Читать книгу "Юлий Цезарь - Филипп Фриман"

Прежде чем начать военные действия против германских племен, Цезарь решил поговорить с Ариовистом и письменно предложил ему встретиться в каком-либо месте, одинаково удаленном от них обоих. Однако Ариовист ответил в послании, что если Цезарь хочет с ним встретиться, то он должен приехать в лагерь германцев. Ариовист также надменно добавил, что Цезарю не должно быть дела до той части галльских земель, которую германцы завоевали. Возмущенный ответом Ариовиста, Цезарь потребовал от него прекратить переселение германцев за Рейн, вернуть галлам заложников и впредь не воевать с галльскими племенами. Цезарь добавил, что в случае невыполнения этого ультиматума римляне будут вынуждены защитить интересы галлов силой оружия. Ариовист выполнить требования Цезаря категорически отказался. В своем очередном послании он заметил, что римляне, завоевав какую-либо новую землю, распоряжаются ею не по чужому наказу, а по своему усмотрению, и потому не имеют права вмешиваться в чужие дела. Дело Цезаря — управлять римской Провинцией, а если же он выступит в защиту покоренных германцами галльских племен, то он тогда убедится, что значит храбрость непобедимых германцев, и получит жестокий урок.

Когда Цезарь получил этот ответ, ему сообщили, что германское племя гарудов опустошает земли эдуев и треверов (еще одного галльского племени), а, кроме того, большое число германцев подошло к восточному берегу Рейна с намерением переправиться через реку. Второе сообщение особенно встревожило Цезаря: если новый поток германцев пополнит ряды противника, то справиться с войсками Ариовиста станет нелегким делом. Придя к этой мысли, Цезарь со всей поспешностью обеспечил свою армию продовольствием и двинулся к галльскому городу-крепости Весонтиону (современному Безонсону), лежавшему на половине пути до ставки Ариовиста. Весонтион считали богатым городом, а при сложившихся обстоятельствах он имел важное стратегическое значение, и Цезарь не без основания опасался, что Ариовист захватит город раньше его. Поэтому Цезарь двинулся к Весонтиону ускоренным маршем и, заняв город, поставил в нем гарнизон.

Из Весонтиона Цезарь двинулся дальше к Рейну, навстречу Ариовисту. Дорога пролегала через густые леса, куда солнце почти что не проникало. У походных костров разговоры вертелись вокруг германцев. Те немногие, которым случалось их видеть, с ужасом рассказывали о том, что германцы — высоченные люди, закаленные в боях варвары изумительной храбрости, да еще и настолько свирепые, что их взгляд невозможно выдержать. Наслушавшись этих рассказов, молодые люди из знатных римских семей, которых Цезарь взял с собой, стали просить у него дозволения уехать домой по неотложным делам. Вскоре и простые солдаты поддались страху, а за ними — даже центурионы и начальники конницы. Те, которые не хотели казаться трусливыми, говорили, что они опасаются не германцев, а труднопроходимых лесов, отделяющих римлян от неприятеля, а также сбоев в поступлении провианта. Среди солдат пошел даже ропот: не двигаться дальше, несмотря на приказ.

Цезарь оценил обстановку в армии как взрывоопасную. Если он потеряет контроль над войском, его карьера как полководца закончится, и оптиматы не упустят возможности поднять его на смех. Поразмышляв, Цезарь созвал военный совет, вызвав к себе только центурионов, составлявших костяк римской армии. Центурионы определяли порядок в лагере и на марше, а в бою — что самое главное — неизменно находились в первых рядах. Цезарь знал, что если он сумеет укрепить боевой дух командиров центурий, то и все войско воспрянет духом.

