Читать книгу "Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова - Валерий Самойлов"

В следующий раз «прогнулся» господин, он же пан капитан Гуров. Стоило ему заявиться в свое бывшее пароходство в качестве снабженца флота и пообещать своим корешам магарыч, как вторая фура с паштетами и печеным мясом, считавшаяся проблемной, улетела влет. Гуров так и не понял, нужна она была самому пароходству или нет, но магарыч, похоже, нужен был всем. Правда намучились со сроками оплаты, но гладко в любом бизнесе не бывает. Пришлось дать и бухгалтерам – деньги тут же нашлись и упали на счет поставщика.

С машины получалось три-четыре тысячи баксов прибыли. Но это с опта. Магазины, несмотря на суету сует с развозом и сбором денег, давали пять-шесть тысяч тех же баксов, но брали товароведы мясокопчености только в ассортименте – не менее пяти видов. Чем хороши были магазины, и это была идея тех же товароведов, – после реализации продуктов накладные переписывались по другим, меньшим ценам на каждый вид продуктов и образовывался так называемый «черный нал». Само собой, снижалась и сумма оплаты налога на прибыль – ведь прибыль уменьшалась.

– Так! Так! – воодушевленно выступал на очередном местном подведении итогов пан капитан. – «Нал» делим на двоих. Они и так богатенькие «буратинки».

– Опять, ты за своё! – не соглашался капраз. – Нельзя на обмане выстраивать бизнес. Наоборот, чем выше доверие, тем большими финансовыми ресурсами мы сможем располагать. Пойми ты, эту простую логику.

– Этой Наташке? Дулю с маком! – не унимался Гуров. – Представляешь, эта. Мне, капитану дальнего плавания – дулю! Вот тебе! Вот! Вот еще.

Гуров с воодушевлением выкручивал на пальцах фиги – по две на каждой руке.

– Ты ещё на ногах попробуй! Будет шесть дуль! – порекомендовал Одинцов и уже серьезно произнес:

– Она же, первая помчится, если уже не промчалась, по нашим магазинам и вскроет всю картину. Ты это понимаешь? И что тогда? Скандал!

– Ладно, уговорил! Эта бестия промчится – как пить дать!

– Ну, вот и решили, – подвел итог Одинцов. – Всё по-честному!

Худо бедно, но за два месяца «накосили» двадцать «штук» «зелени» и это помимо затрат, включавших развоз по магазинам и хранение на холодильнике. Зарплату обозначили по минимуму, сварганив премиальные за счет «нала».

– Неплохо, – радовался Данек, прибывший с Наташей на подведение итогов работы фирмы за два месяца. – Совсем неплохо. Эти деньги можно также запускать в оборот. Какие будут предложения?

– Муку литовскую неплохо бы купить, – предложил Одинцов. – Пусть не обижаются, наши польские товарищи, но там и цена ниже и клейковина выше.

– И не скажешь, что вчера Одинцов был военным, – обозначила своё присутствие Наташа. – Купец, да и только! В клейковине стал разбираться, да и животик уже того.

– Что того? – не на шутку встревожился Одинцов.

Все тут же посмотрели на капразовский живот и убедились в его наличии. Одинцов смутился и напрягся. Действительно, животик имел место быть.

– Тут один пресс! – поддержал компаньона Гуров, похлопав его по животу. – Наташка, что больше и спрашивать нечего? Будем брать муку или нет?

– Сколько, говорите, клейковина? – профессорским тоном выговорила бизнесменша из Польши.

– Двадцать восемь процентов, – выпалил капраз. – Польская – двадцать пять.

– И есть кому продать? – спросил Данек.

– Два клиента, – ответил Гуров, подчеркивая свою осведомленность. – Вездесущий военторг и светлогорский хлебзавод.

– Как они рассчитываются? – уточнила Наташа.

– По факту поставки, – ответил Одинцов. – Мы уже и место наметили, куда вагон загонять.

– Ух, ты, – радостно воскликнул Данек. – Это будет первая вагонная поставка. А что мы поимеем в итоге?

– Предварительно, с вагона, – в деловом тоне ответил Гуров. – Десять штук баксов.

– А копчености? – спросила Наташа. – Мы же раскрутили производителей – нельзя их подводить.

