Читать книгу "Отомщенное сердце - Барбара Картленд"

«Ах, драгоценный мой, это как раз то, чего я хочу!» — воскликнула тогда Магнолия.

«И ты никогда не расстанешься со мной! — ответил Уоррен. — Хотя ты не можешь носить его днем, пока мы не объявим о нашей помолвке, я хочу, чтобы ты обещала мне надевать его ночью, когда будешь грезить обо мне».

«Ты знаешь, что я так и сделаю».

Магнолия посмотрела на кольцо, удивительно изящное, с маленькими алмазами по всему периметру, оправленными в золото.

Она благодарно подставила губы, и Уоррен целовал ее страстно, жадно, пока у обоих не захватило дух.

Теперь воспоминания о том, что чувствовал тогда, вызвали у него отвращение, и он жестко произнес:

— Повторяю — уходи! Если ты этого не сделаешь, я позвоню слугам, чтобы они тебя вывели!

— Сомневаюсь, что ты так сделаешь, когда услышишь мое сообщение, — возразила Магнолия.

Она взяла лист бумаги, который прежде положила на, край стола, и безапелляционно заявила:

— У меня здесь разрешение на брак, оформленное на твое и мое имя!

— Что за чертовщину ты несешь?! — воскликнул Уоррен.

— Нам будет нетрудно пожениться немедленно, — продолжала Магнолия. — Я узнала, что викарий сейчас у себя дома.

— Я могу предположить только одно: ты не в своем уме! — ответил он. — Я женюсь на тебе с той же вероятностью, с какой мог бы жениться и на самом черте!

Ярость клокотала в нем подобно огненной лаве в кратере вулкана, однако Магнолия оставалась совершенно спокойной.

Она просто положила «специальное разрешение на стол и не повышая голоса отчеканила:

— Если ты не женишься на мне, то женщина, которую ты называешь своей невестой, умрет!

Уоррен на какую-то долю секунды превратился в каменную статую, и ему стоило невероятных усилий вымолвить бесстрастным голосом:

— Интересно, что ты хочешь этим сказать!

— Я хочу сказать, — ответила Магнолия, — что ее доставили в такое место, где ты никогда ее не найдешь. Если не женишься на мне, как я о том прошу, она умрет с голоду!

Воцарившееся молчание разорвал отчаянный вскрик Уоррена.

— Я тебе не верю!

Магнолия взглянула на него из-под ресниц и улыбнулась, от чего их конфликт приобрел еще более зловещий характер.

Она ни на миг не оставляла своих ухищрений казаться обольстительной, будучи совершенно уверена, что он не сможет не отреагировать.

Она подняла лицо к его лицу таким образом, чтобы взгляду Уоррена предстали округлости ее длинной как у лебедя шеи.

— Ту женщину похитили в саду возле дома твоей матери и как нельзя лучше спрятали, так что при всем твоем уме, драгоценный мой Уоррен, ты никогда не сумеешь ее найти.

Она передернула плечами, демонстрируя стройность фигуры.

— Даже если станешь искать ее и случайно найдешь, будет слишком поздно, ибо, повторяю, она умрет с голоду..

Уоррен перестал дышать — он отказывался поверить в это чудовищное сообщение.

Опустив глаза, он увидел бумагу со специальным разрешением на брак и вписанное в него собственное имя рядом с именем Магнолии.

Он изучил эту женщину достаточно, чтобы понять: она испытывает безудержную радость от сознания, что он попал в ловушку, из которой нет выхода, кроме как принять ее условия, иначе он неизбежно станет виновником гибели Нади.

И словно в подтверждение безошибочности его выводов, она тихо сказала:

— Золотые слова! И они значат, что тебе не остается ничего другого, мой обожаемый, как назвать меня своей женой!

Уоррену захотелось бросить в ее лживые глаза, что никто и ничто не заставит его пойти на это.

Но перед его мысленным взором предстало лицо Нади в ту минуту, когда он увидел ее над темными водами Сены и понял, что ее мучит голод.

За эти пять дней, проведенных в Баквуде, она заметно оправилась от бед и лишений, перенесенных ею; их последствия постепенно исчезали, можно сказать, час за часом.

Она обрела новую красоту.

Он видел, как контур ее подбородка теряет резкость, косточки на запястьях выпирают все меньше, а складки по обеим сторонам рта и под глазами исчезли, от чего она стала выглядеть также свежо и молодо, как и ее годы.

В ней проявилась природная склонность к веселости, и теперь в этой красавице с трудом можно было узнать ту несчастную, запуганную девушку, которая не так давно хотела умереть.

Однако он как никто другой понимал: если она вновь подвергнется таким мучениям, то второй раз спасти ее будет совсем не просто, Магнолия, следившая за ходом его мыслей, сказала теперь уже с явным ликованием в голосе:

— Бесполезно, Уоррен! Как бы ни был блестящ твой ум, на этот раз победа за мной!

Он ничего не ответил, и она заявила:

— К тому же, когда мы поженимся, дорогой, я возмещу тебе цену моей победы. Во мне ты найдешь все и даже больше, потому что я — та женщина, которую ты любишь, Она слегка усмехнулась.

— Я знаю, нет в мире более пылкого к страстного любовника, чем ты, и как бы ни подсказывал мне разум выйти замуж за дворянина, тело мое всегда стремилось к тебе. Теперь мы будем очень счастливы.

Лишь договорив, она заметила, что Уоррен ее не слушал.

Он просто спросил грубо и требовательно:

— Скажи, куда ты дела Надю?

— Конечно, скажу — как только поженимся. Сейчас мы отправимся в церковь, и ты должен приказать, чтобы твоя карета ехала за нами.

Как только ты наденешь это кольцо на мой безымянный палец вместо среднего, мы отправим кучера на поиски той женщины, но только пусть не попадается мне на глаза!

Магнолия говорила столь резко, что Уоррен понял: та безмерно ненавидит Надю, считая, будто она заняла ее место.

Неужели единственная возможность спасти девушку — это принять условия шантажистки?

Он опять посмотрел на специальное разрешение, лежавшее на столе, лихорадочно пытаясь сообразить, что делать.

Мелькнула мысль позвонить в колокольчик и вызвать слуг.

Предпринять поиски по всему имению, приказав Грейшотту организовать их.

Однако это породило бы множество слухов и сплетен, которые при определенных обстоятельствах могли попасть на страницы газет.

Он не знал, что представило бы больший ущерб для его собственной репутации, равно как для чести его семейства.

Было унизительно сознавать, что поиски могут оказаться крайне многотрудными без какой-либо путеводной нити, которая привела бы к месту заточения Нади.

Уоррену принадлежали пять тысяч акров земли вокруг Баквуда, а все то время, что он провел в Африке, Магнолия гостила у Реймонда, за исключением периодов, когда они вместе отлучались в Лондон.