Открыв военный совет, Цезарь прежде всего сказал, что не дело солдат спрашивать и раздумывать, с какой целью и куда их ведут, а их дело — повиноваться и выполнять приказы своего полководца. Он напомнил центурионам, что они римские воины, солдаты величайшей армии в мире. Далее он сказал, что Ариовист, ранее усердно домогавшийся дружбы с Римом, как только удостоверится в справедливости предъявляемых ему требований, скорее всего, обуздает свои амбиции и пойдет на существенные уступки. Но даже если он начнет военные действия, с какой стати его бояться? Римлянам уже приходилось сражаться с германцами, и Марий в свое время разбил даже большую германскую армию. Далее Цезарь напомнил, что они и сами недавно наголову разбили гельветов, а гельветы не раз брали верх над германцами. Согласившись с тем, что германцы в конце концов одолели галлов, Цезарь растолковал, что они одержали победу над утомленным долгой войной противником, да и победили не столько храбростью, сколько хитрым расчетом. С римлянами германцам не справиться. В заключение Цезарь сказал, что он принял решение сняться с лагеря в ближайшую ночь и отправиться дальше навстречу Ариовисту. Те, в ком трусость сильнее чувства чести и долга, могут за ним не следовать. Цезарь добавил, что в крайнем случае он выступит с одним Десятым легионом, в храбрости которого нисколько не сомневается, и даже такими малыми силами одолеет германцев. Десятому легиону Цезарь особенно доверял.

Центурионы довели слова Цезаря до солдат, и настроение в войске коренным образом изменилось. Все, как один, принялись уверять, что их колебания были неправильно истолкованы и что сами они в действительности безраздельно доверяют своему полководцу. Приняв это нехитрое оправдание, Цезарь посчитал инцидент исчерпанным. В ту же ночь римляне снялись с лагеря и всем войском двинулись дальше. Все же Цезарь, чтобы избежать повторения неуместного волнения в войске, теперь повел армию не по лесу, а по открытой, не вызывающей страха местности, хотя этим и удлинил путь на пятьдесят миль.

На седьмой день пути римляне оказались невдалеке от расположения войск германцев. На этот раз Ариовист сам предложил Цезарю встретиться, но через своих посланцев оговорил обязательное условие: оба должны явиться на встречу только в сопровождении конницы, а если Цезарь возьмет с собой пехотинцев, то переговоры не состоятся. Требование Ариовиста было понятно, он знал, что в римской коннице служат галлы, а они не станут ложиться костьми за римского полководца. Цезарь не хотел сорвать встречу и вместе с тем не решался доверить свою жизнь галльской коннице, поэтому он посадил на лошадей галлов солдат Десятого легиона, чтобы иметь при себе самую преданную охрану.

Место встречи находилось на открытой равнине, почти на одинаковом расстоянии от лагерей германцев и римлян. Ариовист, прежде чем встретиться с Цезарем, через своих посланцев потребовал, чтобы они оба беседовали верхом и чтобы каждый взял с собой на переговоры не более десяти человек. Когда переговоры наконец начались, Цезарь повторил свои требования, ранее предъявленные Ариовисту в послании: прекратить переселение германцев за Рейн, вернуть галлам заложников и впредь не воевать с галльскими племенами. Ариовист высокомерно ответил, что он действует по законам войны и в той части Галлии, которую захватил, продолжит политику, сообразную его собственным планам и устремлениям, а если Цезарь станет ему препятствовать, то вопрос разрешится на поле боя. Ариовист с усмешкой добавил, что ему доподлинно известно о том, что римские оптиматы не станут расстраиваться, если армия Цезаря будет побеждена, а он сам погибнет в бою.

Если Ариовист своим неожиданным сообщением хотел смутить Цезаря, то ему это не удалось. Цезарь продолжал настаивать на выполнении своих требований, если германцы хотят остаться на галльской земле. В это время с края долины, где расположилась римская конница, сопровождавшая Цезаря, прискакал посыльный и доложил, что германцы то и дело бросают в римлян камни и копья. Цезарь отдал приказ не отвечать на провокацию неприятеля, после чего прервал переговоры с Ариовистом и вернулся в свой лагерь.