Читать книгу "Контрабас и виски с трюфелями - Михаил Шахназаров"

— Это про нее Гофман сказочки писал… А может и с нее, родимой. Кра-ка-тук, бля… Если ей мешок грецких орехов в рот запихнуть, поколет как Щелкун. Вот страшна-то, бизнес-вумен… Слушай, Вадька, а не из братвы амазоночка? Такое сокровище в любой офис запусти — хозяева сами деньги предлагать начнут. И не какие-то там жалкие десять процентов, а всю имеющуюся наличность. Да-а-а-а… Фотиадис… Да при ее виде любой Фотиадис или пленку жрать начнет, или объективом треснет. Теперь верю, что ты с ней ложе не делил. С ней-то и в сауну зайти страшно. Там температура сразу на градусов четыреста подскочит. Да-а… Если у нее еще и голос, как у Франкеншт…

— Майкл, ну прекрати. Ну что ты за сука такая?! Злой ты. Ну, сделай вид, что все нормально. От нее моя судьба зависит. Тебе пофиг судьба друга? Ну, скажи — пофиг, и все дела! Скажи, что хочешь меня всю жизнь видеть нищим, униженным и печальным. И заткнись, пожалуйста, заткнись!

— А какого ляда ты меня позвал?

— Для солидности.

— Сука…

Начав кошмарить завсегдатаев мороженицы улыбкой, Камилла заняла место напротив меня. Насчет голоса я ошибся. Писклявый такой голосочек у нее оказался, деланый. Думала голосом от годиков убежать. А там дистанция в мини-марафон.

Вадик нас друг другу представил. Я улыбнулся и соврал насчет «очень приятно». С именем ее родители не угадали. Не греческое имя, конечно, но Зубейда ей подошло бы больше. Говорили ни о чем. Она все больше лыбилась и слушала. Редко, по-эстетски, встревала. Пространно рассуждала о Кастанеде, хвалила глазетовые балаганы Виктюка. Я сказал, что Виктюк — конъюнктурщик. Вадик закашлял, покраснел и начал за меня извиняться. Не люблю, когда за меня извиняются. Терпеть не могу. Становится неловко. Ощущаешь себя либо дебилом, либо полной бескультурщиной. Через время я нарочно с выражением произнес: «Виктюк — это зловонное порождение мировой голубятни. Эстетствующий мудлон с претензиями на оригинальность». Вадик заерзал и снова извинился. Меня это взбесило:

«Не надо за меня извиняться. Я свою речь контролирую. Чай не выпимши». Камилла засмущалась и от неожиданности всосала через узкую трубочку полбокала «Мартини». У нее щеки чуть к затылку не прилипли. Потом она сослалась на занятость, одарила Вадика мерзким, похотливым взглядом и уехала. Он тут же набросился на меня с упреками:

— Ну, нельзя, нельзя так себя вести! Печальная была картинка. Сам на себя рисовал карикатуру! Ты же интеллигентный человек. У тебя нормальные родители. Зачем рушить образ семьи? И она из хорошей ячейки общества, прекрасно воспитана. Видно же, бля, что девушка не переносит скабрезностей. А ты через слово матом…

— Так я ж специально. Чтоб осенний пейзаж не уродовала.

— Да при чем тут пейзаж?! Я же тебе говорю, что от нее чуть ли не судьба моя зависит. Судьба, понимаешь? Судьба человека. Друга твоего, в конце концов. Пойми, я хочу, чтобы она взяла меня в бизнес!

Вадик говорил так громко, что жующие за соседними столиками начали оборачиваться. Они в бизнесе были уже давно — и успешно. Некоторые относились к нему как к данности.

— Возьмет она тебя в бизнес. Не пожалеешь свой пенис и впрыгнешь в сорок процентов. А может, в шестьдесят. А может, все ваше. Ваше, понимаешь?! Общее!!! Но если честно, то лучше дьяволу запродать душонку, чем это дантист-шоу трахать. С ней, кстати, французского поцелуя на шкуре белого медведя не получится. Лучше сразу причиндалы в овощерезку засунуть. Я не удивлюсь, если у нее как у акулы зубья. Ну, в несколько рядов.

