Читать книгу "Красотка для маркиза - Барбара Картленд"

И тут она услышала, как маркиз сказал:

— Кегля, не думаю, что ты знакома с Мелиндой Стейнион! Как я понимаю, она из новеньких и только что прибыла в вашу сестринскую общину.

Мелинда обернулась. Прямо перед ней стояла прелестная молодая женщина. Она была одета чрезвычайно изысканно, и в ее облике не было ничего вызывающего или вульгарного. Белокурые волосы, разделенные посередине пробором и собранные в завитки по бокам, обрамляли лицо, отличающееся почти классической красотой. Мелинда протянула руку для приветствия, но, как бы не замечая этого жеста, Кегля с улыбкой обратилась к маркизу:

— Где, разрази тебя гром, ты пропадал, мой юный денди? — спросила она. — Прошло черт знает сколько времени с тех пор, как я встречала тебя в последний раз.

Мелинда отпрянула от нее, как будто под ногами неожиданно появилась змея. Никогда бы она не могла подумать, что благородная леди может говорить таким ужасным языком. Но Кегля этим не ограничилась. Она продолжала болтать без умолку, перемежая свою речь цветистыми ругательствами, и при этом не возникало никаких сомнений, что она изо всех сил старается очаровать маркиза. Одной рукой с тонкими белыми пальцами она держала маркиза за отворот смокинга, голова ее была откинута назад, открывая его взору длинную белую шею, а ее голубые глаза, чарующие, обольстительные, были весьма красноречивы.

Мелинда некоторое время безмолвно взирала на них, но затем, поскольку ее присутствие сознательно игнорировалось, отошла в сторону и проскользнула через дверь в зал. В зале никого из гостей не оказалось. Слуги сновали туда-сюда, занятые передвижением стола из столовой; открыв какую-то дверь, она оказалась в очаровательной маленькой гостиной с бледно-голубыми парчовыми драпировками, абиссинским ковром и изысканной французской мебелью. В комнате царила тишина, и Мелинда немного успокоилась.

Она уселась на один из стульев и попыталась разобраться, что же все-таки произошло. Теперь она уже в полной мере осознала, что эта вечеринка была совсем не тем развлечением, которое могло быть предложено юной леди. В какой ужас пришла бы ее матушка при виде женщины, демонстрирующей свои ноги или употребляющей в своей речи такие грубые выражения, которые, видимо, были вполне обычными в устах Кегли!

Это была настоящая холостяцкая пирушка!

Но тогда почему, боже мой, почему маркиз и капитан Вест привезли ее сюда? Она поняла, грустно вздохнув, что это произошло лишь потому, что она была девушкой без положения.

Так же, как все время корил Мелинду за бедность дядюшка Гектор, говоря о ней как о бедной родственнице под опекой, которой не дозволяется иметь никаких собственных суждений, так и маркиз с капитаном Вестом, наняв ее за деньги, думали о ней примерно так же и поступали с ней соответственно ее положению.

Теперь она могла понять их поведение. Но в то же время Мелинда чувствовала себя до крайней степени униженной. Ей не следовало бы соглашаться играть такую роль, повторяла она себе. Ей пришлось закрыть глаза на то обстоятельство, что приличной девушке не пристало принимать одежду от постороннего мужчины.

Но ведь ни одну приличную девушку и не пороли плеткой, как собаку, не принуждали к бегству, не оставляя ей ничего, кроме нужды и нескольких ворованных золотых.

Мелинда вдруг отчетливо увидела себя со стороны и нашла себя столь незаметной и незначительной, что стало понятно, почему другие могли относиться к ней только как к бессловесной твари, требуя безусловного повиновения.

Дверь открылась, и Мелинда поднялась со стула. Вошел какой-то незнакомый джентльмен.

В руке у него была сигара. Он удивился, увидев в комнате Мелинду.

— О, надеюсь, я вас не побеспокоил, — извинился он. — Я зашел, потому что искал, где бы прикурить.

Мелинда ничего не ответила, и он продолжил:

— Вы кого-нибудь дожидаетесь, или этот вечер вам уже наскучил?

— Я… у меня… разболелась голова, — поспешно ответила Мелинда.

— Ужасно неприятная вещь эта головная боль, — сказал незнакомец. — У меня самого это часто бывает. И причем эти боли начинаются в самое неподходящее время. Как» сказала мне Кегля на прошлой неделе: «Ваши головные боли — чертовская помеха! Чем скорее вы от них избавитесь, тем лучше». Я вновь почувствовал себя школьником, которого суровая воспитательница корит за очередное недомогание.

— Да, головные боли — это сущее наказание, — сказала Мелинда.

— Имейте в виду, что я вовсе не хочу беспокоить вас, — продолжал этот джентльмен. — Садитесь, пожалуйста. Знаете, я, пожалуй, не буду прикуривать свою сигару, от нее вам станет хуже.

— Мне не хотелось бы, чтобы вы испытывали какие-либо неудобства из-за меня, — сказала Мелинда.

— Мне это ничего не стоит, — был ответ. — Ну, теперь мне следовало бы представиться.

Мое имя Хартингтон.

— Маркиз Хартингтон? — спросила Мелинда. — Кажется, я уже слышала ваше имя.

Он ухмыльнулся.

— Большинство людей слышали мое имя. Но лишь потому, что все газеты упоминают меня как большого любителя игры в кегли.

Он откинул голову и расхохотался.

— Вы поняли шутку? И эти писаки могут это проделывать совершенно безнаказанно. Явная клевета, но не могу же я с ними судиться по этому поводу.

— Вы найдете мисс Кеглю в столовой, — сказала Мелинда ледяным тоном.

— О, она уже тут, не так ли? — спросил лорд Хартингтон. — А мне она сказала, что прибудет никак не раньше одиннадцати. С кем она?

— Я не видала ее ни с кем, исключая лорда Чарда, с которым она беседовала как раз в тот момент, когда я покидала столовую, — ответила Мелинда.

Добродушное лицо лорда Хартингтона, казалось, помрачнело от этих слов Мелинды.

— Чард! Ну что за дьявольское наваждение этот парень! Я начинаю думать, что Кегля все-таки увлечена им. Как вы думаете, он увлечен ею?

— Я… я не знаю, — ответила Мелинда.

— Ну, если это так, я перережу ему глотку, — сказал лорд Хартингтон веселым тоном, опровергавшим его кровожадные слова. Затем он вздохнул:

— А вы влюблялись когда-нибудь?

Мелинда отрицательно покачала головой.

— Тогда и не влюбляйтесь, — заявил он. — Любовь — это чертовски хлопотная вещь, вот что я могу вам сказать по этому поводу. Вы и любите, и ненавидите, если, конечно, вы понимаете, что я имею в виду. Вы счастливы и в то же время страшно несчастны. Мой вам совет — бегите от любви, если, конечно, у вас хватит на это сил.

— Я постараюсь — сказала Мелинда.

— И не надейтесь, — продолжал лорд Хартингтон, взглянув на нее, как будто видел в первый раз. — Вы слишком прелестны. Мужчины будут влюбляться в вас, и рано или поздно вы обязательно полюбите одного из них. Мне очень жаль вас, но, к сожалению, это неизбежно.