Читать книгу "Штормовые острова - Александр Конторович"

Под курткой ничего нет, я вижу волосы на груди у оппонента.

Что ж…

Расстегиваю лямки разгрузки и сбрасываю ее на песок. Туда же отправляется и бронежилет — массированного удара стальных шаров с такого расстояния он все равно не выдержит. Да и руки, один хрен, оторвут… не говоря уже про голову. Куртку долой, майку из брюк выдернуть — пусть ветерок обдувает.

А вот нож у меня неуставной — привычный и хорошо знакомый «шварцмессер». Не немецкий и не новодел — черный нож Уральского добровольческого танкового корпуса. Его мне дед Коля в свое время подарил. Чернение на гарде местами стерлось, ножны давно уже не родные, но своих качеств оружие не утеряло!

При виде клинка офицер удивленно приподнимает бровь — совсем по-земному!

— Это… — кивает на мою руку переводчик.

— Оружие прадеда. Он с ним прошел страшную войну много лет назад.

Хорн поворачивается к командиру и что-то долго ему поясняет.

Выслушав перевод, офицер кивает — понял.

И, в свою очередь, достает из ножен кинжал.

Вот это красота!

Он снова что-то произносит.

— Я видел, как ты бежал к нам. Храбрец, ведь нас намного больше. Ты хотел красиво умереть, и я тебе в этом помогу. Смерть от «серебряного листа» — ее еще надо заслужить! — переводит его слова серый. — Ты этого достоин.

«Серебряный лист»?

Видимо, на моем лице отобразилось некоторое недоумение, и черный это понял. Чуть приподняв руку, он демонстрирует мне клинок. Ах, вот что у них так называется! Серебряный лист… хм, поэтично!

Вот, стало быть, почему эти гаврики не стреляли… офицер решил лично меня на ремни распустить.

С его точки зрения, все выглядит вполне логично.

Подъехал такой вот умник, рванул машину, разом выбив почти половину его бойцов. А потом, совершенно очешуев от собственной крутости, вооружившись прадедовским кинжалом, рванул в самоубийственную атаку. С точки зрения этих полоумных мореплавателей — поступок совершенно логичный и даже достойный. То, что я стрелял — так по рядовым же! Пробивался к командиру, расчищая таким образом дорогу. А как увидел достойного противника, так всякую стрельбу прекратил. Офицеры дерутся на холодном оружии.

У хорнов холодное оружие есть — нечто вроде наших траншейных ножей. Но все оно стандартное, ни красоты, ни прелести. Безликие одинаковые ножи с серыми пластмассовыми рукоятками. Сугубо утилитарная вещь — никакой индивидуальности. Им — не положено. И по наследству такие ножи не передают. Надо полагать, что и наш холодняк вайны уже успели изучить в достаточной мере, чтобы понять разницу между серийной продукцией и моим «черным ножом». Он — старый, и это хорошо заметно даже издали. Вот и вайн это тоже увидел. А учитывая, что у их офицеров кинжалы передаются по наследству, черный автоматически перенес эту свою традицию и на меня. То есть нестандартное оружие — равно офицеру. Рядовой такого ножа иметь не может. И только по этой причине меня еще не разодрали в клочки его подчиненные. Мол, рядовые в схватке офицеров не участвуют — это бой равных.

Хотя, с другой стороны, вайн вправе предложить схватку на кинжалах кому угодно — это честь для вызываемого. И достоинства старшего офицера такое предложение не умаляет ни в какой степени. Напротив — даже подчеркивает! А здесь вообще ситуация для них насквозь понятная. Их офицер ведь не с обычным матросом махаться решил. С опасным врагом, который, рискуя собственной жизнью, нанес его отряду громадный урон. С точки зрения вайнов, мой поступок вполне оправдан — офицер может пойти в подобную самоубийственную атаку, обеспечивая победу своему подразделению ценой собственной жизни. Вот и командир хорнов мой вызов принял. Зарежет меня — и по хрен ему на все пулеметы сразу. Умрет с сознанием выполненного долга.

А мужик в возрасте…

Не тот, кого я видел на фотографии в доме — тот моложе был. Значит, не один тут у них черномундирник… А раз так, то все это «жу-жу» неспроста! Старший офицер пусть и кормовой, но полусотней штурмовиков командовать точно не станет — это неуважение к его рангу. Как ни поверни — а это третий по старшинству человек на корабле. Значит, тут есть что скрывать.

Дядя худощав, но крепок — под кожей перекатываются мускулы. Шрам у него… а от ножа ли вообще? Края местами рваные… Скорее уж на осколок похоже. Или ему дважды досталось по одному и тому же месту? А вон еще один след — этот точно от осколка, не спутаешь. М-м-да… заслуженный противник, ничего не скажешь! Я представляю себе, как хреначат их снаряды — видел видеозаписи. Там такие железяки во все стороны летят! И выжить после попадания подобного «осколочка»… да еще и служить!

Черный стоит расслабленно, спокоен, как слон. Попросту вытаскивает кинжал и кивает на центр круга — мол, валяй!

Что же — и мой нож тоже оказывается у меня в руке. Делаю шаг вперед и чуть приседаю на полусогнутых ногах. Хрен его знает, что именно там у них требуется делать или говорить, так что будем поступать так, как это делается у нас.

Мой противник убирает левую руку за спину, словно собирается фехтовать на шпагах. А вот правую руку с клинком чуть вытягивает вперед. Это следует понимать как своеобразное приглашение? Мол, ты так ко мне рвался — атакуй!

«Серебряный лист» длиннее моего «шварцмессера». Да и гарда у него прикрывает руку намного эффективнее, часть ее спускается вниз, защищая пальцы руки. Значит, режущий удар имеет все шансы попросту высечь искру из крестовины, не достигнув цели. А колющий удар, учитывая разницу в длине клинка, и подавно до противника не достанет. Ладно… а вот так?!

Оппонент только чуть кистью шевельнул — и мою руку отбросило в сторону. Ого, силенка у мужика! И уже в следующую секунду мне пришлось отпрыгивать вбок и назад — дядя тотчас же атаковал! Острие его оружия лишь чуть-чуть меня не достало!

Мастер!

Но и я тоже не лыком шит!

Нож изящно перепархивает в левую руку — и теперь назад отшатывается уже противник! Не ожидал? А напрасно…

Похоже, что я его чуток поцарапал — на предплечье появляется струйка крови. Так себе попадание, если честно… Но окружающие меня хорны удивленно выдыхают! Опаньки… у них такой прием боя неизвестен?

Но нет — клинок офицера легко перелетает в левую руку. Он тоже так может. И ничуть не хуже меня.

Хм, а дядя-то улыбается! Чо, повод для веселья отыскал?

Выпад!

Выпад!

Он легко от меня уходит. Теперь улыбка на его лице уже видна постоянно. Что, милок, думаешь, что меня просчитал? И моя тактика тебе теперь понятна? А вот фиг… я тоже могу комедию ломать…

А в следующую секунду на меня обрушивается свистящий вихрь ударов, и перед глазами вспыхивает сверкающий полукруг.

«Вертолет с винтом на холостом ходу»? Так, кажется, у классиков сказано?

Да хрен там, а не холостой ход… это уже какой-то форсаж!