— Ой, Вадь… Ты не подумай, что я тебе плохого хочу. Я ведь постарше буду, да и со стороны виднее. Ну, ладно — некрасивая… Вот — Анька Логина. Видно, что родители, когда ее делали, о любви думали меньше всего. Отбыли номер впопыхах, и получилась Анька. Нескладная, смешная, но ты посмотри, как за ней ребята ухлестывают! Потому как у Аньки есть то, что делает женщину привлекательной: шарм, обаяние, вкус, чувство такта, женственность. Анька себя делает сама! И ведь естественна она, а потому и привлекательна. А здесь… Одно слово, похотливая обезьяна. Я понимаю, что про женщину так нельзя. Но ведь истина! Гамадрил! Готовься к изнасилованию. Этот примат своего не упустит.

— Майкл, перестань. Перебор, перебор… С чего ты взял, что она со мной переспать хочет?

— Видно. Она тебя взглядом своим безумным кушала. И я ее понимаю. С таким лицом партнера найти трудно, если не сказать невозможно. Ну ладно, там, водки много выпить перед актом. Ну или новогоднюю маску ей за уши нацепить. Знаешь, есть такая — красный нос, очки и усы из конского волоса, из серии «мы родом из детства». И все равно страшно. Вот представь… Приспичило тебе ночью в туалет. В комнате тьма кромешная, предметы на ощупь. Ты тянешь руку к выключателю бра — и видишь… Она!!! Скукожившаяся моська, рот открыт, волосья из ноздрей торчат и храп несусветный. У-а-а… И не добегаешь ты до туалета. Осечка, «золотой душ». Мерзко, не? Кстати, сколько лет этой черной маклерше? Я полагаю, что в год твоего рождения ей уже счетные палочки купили.

— Ну где-то так… Постарше меня будет. У нее ребенок есть. Семь лет дочке, — Вадик вдруг оживился. — Так что ничего у нас с ней, Майкл, не получится. Ничего не светит ей. Ты же знаешь мой главный принцип в плане женитьбы. Никогда не женюсь на бабе с ребенком. Ни-ког-да! — успокаивал себя Вадик.

— Но я и второй твой жизненный принцип знаю. Тебе девушки, которые на троллейбусах ездят, тоже не нужны. Приделай к ее авто штанги, и принципы будут соблюдены.

Камилла стала появляться в «Снежной королеве» все чаще. Что-то они с Вадиком провернули. Оставили без жилплощади и призрачной надежды на будущее какого-то пьяницу. У Вадика появились карманные деньги. Он стал немного увереннее и наглее. Сам покупал виски, сигареты и бензин. Официантки получали на чай. Его мобильник звонил теперь чаще.

В один из вечеров мы сидели за бутылкой «Tullamore». Разговор зашел о Камилле. Пьяный Карлуша сказал, что эта аферистка хочет отнять у нас друга. Г оворил, что нужно поставить мощный заслон и отсечь. Кто-то уточнил — не отнять, а купить. Рома сравнивал лицо Камиллы с обглоданным черепом лошади. Палил в «яблочко». Вадик согласился, но оправдывался тем, что, кроме дел, их ничего не связывает. Но было видно, что он уже себе не верит.

Однажды вечером Камилла приехала с дочкой. Веснушчатая такая, отвратительная девочка Алена с заплетенной в морской узел косой. Ее присутствие заметили все посетители. С ходу и без разрешения дочка начала встревать в разговор. Попросила «Фанту». Заметила, что я кладу в кофе слишком много сахара. Олегу беспардонно ткнула в малюсенькое пятно, осевшее на тенниске. Официантке велела быть расторопнее и не мусолить заказ. Она так и сказала: «Не мусолить». Сидящей за соседним столом бабушке вывернула желтый язык. Потом рассказала тупой анекдот. Кажется, про лесную школу и грустного лося. Вадик почему-то засмеялся. Все скорбели, а он делано хохотал. Хотелось взять девочку за косу, отвести в туалет и на час поставить в угол, рядом с унитазом. Говорила она без умолку. Про школу, злую Ирину Федоровну и прелестную абиссинскую кошку Нику. Сказала, что у нее самая красивая в мире мама. Я сделал вид, что подавился. Камилла гладила дочь по треугольной макушке, Вадик умилялся. Так зарождаются новые семьи. Так детям покупают новых отцов. К счастью, девочке нужно было к репетитору. Мысленно я пожалел этого несчастного человека.