Читать книгу "Ледовый патруль - Сергей Зверев"

До острова Ла-Ренсьер Юхансен еще как-то ориентировался, более-менее понимал, каким курсом следует судно. Ракеты взлетали в небо с завидной регулярностью. Разве Юхансен мог подумать, что это всего лишь совпадение, пустая случайность? Он был твердо уверен в том, что в море ничего подобного никогда не бывает.

«Свальбард» прошел мимо острова и двинулся дальше. А потом появилось другое судно. Оно находилось настолько далеко, что даже в бинокль невозможно было определить его размер, не говоря уже про опознавательные знаки, четко держало дистанцию, не приближалось и не удалялось.

Фолквер снова зудел над ухом, заявлял, что следовать за незнакомым судном – не самая светлая мысль.

«Мы находимся на чужой территории, – нашептывал он. – Нам неизвестны намерения тех людей, которые управляют этим судном. Почему вы решили, что они ведут нас к спасению?»

Помощник повторял это снова и снова. Юхансен вконец разозлился, выгнал его с мостика и отдал приказ следовать тем же курсом, которым шел неизвестный корабль.

Потом этот самый Фолквер устроил что-то вроде митинга. Он собрал команду в кают-компании и настроил ее против решения капитана. В рулевую рубку, где к тому времени находился Юхансен, прибыла делегация матросов. Они потребовали от него спуститься в кают-компанию и объяснить людям, что происходит.

В тот момент Юхансен даже не разозлился. Напротив, это требование показалось ему вполне обоснованным. Команда «Свальбарда» имела право знать, почему капитан ведет судно туда, куда не должен.

Он спустился в кают-компанию и беседовал там с членами команды. Потом оказалось, что этот разговор продолжался слишком долго.

После того как все бунтари были удовлетворены, а Фолквер с его сомнениями и опасениями посрамлен, Юхансен приказал выяснить, как обстоят дела с починкой средств связи. На отчет корабельного связиста Локи ушло еще какое-то время. Когда же капитан снова оказался в рулевой рубке, там уже находился штурман, и выражение его лица никак нельзя было назвать благодушным.

Вахтенный рулевой сообщил, что сигнальные огни корабля, идущего впереди, внезапно исчезли. А штурман добавил, что идти дальше вслепую слишком опасно. Прямо по курсу большое скопление торосов. К тому же судно такого водоизмещения там не пройдет. Если оно не застрянет во льдах, то почти наверняка сядет на мель.

Юхансен бросился к курсографу и увидел, что перо самописца застыло на отметке в пятьдесят пять градусов восточной долготы. Он перевел взгляд на навигационную карту, где автопрокладчик отображал курс судна, и застонал от отчаяния. Корабль находился в самом центре сети островов Зичи. Хуже не придумаешь.

Идти вперед, как и сказал штурман – сущее самоубийство, но и обратный путь ничем не лучше. Даже если удастся развернуться, то пройти тем же курсом будет практически невозможно.

– Что будем делать, капитан? – задал вопрос штурман, и Юхансен дал единственно возможный ответ:

– Бросим якорь. Дождемся утра.

Ни рулевой, ни штурман решение капитана не оспаривали. Вахтенный передал приказ команде, и некоторое время спустя «Свальбард» встал на якорь где-то меж многочисленных островов Зичи.

С того момента как Юхансен отдал этот приказ, прошло уже больше четырех часов. Волнения в команде поутихли, им на смену пришло то состояние, которое вызывало у Юхансена наибольшую тревогу. Чтобы не наблюдать эту картину, он ушел на мостик. Благо ему, капитану судна, не требовалось отчитываться перед подчиненными, куда и зачем он идет.

Ни на что особо не надеясь, Юхансен вглядывался в темноту. До восхода солнца оставалось еще часа четыре. Времени для размышлений было достаточно.

Кому принадлежал корабль, так ловко заманивший их в ловушку? Юхансен почти не сомневался в том, что тот появился именно затем, чтобы увести «Свальбард» как можно дальше от открытых вод океана. Но зачем кому-то могло понадобиться такое?

«Свальбард» – не коммерческое судно, поживиться на нем нечем. Оно не перевозило дорогостоящие грузы или документы о секретных технологиях, на которые кто-то мог позариться. О военных тайнах тоже не шло никакой речи. Обычный спасатель, ничего больше. Так кому же они помешали?

Единственное мало-мальски приемлемое объяснение пугало Юхансена. Они находились на российской территории. «Свальбард» участвовал в поисково-спасательных учениях, проводимых совместно с русскими.

Значит, судно, заманившее их к островам Зичи, должно принадлежать именно им. Никто не решится нелегально зайти так далеко в чужие воды.

Если дело обстояло именно так, как предполагал Юхансен, то участь «Свальбарда» была далеко не самой завидной. Раз уж русские загнали корабль сюда, значит, они вовсе не чай распивать собрались. Что им нужно от них?

Никакого ответа на этот вопрос у капитана не было. Он не мог найти разумного объяснения поступку русских. Запороть учения, но зачем? Норвегия и Россия сотрудничали в этом направлении уже не первый год, и все всегда проходило без эксцессов. Так что же изменилось? Быть может, русские хотят напасть на Норвегию? Им надо обвинить ее правительство в том, что их судно нарушило границы? Неужели присутствие «Свальбарда» в архипелаге послужит поводом для развязки войны?

– Нет, это полнейший бред. – Юхансен не сразу понял, что произнес это вслух.

Такие слова вылетели из него сами собой.

– О чем вы? – услышал он голос позади себя, вздрогнул от неожиданности и обернулся.

За его спиной стоял Ольсен. Поза расслабленная, руки в карманах. Капюшон штормовки скрывал верхнюю часть лица, и Юхансен не мог определить, в каком настроении пребывал его помощник. Впрочем, сейчас это не особо заботило капитана.

– Шпионишь за мной? – привычно съязвил Юхансен.

– Ни в коем случае, – невозмутимо ответил Ольсен. – Просто решил составить вам компанию. Негативные настроения команды навевают на меня тоску, вот я и последовал вашему примеру. Природа, даже в худшем своем проявлении, дарует нам некую стабильность. Вы этого не замечали?

Юхансен поднял лицо к небу, с которого вот уже два часа без перерыва валил снег.

Это были не те привычные хлопья, которые кружились в воздухе в его родном Лиллехаммере. Именно там он прожил первые четырнадцать лет своей жизни. Такая вот картина скорее напоминала детский рисунок. Именно так малютки-трехлетки пытаются изобразить чудесные снежинки. Они тыкают кистью попеременно в баночку с краской и в лист синей бумаги. Один мазок тонкий и четкий, второй – грубый, размазанный. Третий вообще сливается с первым, уродует картину. Но ребенку его шедевр нравится таким, каким уж он выходит.

«У детей свое видение прекрасного, – подумал Юхансен и улыбнулся. – Похоже, у Ольсена тоже».

– Ну вот. Кажется, мне удалось вас развеселить, – поймав улыбку капитана, проговорил помощник.

– Зачем ты пришел, Фолки?

– Я уже сказал… – начал Ольсен, но Риг его перебил.