». Он был прав, выглядело гораздо элегантнее, но черный я на всякий случай тоже взяла с собой.

Но сначала нужно было приехать, увидеть его, наладить связь после наших бесплотных звонков, стать близкими, как прежде. Желудок у меня сжался в предвкушении. Я нетерпеливо хихикала всю дорогу, пока самолет садился, выпускал пассажиров, пока я ждала багаж и проходила паспортный контроль. Он ждал меня в зале прилета, прямо у входной двери, низенький и аккуратный, в джинсах, рубашке поло и кашемировом джемпере кораллового цвета, с зачесанными назад волосами. Дино, во всей своей красе! Каштановые волосы стали чуть короче, его невозможные бакенбарды – пышнее, а глаза приветливо сияли. Он раскрыл свои объятия, и я растворилась в их пьянящей кашемировой мягкости, с наслаждением ощущая его теплую кожу и упругое тело.

Дино прижал меня к себе, целуя в шею, щеки, губы, снова и снова, периодически отстраняясь, чтобы разглядеть меня получше.

– Amore, без пикселей ты намного красивее! – воскликнул он, и мое напряжение испарилось. – А сейчас, – добавил он, взяв мои чемоданы, – думаю, перво-наперво тебе нужна хорошая итальянская еда, чтобы прийти в себя после безвкусных британских помидоров.

– Baciami![72] – Я наклонилась к Дино, подставив лицо.

Мы сидели в «Нелло», простом деревенском ресторанчике в двадцати минутах езды к югу от Флоренции, где уже стали постоянными посетителями. Дино начал наш урок итальянского.

– Во-первых, проспрягай глагол avere в первом лице единственного числа, – велел он мне, указывая на бумажную салфетку, исписанную самыми главными – по его мнению – итальянскими глаголами и фразами:

baciami – поцелуй меня;

non smettere di baciarmi – целуй меня, не останавливайся;

abbracciami – обними меня;

stringimi forte – прижми меня покрепче.

Кому нужны были спряжения глаголов, когда дразнить его было так весело!

– Abbraccia mi. – Я придвинулась к нему поближе.

– Нет, сначала проспрягай essere, я настаиваю! – не сдавался он.

– Stringimi forte… – Я положила голову ему на плечо.

Дино сокрушенно пожал плечами и написал на салфетке еще одну фразу:

vorrei un po’ di pane.

– «Я бы хотела немного хлеба», – перевел он. – Гораздо полезнее.

– Stringimi forte… – повторила я, прижимаясь к нему.

– Если не будешь стараться, – притворно рассердился Дино, – как же ты сможешь поразить пекаря?

– Но, Дино, зачем мне хлеб, когда есть baci?[73] Вот если бы ты non smettere di baciarmi[74].

Он рассмеялся, махнул рукой на итальянский и поцеловал меня перед тарелкой спагетти с цукини, которые только-только начали появляться на рынке.

Мы с Дино были парой. С тех пор как я пообещала не целовать никого, кроме него, мы не расставались – даже несмотря на мой отъезд, – и я в самом деле ни с кем больше не целовалась. Он звонил мне, едва проснувшись, и целыми днями забрасывал меня сообщениями и звонками до самой нашей встречи, вечером. Я была уверена: это любовь. Никто прежде не уделял мне столько внимания, и, если в моем сердце и оставались царапины после разрыва с Надером, Дино залечил их сторицей.