– Пусть поставляют, – уверенно сказал Одинцов. – Будем скидывать оптом на военторг. Магазины – это хорошо, но пришлось химичить – не вписываемся в сроки реализации. Одно выручает – все продукты в вакуумной упаковке.

– Что значит химичить? – изумился Данек.

– Переклеивать бирки на продуктах, – ответил тот же Одинцов. – Но это проблемы товароведов. Хотя, они могли переложить их и на нас. Учитывая комиссионные с «нала» – они брали эту проблему на себя. Риск есть, и вы должны об этом знать, господа хорошие.

– А где его нет? – оживилась Наташа. – Когда мы с Данеком работали на Украине.

– Только не об этом, – лицо Данека скривилось настолько, настолько неприятно ему было вспоминать былые дела в гарной Украине.

– Итак, господа, – яростно воскликнул Данек, не давая Наташке продолжить её воспоминания, – голосуем! Кто, за предложенное выше, паном Одинцовым, прощу голосовать! Один, два, три. О, кей! Принято единогласно!

– Почти как на парткомиссии, – заржал Гуров. – Когда меня исключали из компартии.

– Что., и такое было? – уточнил Одинцов.

– Конечно! Голосовали «за» – единогласно! Не было только о, кей! А в остальном, прекрасная маркиза, все было также как сейчас! Там-бара-бабам!

– Когда меня выперли из компартии, – продолжил Гуров, – ну, ты меня понимаешь, – пан капитан кивнул Одинцову и тот прокомментировал:

– За посадку БМР-тоса на мель в древней древней Африке.

– Пошла тьма-таракань! – ставя всех на место, возмутилась Наташа. – Мужики! Вроде ещё не пили. Что за мутота! И опять Гуров! Правильно говорит твоя Аврора: «Не пошел бы ты в клюз*2 – вместе со своими воспоминаниями о долбанной Африке!»

Как всегда Наташка была права.

Быстро разошлись. Но поскольку, по старой русской традиции – надо было обмыть, решили собраться через пару часов в условленном месте. Теперь, не в пример прошлых лет, партнеры не заглядывали в рот друг другу. Были общие, честно заработанные пенендзе, с которых сделали по «штуке» премиальных, скинулись по пятьдесят баксов на обмывку и отметились в польском калининградском ресторане «Олыптын». Звучали здравицы, но пили, как это ни странно, когда говорится о пане капитане, умеренно, больше вдаваясь в вопросы бизнеса. Пруха поперла!

И действительно, к удаче с поставками продуктов, прибавилась выгодная продажа будки с бывшей автостоянки. Она там же и осталась стоять. А продали её пенсионеру из «ментов», пошедшему по стопам наших бизнесменов – автостоянка опять заработала. Теперь её «крышевали» сами «менты» и уже никто не мог позариться на автобизнес новых владельцев. Руки коротки. Наконец то и Гуров рассчитался с капразом. Как говорится в таких случаях – долг платежом красен!

Прошло полгода. Нельзя сказать, что всё шло как по маслу, но в целом неплохо. Бизнесмены захватили десять процентов продуктового рынка. К странам поставщикам, помимо Польши и Литвы, прибавились Венгрия, Германия, Австрия и Италия. Не обошлось и без Украины. Достававший всё это время Данека друг Степан дал на реализацию крымскую муку с клейковиной аж тридцать процентов. Несмотря на местами рваные и неуклюжие пятидесяти килограммовые мешки, мука шла на «ура!» и многие хлебзаводы стали ею разбавлять всю остальную муку – местную и импортную. Так продолжалось целых три месяца – до тех пор, пока сами украинцы не наложили запрет на вывоз крымской муки, посчитав её чуть ли не достоянием Республики. Степан на этой почве запил и больше о нем не слышали. Высвободившуюся нишу заняла венгерская мука с клейковиной двадцать девять процентов, но не прошло и месяца, как венгры замутили такие цены, что пришлось отказаться от поставок. Появилась немецкая мука с клейковиной двадцать пять-двадцать шесть процентов. Несмотря на одинаковые параметры с польской и литовской брали почему-то именно немецкую, как правило, фасованную муку. До хлебзаводов она не доходила – мелкие оптовики расхватывали её на корню и распихивали по магазинам. Сами же хлебзаводы никак не могли пережить пропажу украинской муки и продолжали доставать своими звонками: